Издранные события из жизни Великой Ольгерды (СИ) - Руда Александра Страница 19

— Вот уж не думал, что вы, маги, такие трусливые! Чуть крики услышали, так сразу бегом. — Насмешливо протянул Живка.

— Кто тебе сказал, что мы сбежали? — Удивилась я, выкладывая из сумки бутылки с вином. — Мы за выпивкой пошли! Вы же уже всё допили!

— Да, да. — Поддержал меня Отто, разгадав стратегическую хитрость.

— Вот, посмотрите, я шашлыком ходил, чтобы подобрать то, что подходит лучше всего.

Орки переглянулись. У нас вот-то были безмятежные лица, абсолютно уверенных в себе и своей храбрости магов. Ребята мудро решили эту тему больше не поднимать и разобрали бутылки. Чуть позже, послушав бурные отголоски обсуждения происшедшего, которые доносились до нашей полянки, я удалилась якобы в кусты по личному делу, а на самом деле заявилась в гости к боевым магам управления.

— Привет! — сказала я сотрудникам Ирги.

— Привет! — настороженно отозвались они.

Почему-то так получалось, что мое появление всегда сулило им неприятности.

— А что тут был за переполох? — спросила я, кивком благодаря мага, который протянул мне тарелочку с шашлыком. Укусила и поняла, что я расстанусь с этим куском жесткого и плохо прожаренного мяса только вместе с челюстью. Вот уж не знала, что в управлении меня настолько не любят.

— Да студенты, придОрки, перепили и баловались. Создали такой реальный фантом, что народ перепугался, — объяснили мне. — Пришлось сходить, дать им по шее.

Судя по мрачным взглядам магов, которые были вынуждены оторваться от посиделок, шеи студентов пострадали качественно. Я попробовала что-то сказать, но не смогла пошевелить челюстью. Сотрудники управления с любопытством наблюдали за моими мучениями. Я мычаньем попрощалась, и, провожаемая злорадными взглядами, пошла к нашему костру, представляя, как я выгляжу. Ладно, ладно, попомните еще у меня, хлебосольные хозяева.

Операцией по извлечению занимались Отто и Живко, на пару от усердия чуть не вывихнувшие мне челюсть и порезавшие губу. Больше на пикнике ничего примечательного не случилось.

Я была настолько злая, что приставать ко мне не решился даже Живко. Вечером Отто взялся меня провожать. Он тоже был непривычно тих и мрачен. То ли перепил, то ли переел, то ли вспомнил про свою пассию и загрустил. Мы поднялись в нашу с Иргой квартиру, где нас ждал сюрприз. Мой драгоценный муж только-только выходящий из душа.

— А я думал вас идти искать, — обрадовался он нашему появлению. — Что-то выглядите вы не очень. Что, пикник не удался?

— Это как сказать? — пробормотала я, утыкаясь лбом в мокрое плечо Ирги, которое приятно пахло его любимым мылом.

— Все! — внезапно сказал Отто и с грохотом повалился на пол.

— Я умираю!

— Отто! Я тут же забыла про свое несчастье и кинулась к лучшему другу.

Ирга, не обращая внимания, что с его бедер спало полотенце, прижал ладонь к шее полугнома и заглянул в глаза страдальца.

— Живот! — простанал Отто.

Ирга, демонстрируя чудеса силы, дотащил тушу полугнома до кровати и с трудом его туда взгромоздил. Я торопливо слепила вестника в дом исцеления.

— Ола! — слабым голосом сказал Отто. — Когда я умру, ты унаследуешь все наше дело. Не профукай его.

— Отто! — я всплеснула руками.

— Погоди умирать! — спокойно сказал Ирга, надевая штаны. — Расскажи, что ты чувствуешь? И когда ты это почувствовал?

— Когда орки в бордель уходили, я подумал, что-то не то. Дошел сюда и понял — все не то.

— Какие орки? — Ирга вычленил из слов Отто самое главное и посмотрел на меня крайне подозрительно.

Я тут же изобразила высшую степень тревоги за лучшего друга, пробормотав, что, дескать, в лесочке были и орки, и эльфы, и подлые сотрудники управления магией, и вообще кого только не было. Целители ворвались в нашу квартиру, нездороваясь. Быстро пощупали живот Отто и вынесли вердикт.

