Керстин Гир - Алый Рубин. Любовь через все времена Страница 20

— Да! Как в «Двойной Лотхен»! Я при случае раздобуду нам DVD.

Мне хотелось выть. Когда нам с Лесли теперь удастся уютно посмотреть DVD?

Такси прибыло быстрее, чем я думала. Оно остановилось у школьных ворот, мама открыла дверцу.

— Садись, — сказала она.

Лесли сжала мне руку.

— Удачи. И позвони мне, как только сможешь.

Я почти расплакалась.

— Лесли… спасибо!

— Всё нормально, — ответила она, тоже борясь со слезами. Мы и на фильмах плакали в одних и тех же местах.

Я забралась к маме в такси. Я бы с радостью бросилась ей на шею, но у неё было такое странное лицо, что я сдержалась.

— Темпл, — сказала она водителю. Затем она подняла стекло перегородки между водителем и задним сиденьем, и такси рвануло с места.

— Ты сердишься на меня? — спросила я.

— Нет. Конечно, нет, дорогая. Это же от тебя не зависит.

— Вот именно! Виноват этот глупый Ньютон… — попыталась пошутить я. Но маме было не до шуток.

— Нет, он не виноват. Если вообще кто-то виноват, так это я. Я надеялась, что сия чаша нас минует.

Я уставилась на неё.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я… думала… надеялась… я не хотела, чтобы ты… — такая сбивчивая речь была совсем на неё не похожа. Она выглядела напряжённой и такой серьёзной, какой я её видела лишь однажды — когда умер мой отец. — Я просто не допускала этой мысли. Я всё время надеялась, что это Шарлотта.

— Все в это верили! Никому и в голову не могло прийти, что Ньютон просчитался! Бабушка просто рассвирепеет.

Такси влилось в мощный поток транспорта на Пикадилли.

— Твоя бабушка — это не важно, — сказала мама. — Когда это случилось в первый раз?

— Вчера! По пути в «Селфриджес».

— Во сколько?

— В начале четвёртого. Я не знала, что мне делать, поэтому вернулась к нашему дому и позвонила. Но прежде чем мне успели открыть, я уже переместилась обратно. Второй раз был сегодня ночью. Я спряталась в шкаф, но там кто-то спал. Слуга. Довольно-такой отчаянный слуга. Он гонялся за мной по всему дому, и все меня искали, потому что приняли за воровку. Слава Богу, я переместилась обратно до того, как они меня нашли. А третий раз был только что. В школе. На сей раз я, видимо, переместилась ещё дальше в прошлое, потому что на людях были парики. — Мама! Если со мной это будет происходить каждые два часа, то я никогда уже больше не смогу вести нормальную жизнь! И всё только потому, что этот чёртов Ньютон… — Я и сама заметила, что шутка несколько поистёрлась.

— Ты должна была сразу мне рассказать! — Мама погладила меня по голове. — С тобой что угодно могло случиться!

— Я хотела, но ты сказала, что у нас у всех слишком много фантазии.

— Но я же не имела ввиду… Ты была совершенно не готова. Мне так жаль!

— Но ты ведь не виновата, мама! Кто мог знать…

— Я знала, — ответила мать. После короткой, напряжённой паузы она добавила: — Ты родилась в тот же день, что и Шарлотта.

— Нет, не в тот! Я родилась 8 октября, а она 7-го.

— Ты тоже родилась 7 октября, Гвендолин.

Я не могла поверить, что она такое говорит. Я могла только смотреть на неё.

— Я солгала о дате твоего рождения, — продолжала мама. — Это было нетрудно. У нас были домашние роды, и акушерка, которая выписывала справку, пошла навстречу нашему желанию.

— Но почему?

— Речь шла только о том, чтобы защитить тебя, дорогая.

Я её не понимала.

— Защитить? От чего? Ведь сейчас это произошло!

— Мы… я хотела, чтобы у тебя было нормальное детство. — Мама напряжённо смотрела на меня. — И вполне могло оказаться, что ты не унаследовала ген.

— Хотя я и родилась в высчитанный Ньютоном день?

— Надежда, как известно, умирает последней, — ответила мама. — И перестань уже прохаживаться насчёт Исаака Ньютона. Он был одним из многих, кто в этом участвовал. Всё это дело гораздо масштабнее, чем ты можешь себе представить. Гораздо масштабнее, гораздо древнее и гораздо могущественнее. И опаснее. Я просто хотела держать тебя вдали от всего этого.

— Вдали от чего?

Мама вздохнула.

— Это было глупо с моей стороны. Я должна была это понимать. Пожалуйста, прости меня.

— Мама! — Мой голос пресёкся. — Я не имею ни малейшего понятия, о чём ты говоришь! — С каждым её предложением моё замешательство и отчаяние становились всё больше и больше. — Я только знаю, что со мной происходит что-то, чего происходить не должно. И это меня нервирует! Каждые пару часов у меня начинает кружиться голова, а затем я перемещаюсь в другое время. Я не имею ни малейшего понятия, что я могу против этого предпринять!

— Поэтому мы сейчас едем к ним, — сказала мама. Я чувствовала, что ей больно от моего отчаяния, я никогда не видела её такой озабоченной.

— Они — это…

— Стражи, — ответила мать. — Старинное тайное общество, именуемое также Ложей графа Сен Жермена. — Она посмотрела окно. — Мы почти приехали.

— Тайное общество! Ты собираешься привести меня в какую-то сомнительную секту? Мама!

— Это не секта. Но они сомнительные в любом случае. — Мама сделала глубокий вдох и на секунду закрыла глаза. — Твой дедушка был членом Ложи, — продолжала она. — Как и его отец, а перед тем его дед. Исаак Ньютон тоже состоял в Ложе, равно как и Веллингтон, Клапрот, фон Арнет, Ханеманн, Карл фон Гессен-Кассель, естественно, все де Вильерсы и многие, многие другие. Твоя бабушка утверждает, что даже Черчилль и Эйнштейн были членами Ложи.

Большинство имён мне ничего не говорило.

— И чем они заняты?

— Ну… м-да, — сказала мама. — Они занимаются старинными мифами. И временем. И людьми как ты.

— То есть таких, как я, много?

Мама покачала головой.

— Всего двенадцать. И большинство из них давно умерло.

Такси остановилось, и разделительное стекло поползло вниз. Мама протянула водителю пару фунтовых банкнот.

— Сдачи не надо, — сказала она.

— Что мы делаем именно здесь? — спросила я, когда мы вышли, а такси поехало дальше. Мы оказались на Стрэнде недалеко от Флит стрит. Вокруг ревел городской транспорт, людские массы потоками текли по тротуарам. Кафе и рестораны на той стороне были набиты битком, у обочины стояли два двухэтажных экскурсионных автобуса, с верхних площадок которых туристы фотографировали монументальный комплекс Королевского Дворца Правосудия.

— Вон туда между домами — и мы попадём в Темпл, — мама убрала мне волосы с лица.

Я поглядела на узкий пешеходный проход, на который указывала мама. Я не могла припомнить, что когда-нибудь была там.

Мама, видимо, заметила, что я удивлена.

— Ты ни разу не была в Темпле? — спросила она. — На храм и сады стоит посмотреть. И Фонтейн Кэрт. По-моему, красивейший фонтан в городе.