Няня для фееричного папаши (СИ) - Верде Алва Страница 22

— Достопочтенная фэра, отказов я не принимаю!

— И всё же я говорю вам нет!

Жжение на коже появилось внезапно. Похоже, что лорд решил воспользоваться магией, причинить мне вред. Яркий всполох откинул от меня и мужчину, и кресло. Лорд Фаркс, ахая и охая, лежал бесформенной кучей на дорогом ковре. Остину гугукнул и посмотрел мне в лицо.

— Примите мой отказ, лорд Фаркс, я никогда не соглашусь на брак с вами! Никогда и ни за что! — прижалась щекой к макушке Остина. — Малыш, нам пора! Тут всё с ног на голову.

Договорить я не успела, потому что кресло, в котором я сидела, взмыло ввысь. Испуганно прижав к себе Остина, не сразу поняла, что это его проделки. Всполохи, радужные, яркие. Вся библиотека была раскурочена в миг. Шкафы, стоявшие на полу, взметнулись к потолку и прочно к нему прилипли, как и все книги. Стол, утварь, мебель, статуи и вазы

— всё полетело в сторону потолка. Как и лорд Фаркс, которого очень даже не слабо приложило об потолок, а потом сверху прикрыло ковром. Когда мужчина попытался что -то выкрикнуть, Остин поручил паре увесистых книг служить выбивалкой. Лупцевали лорда они от всей души. Только пыль летела.

Моё кресло развернулось и двинулось в сторону коридора. Мы плавно летели к выходу, при этом всё вокруг нас в буквальном смысле становилось с ног на голову: слуги и обитатели дома. Драгоценный фарфор и хрусталь с ужасным хрустом бились о потолки, усыпая их крупными осколками. Мебель ломалась. Людей только Остин жалел.

— Ох, Остин, быть беде! Натворили мы делов!

На эти мои слова мальчик так выразительно на меня посмотрел, что я только сглотнула ком в горле и выдохнула. Похоже, что всё это безобразие — так, мелочь. Лорд Фаркс мог нарваться на Варфоломеевскую ночь и утро стрелецкой казни в одном флаконе, и что если после этого останки мужчины не придётся собирать в фарфоровую вазу, то ему очень повезёт.

Я покачала головой, а Остин вдруг прижался ко мне, обхватив своими ручками мою шею. Все мои плохие мысли и страхи улетучились. В конце концов, что они хотели от ребёнка?

Когда входная дверь с треском разлетелась на части, пропуская нас, фэр Итан лишь обречённо вздохнул. Мне показалось, что чего-то подобного он и ждал. Даже не удивился, что один из слуг держался за уцелевшую дверную петлю, стараясь не взмыть ввысь.

— Знаешь что, Остин? Хватит с них! И с нас. Едем домой, не будет никакого приёма! — эти слова я уже говорила фэру Итану, ловко спрыгивая с кресла, которое уже приземлилось совсем рядом с нашим экипажем.

Вопли, грохот, визги и ругань — Остин вернул всё, как и должно быть. Ну... почти так.

— Что стряслось? — фэр Итан не торопился уезжать. Наоборот, встал возле экипажа, преграждая дорогу.

— Вам кратко или нет? Кратко: мы очень сильно оскорбили лорда Фаркса своим отказом. И я, и Остин. А теперь давайте вернёмся в ваше поместье.

— Вы сказали ему это в лицо? — мужчина ужаснулся.

— Да, прямо в лицо. Не вынуждайте меня и с вами ссориться, фэр Итан, — я обошла мужчину, открыла дверь экипажа и, усадив на сиденье Остина, забралась сама и села рядом. — Я сказала ему нет.

Но фэр Итан и не собирался ссориться, нет. Он со странной смесью уважения, ужаса и удовольствия смотрел на меня. Похоже, я его сильно удивила.

Синдром раздраженной няни

Такая поездка не прошла даром, ни для кого. Конечно, всё это было весело и забавно, но.

Проблемы начались почти сразу же. Потому что едва мы вернулись, фэр Итан тут же стремительно куда-то убежал, даже толком со мной не поговорив. Судя по тому, как грохотало в доме, как тряслись стены и каким пришибленным носился по коридору Базио, мой начальник получил просто потрясающий разгром.

Странно, мне казалось, что фей сам себе начальник, оказывается, это не так?

Остина не только укачало, мальчику было нехорошо. Он весь обмяк, побледнел, а глазки и вовсе стали печальными. Как бы я его ни тормошила, как бы ни развлекала, ничто не помогало. Остин только жался ко мне и почти не капризничал, стоило мне только отдать его Шивонн, как он тут же болезненно расплакался, совсем как обычный ребёнок.

