Мой охотник на монстров - Марина Сергеевна Комарова Страница 2

— Подожди, моя хорошая, ещё рано, — хрипло шепнул он.

Длинные жёсткие пальцы скользнули по щеке, очертили скулу, вплелись в волосы. Чуть сжались, заставляя откинуть голову назад. С моих губ сорвался едва слышный стон. Внизу живота появилась тяжесть, а внутри всё замерло от предвкушения.

Перед глазами плыла густая горячая тьма, не дававшая ничего рассмотреть. Возникло ощущение, что на лицо просто накинули непроницаемый шёлк, сквозь который ничего не увидеть.

— Какая ты у меня красивая, — шёпот на ухо. — Не зря я столько лет тебя искал.

Кончик языка коснулся мочки моего уха, по телу будто пронёсся разряд молнии. Дышать стало тяжело, головокружение усилилось.

От поцелуев уже горели шея и плечо, возбуждение расцветало, словно ядовитый цветок. Широкая ладонь скользнула под мою блузку, оглаживая живот и поднимаясь к груди. Я еле слышно охнула и…

Автобус мягко остановился. Я резко распахнула глаза, пытаясь прийти в себя. Нет, ничего такого, и рядом никого нет. Быстро посмотрела в окно — уже светает. Потом на часы. Так, отключилась всё же. Но ненадолго, слава богу. Во всяком случае, никто не будил, никому ничего не требовалось. Выдохнув с облегчением, я поправила ворот куртки и тут же замерла. Куртка плотно застёгнута. Так… Ну и сон, господи.

Почувствовала, что скулы вмиг опалило жаром. Да, всего лишь сон. Но ощущения такие, словно позади меня до сих пор кто-то находится. Так, не думать! Не думать об этом! Вон солнце уже даёт сиренево-розовую кромку рассвета над Карпатами. Ещё чуть-чуть — и подъедем к заправке, ребятам как раз нужно топливо.

Я провела ладонями по лицу, быстро глянула на телефон, проверив сообщения из офиса. Так, пока всё хорошо, идём по плану. Два автобуса, выехавшие перед нами в Италию и Венгрию, уже отъехали на приличное расстояние, так что толпы народа быть не должно.

А ещё мне нужен кофе. Просто до ужаса. За всю жизнь у меня толком не сложилось пристрастий… кроме кофе и шоколада. Это те вещи, которые нужны постоянно. Друзья шутят, что когда я умру и рядом предложат кофе, из гроба тут же протянется моя рука, требуя стакан с этим волшебным эликсиром.

Взяв микрофон, я встала с кресла:

— Уважаемые дамы и господа, мы уже в Закарпатье. Делаем небольшую санитарную остановку. На всё про всё у нас двадцать пять минут, прошу в восемь десять всем быть на своих местах. Убедительная просьба: не опаздывать, так как у нас впереди ещё прохождение границы.

Народ радостно высыпал из автобуса и целенаправленно устремился к заправке. Я тоже вышла, вдохнула полной грудью свежий горный воздух и едва заметно улыбнулась. Всё же лучше гор могут быть только горы. И пусть мы находимся, можно сказать, внизу, всё равно вид потрясающий.

И на душе почему-то становится как-то спокойнее. Сразу замирают, отступают все тревоги и заботы, исчезает будничная суета. Остаёшься только ты и они. Ты — и вечные горы.

Пусть я до безумия люблю Львов, в котором уже живу треть сознательной жизни, однако мечта жить в горах никогда не исчезала. Возможно, когда-нибудь…

Глянув в сторону заправки, невольно улыбнулась. Мои туристы, весело галдя, выходили с полными руками минералки, сэндвичей и прочей снеди, призванной сделать дорогу краше. Всё то, что в повседневной жизни ты можешь не есть, отказавшись в пользу более здорового питания, в путешествии становится самым вкусным и неожиданно полезным. А главное — организм вполне благосклонно принимает всё то, что ему даёшь, будучи слишком увлечённым разглядыванием пейзажа за окном.

— Стася, — хрипловато позвали меня голосом, от которого тут же стало немного не по себе. — Кажется, вам это необходимо.

Я резко обернулась и замерла, не веря собственным глазам.

Потому что передо мной стоял Горан Ладич и держал в руках два солнечно-жёлтых стаканчика с кофе. Точнее, от одного он уже отпивал, а второй протягивал мне.

Внутри почему-то всё перевернулось. Я поняла, что стою, словно истукан. Не то чтобы тут было что-то неприличное — угостить своего руководителя кофе. Я сама угощала молодых людей, уважаемых матрон и непоседливую ребятню, если понимала, что человеку это необходимо. Однако тут… Сказать, что стало неловко — ничего не сказать. А ещё этот взгляд. Вот вроде бы ничего такого, но видно, как в карих глазах пляшут золотистые смешинки, вновь заливая радужку ярким янтарём. И даже кажется, что в голове звучит голос: «Ну же, девочка, не стесняйся. Ты и вправду хочешь этот чёртов кофе, без него ты разве что не засыпаешь. Так будь смелее, просто сделай шаг вперёд, протяни руку и возьми».

И… и плевать, что это выглядит как-то странно. В конце концов, почему нет? В наше время слишком привыкли видеть в общем-то невинных проявлениях заботы нечто большее.

— Спасибо, — только и смогла произнести я. Голос предательски дрогнул. — Сколько я должна?

Стоило пальцам только обхватить бумажный стаканчик, как вмиг стало теплее. Пусть толком не чувствуется запах через пластиковую крышечку, но уже от осознания того, что сейчас организм примет блаженную дозу кофеина, стало радостно на душе.

— Нисколько, — отмахнулся Горан. — А то на ногах не стоите.

Я подавилась и закашлялась. Собеседник пару мгновений смотрел на меня, словно не решался на что-то, а потом чуть прищурился и постучал по спине.

На глазах выступили слёзы, я тут же утёрла их тыльной стороной руки. И постаралась не думать о том, что места, где прикасалась его рука, почему-то горят огнём.

— Это что значит? Очень даже стою!

— Но круги под глазами значительные. Не высыпаетесь? — огорошил он вопросом.

Сразу я оторопела, а потом в груди закипело возмущение. Да что это такое! Не виновата я, что родилась светлокожей, да ещё и практически пепельноволосой. Любой синяк, любая царапина, стресс, недосып — всё сразу видно. И не помогает даже тонна косметики, ибо видно и косметику, и круги. И что прикажете делать?

К тому же каждый доброхот старается ласково и вроде даже заботливо сообщить мне, как я плохо выгляжу, и вообще пора к врачу, потому что больна всем на свете. В результате хочется треснуть болтуна по шее, уйти в сторонку и тихо ненавидеть весь мир. Но… Я очень здраво оценивала мускулы Горана, а также ответку, которая может прилететь, поэтому ничего не оставалось, как сделать глубокий вдох и велеть себе успокоиться.

— Это врождённое, ничего страшного, — ответила я как можно вежливее, зная, однако, что получилось куда резче, чем хотелось.