Квирит - Alexander Agassiz Страница 19

Бабушка наклоняется к уху центуриона и хохотливо шепчет:

— Хотя я и называю его сыном, но на самом деле я потерялась в счете, какой пра пра пра правнук он мне, хаха. Но знаю, что он испытывал ту же боль и ту же радость, что и ты. Как все люди. Ты не один, Фавст. — после этого она слегка приобняла его и с некоторой ностальгией в интонации рассказала о своём прошлом, наблюдая за спектаклем:

— Вот в мою молодость были такие засухи, что голод лишал жизни десятки людей за один сезон! Римляне убили моего мужа, солдата Карфагена, и вся наша экономическая и военная мощь не смогла одолеть вас. — она продолжала рассказ без какой либо ненависти или неприязни к Фавсту из-за его Римского происхождения — Кто то из моих детей добился хороших знаний в экономике, благодаря моим наставлениям, кто то следовал за отцом в желании мести, кто то, через много много много лет и вовсе стал гражданином вашей империи. Другие же погибали от голода и ран на поле боя, а кто то пропадал без вести и даже после смерти не было о нём вестей.

Затем бабушка положила свои руки на ладони центуриона и медленно хлопала по ним:

— Жизнь течёт и меняется. Хорошие и золотые времена сменяются плохими и бедными. Люди умирают и рождаются. Богатеют и беднеют. Государства рушатся и отстраиваются вновь. Такова жизнь. За мои сотни лет опыта я могу дать тебе совет в принятии. Хорошего и плохого, ошибочного и мудрого. Если происходит то, c чем ты не в силах справиться — смирись. Если что то находиться за границей твоего контроля — не стоит карать себя. А если ещё осталось то, на что ты можешь повлиять — действуй! Но старайся не давать власть мыслям и идеям, бередящим раны без должной возможности к их решению. Но и в себе не закрывайся, игнорируя проблемы. Сами собой они не решаться, но будут накапливаться и приведут к ещё большим страданиям. Как словно жители города бы игнорировали пустеющую казну и продолжали пировать и вести войны за счёт наёмников, не проводя реформы и слепо надеясь на лучшее.

Бабушка посмотрела на центуриона и качала коловой

— Когда я теряла детей и мужа, когда я и моя семья потеряли привычную жизнь по приходу римлян, было тяжело, были самоубийства среди родни и казалось, что будет только хуже. Я и не знаю, как сама не последовала примеру знакомых и не пронзила собственное сердце… Но даже в таких обстоятельствах люди учатся жить дальше. Кто-то приобретают жестокость, недоверию к чужакам, cвирепость и благодаря таким свойствам адаптируется и выживает. Кто-то защищает свой разум уходом от людей и отшельничеством. А у третьих была хорошая поддержка и разговоры, и они смогли найти золотую середину между животной ненавистью и раздирающей меланхолией. Поверь мне, сынок, что хорошая компания людей, что п-о-н-и-м-а-ю-т тебя, — она особенно подчеркнула это слово, разбив произношение на буквы- будет вселять в тебя силу! Вспоминай свои даже незначительные победы и создай дневник собственных достижений. По возможности, помогай и другим людям. Всё это — маленькие кусочки удобрения для благого цветка будущего, cынок.

Затем она приблизилась и прошептала на ухо, хитро смеясь:

— Даже если ты делаешь это без альтруизма, но чтобы порадовать собственное самолюбие, хехе

Большинство из душ знакомилось друг с другом в таком, и подобным этому городах, а затем три дня в году они встречались с друзьями, с родственниками и старались делать дни “отрытого мира” лучшими в году. Оставить боль и ссоры внешнего мира за туманными границами таких городов. Атмосфера же театра, беззаботности, комфортного общения с человеком, которого знаешь несколько минут и общей радости от праздника что то задела в душе Фавста и на протяжении спектакля он чувствовал ком в горле и время от времени утирал слёзы с лица. Однако это были не слёзы грусти, горечи или трагедии.

Тем временем, комедия “лягушки” Аристофана подходила к концу: Бог театра Дионис сетовал, что в Афинах не осталось хороших трагиков и поэтов из-за войны и он отправляется в загробный мир, чтобы вывести оттуда Еврипида. Группа договрилась досмотреть выступление в тишине и все натянули на лица маски. Центурион её не имел, но из-за повязки на глазу и миртового венка выглядел несколько иначе, чем раньше. Маски в эти дни имели пару переплетённых между собой смыслов: Первый заключался к том, что грань между мирами растворялась и в подобных городах сплетались живые с мёртвыми. Маски помогали стать единым целым со всеми празднующими и быть самим праздником. В былые времена отсутствие масок могло притянуть к живым беды, а особо злонравные души могли утащить на тот свет после окончания праздника. Но сейчас это воспринимается многими как дань традициям и никаких наказаний и последствий за отсутствие масок нет. Другой смысл связан с особой атмосферой преображения и возможностью для души быть разной. Жить множество жизней. Истинное лицо заменялось на какую то эмоцию или лики богов или мифологических животных. Голос из-за масок менялся, усиливался и человек, или дух мог быть узнан только близкими. Все приходили на фествиаль отдыхать и веселиться. Актёры же в театре тоже были в масках и благодаря ним, они моглить играть множество ролей.

В первой части комедии: Путешествие в Дит Диониса и его раба Ксанфия, зачастую оказывающегося удачливее и смелее хозяина. Дионис переодевается в Геракла (который уже бывал в Дите, выполняя подвиги); выспрашивает у настоящего Геракла дорогу. Харон не пускает раба и тому приходится обегать всё озеро, а Дионис пересекает озеро на челноке и во время переправы оно превращается в болото с лягушками. Актёры вместе с хором поют поэтическую песню лягушек: «Брекекекекс, коакс, коакс», подражающим кваканью:

Харон: — …Довольно балагурить! В дно упрись ногой, греби, натужься!

Дионис: — Как же мне грести, чудак, юнцу, береговому, сухопутному?

Харон: — Сгребешь отлично. Пение услышишь ты — и в лад ударишь веслами. Дионис: — Чье пение?

Харон: — Лягушек-лебедей. Чудесно!

Дионис: — Дай же знак!

Харон: — Начинай, начинай!

Раздается пение лягушек. Дионис гребет в такт лягушечьей