Всполошилась я не на шутку.

Неизвестно, есть тут врачи, какие лекарства, да и изобрели ли в этом лохматом магическом веке градусник? Я жалась лбом к лицу мальчика, прикладывала к щекам его ручки и пыталась понять, что же случилось с Остином.

Растолкав слуг и никого не слушая, коршуном кинулась в детскую. Шивонн хоть и ворчала, но помогала мне, не забывая о наказе фэра Итана. Похоже, что всех волновала только та головомойка, которую устроили фею. И в этом я понимала слуг: никто не хотел лишаться работы. Только мне было плевать на деньги, жалование и... да почти на всё, меня волновал лишь Остин. Наверное, всё потому, что я не из этого мира и ещё лелеяла надежду на возвращение домой.

Когда укладывала малыша в кроватку, он уже казался тряпочкой. У меня даже руки затряслись. В голове что-то щёлкнуло, на глаза упало забрало, и я включила режим злой воспитательницы.

Первым делом избавилась от идиотского платья, едва в клочки его не порвала. Оставила лишь нижнее платье, накинула свой уже любимый халат и со всклокоченной шевелюрой, мягко оттолкнув Шивонн, выскочила в коридор. Набрала воздуха в лёгкие и гаркнула:

— Базио!

Эта лохматая шкура появилась почти сразу же на горизонте. Покачивая пушистым хвостом и соблюдая невозмутимость, эта рыжая. нет, фиолетовая морда не понимала, что ей грозит.

Какой такт, какая вежливость?! Поймав кота за загривок, я подняла его в воздух и так тряхнула, что он, забыв, что может говорить, завизжал как резаный поросёнок.

— Врача, живо! Лекаря! Кто у вас тут такой тут? И пусть фэр Итан.

— Но он говорит с самим королём! — кот буркнул, облизнулся и косо на меня посмотрел.

— Да хоть с королевой, хоть с богом, хоть с чёртом! Остину плохо, ты меня понял, Базио?

Для пущей убедительности я так тряхнула кота, что тот поморщился, зашипел, а затем просто повис кулём.

— Не то я от поместья камня на камне не оставлю! И магия мне для этого не понадобится!

Отпустила Базио, тот тенью исчез почти сразу. Надеюсь, он решил прислушаться к моим словам. Шивонн, ошарашенная такой картиной, стала просто шелковой, даже не бубнила.

— Так, мне нужна вода. Остину попить, а ещё тазик, на всякий случай, и полотенца!

Я бросилась к малышу, начав его снова щупать. Мне показалось, что у него, всё же, жар. Стянуть одежду было делом техники и да, под ней он был словно кипяток.

Шивонн уже тащила мне тазик, а я, взяв полотенце, смочила его один край в воде и принялась обтирать Остина. Тот лежал, только смотрел на меня и совсем не понимал, что с ним происходит. И я не понимала! Был же здоровый ребёнок! Или... или тот казус с лордом был первым звоночком? Но потом Остин был очень даже активен и весел.

Заставив Шивонн найти ещё и ложку, пыталась посмотреть горло мальчика. То, что я увидела, меня не обрадовало: горло было вполне себе здоровым. Принялась отпаивать Остина. Жар поднялся, кожа даже немного побледнела.

Я подозревала, чем это может обернуться.

— Базио, кот ты. драный! Куда запропастился? — обтирала Остина полотенцем и ругалась. — И дядька твой хорош! Ребёнок болен, а он лясы точит с королём. Будто это подождать не может.

— Правда, не может, — Шивонн робко встряла и заслужила от меня такой гневный взгляд, что покраснела.

— Вот об этом я и говорила! Именно за это я и ненавидела одну соседку. За это! Когда болели её дети, она думала лишь о работе. Её волновали её отчёты, бумажки, уважение начальства. А дети. иногда начинало казаться, что дети ей просто мешали. Мешали строить карьеру, мешали налаживать личную жизнь, мешали. мешали просто жить.

— Но разве она не содержала детей?

— Если подсчитать дни, прожитые у соседей, бабушки, родственников, подсчитать затраченные деньги. Не сказала бы. Какой нормальной матери придёт в голову уехать на море со своим любовником, а детей оставить с тыщей рублей на комоде? Сколько раз я сидела с этими детьми, потому что не могла остаться в стороне? Дети — это не хомячки. Если не можешь. содержать, не можешь заботиться, не порть жизнь своим детям, найди тех, кто им поможет.