«Жирная пища, алкоголь. Что вы хотите? Какая печень это выдержит?»

— Я умираю, — схлипнул Отто.

— Нет, придется на диете посидеть и сегодня у нас под наблюдением побыть. — вздохнул целитель, пока санитары грузили полугномон на носилки. — У нас таких, как вы, уже полный дом исцеления, а ночью начнут поступать те, кто по пьяни подрался. Ненавижу такие праздники.

— Я тоже, — простонал Отто.

— Прощай, Ола.

— Куда прощай? — возмутилась я. — Завтра утром приду, помогу тебе домой добраться.

— До свидания, Отто!

Когда двери за целителями закрылись, Ирга провел пальцами по моему не очень удачно исцеленному порезу на губе.

— Вижу, пикник удался, — констатировал он. Да уж, вздохнула я. Честно признаться, у меня в животе тоже толкались и бурлили шашлыки, и даже вид полуобнажённого мужа на меня совершенно не действовал. В рабочих днях всё-таки есть своя прелесть.

подарок от Олы.

Я отложил артефакт в сторону и стукнулась лбом об стол. Все! Все! Огромный заказ, который мы с напарником взяли исключительно из жадности и надежды на большую прибыль, был закончен. Честно говоря, я была уверена, что до этого счастливого момента не доживу.

Последние два дня дались таким трудом, что я, кажется, даже не умывалась за это время ни разу. И, судя по ощущениям, питалась одними кирпичами, которые теперь монолитной кладкой лежали в желудке и не давали даже вздохнуть полной грудью.

Отто спал на полу, сотрясая храпом всю мастерскую. Я подумала о кровати, подушке, одеяле и целых двадцати шагах, которые придется до них идти. Поэтому легла к Отта под бочок, свернувшись клубочком. Я заслужила хороший, качественный и длительный сон.

Однако какой-то червячок смутного волнения не давал мне заснуть. Я покрутилась так и так, и даже закинула на напарника ногу. Надежда, что этот червячок разрушает кирпичную кладку в желудке, и совсем скоро я могу залить туда молочка. Растворилась, как только червячок обнаружился в голове. Какая-то мысль не давала мне покоя. Ну какая?

— А, вспомнила я. Отто скачил с пола, глядя на меня безумными глазами.

— Что? Все сроки сорвали? Заказчик оштрафовал? Все пропало? Мы разорены?

— Я сорвала все сроки! У Живки сегодня день рождения, юбилей! И он заказал мне подарок! Я про него забыла! Забыла! Совсем! О, да! У тебя есть деньги?

— Есть, кажется. Чуть-чуть.

— Чуть-чуть не годится. Надо много.

— Потерпи до вечера. Мы же всё до медячка вложили в материалы. А заказчик придёт только после заката.

— Вечером будет уже поздно. Мы перетрясли всю одежду, все банки, в которых откладывали медячки на случай внезапной бедности, все полки, позаглядывали во все углы и щели в полу и собрали некоторую сумму.

— Что же это за подарок должен быть? — спросил Отто.

— Личный, — ответила я, убегая в магазин.

Это был действительно личный подарок, но заказанный совершенно конкретно, чтобы я не ошиблась. Живка его описал очень точно, ошибка исключалась, поэтому я знала, куда иду и зачем, и только надеялась, что денег хватит и времени, ведь еще подготовить его нужно, упаковать красиво.

Я влетела в неприметный магазинчик в подвале Большого дома. Никакой рекламы, никакой яркой вывески. Но вытертые ступеньки в подвал ясно говорили о том, что сюда народная тропа не зарастает, и вообще давно превратилась из тропы в широкую дорогу.

— Мне нужно, — сказала я, пытаясь отдышаться, — нужно. Такое, ну, вы поняли, о чем я.

— Вот, — флегматично сказал продавец, — это не то.

Мне для мужчины надо. Продавец пожал плечами.

— Раньше надо было приходить. Сейчас все разобрали. Завтра же день любви.

Ну, этот Живка. Не мог родиться в другое время.

— Совсем-совсем ничего нет? За любые деньги.

Продавец поставил на стол еще одну коробку. Я глянула на ценник и мне поплохело. За такие деньги можно было купить нашу мастерскую. Как-то это совсем...