Мелисса Вест - Гравитация (ЛП) Страница 23

Ло рвётся вперёд, но я его удерживаю.

— Идём, — говорю я. — Ты его знаешь.

— Почему он так внезапно тобой заинтересовался?

Я пожимаю плечами.

— Без понятия! Ты направляешься на историю? — я иду дальше по коридору и призываю его следовать за мной.

— Что? О, нет, поэтому-то я и зашёл. У меня ранняя встреча, но ты хочешь поужинать после тренировки сегодня вечером?

Мы доходим до места, где пересекаются все коридоры. Сейчас каждый может увидеть нас. Ло тянется к моей руке. Он смотрит через моё плечо и затем целует меня так легко, как ветер, однако, действует это незамедлительно.

Я в ярости дёргаю голову назад.

— Лучше себя чувствуешь? Я не какое-нибудь дерево, которое тебе надо помечать. — Я бросаюсь в противоположном направлении, не произнося ни слова. Ло зовёт меня, но я не поворачиваюсь. Я не могу ему верить. Мои родители, возможно, и завещали меня Ло, но я никогда с этим не соглашалась. Он не владеет мной. Он не целует меня просто так, он делает это, только чтобы доказать, что он может.

Я провожу весь остаток дня и дорогу в офис отца, потерявшись в своих мыслях, и не все из них включают в себя стратегию или потенциальную войну.

Я вхожу в корпус управляющих и поднимаюсь в офис Сибил всё ещё в затуманенном состоянии, я очень растерянна, поэтому не замечаю, когда она входит в комнату, пока она не кидает на стол стопку книг. Она выдвигает для меня стул и раскладывает книги. Я опускаю взгляд на названия, все они о героях войны, военных планах и психологической атаке.

— Почему мы просматриваем их? — спрашиваю я.

Она открывает одну из книг и пролистывает её. Там находится фото мира до Четвёртой Мировой Войны.

— Что стало причиной этой войны? Ты знаешь?

Я вспоминаю прошлогодний урок истории о IV МВ. Группа радикалов стремилась к мировому контролю. Сначала большинство стран игнорировало радикалов. Они, тем не менее, списали долги многим странам. И, в конечном счёте, маленькая группа превратилась в огромную армию, полную гениев, учёных и военных экспертов, разбросанных по всего свету и скрывающихся в ожидании призыва к оружию. Теперь мы знаем, что план начался ещё за десятилетия до вооружённых действия и, конечно, было много знаков. К власти пришли странные политические деятели. Те, кто не должен был никогда выйти из тюрьмы, стали управлять величайшими нациями мира. В сознания небольших государств проник страх. Затем было применено ядерное оружие, превращающее город за городом в груды щебня и дыма.

Вскоре лидеры радикалов, известные как Октава, начали спорить, кто будет править после того, как страсти улягутся. Их момент слабости породил Повстанцев, группу дружинников, которые вскоре стали надеждой, в которой нуждалось остальное население. Постепенно Октава пала и стала господствовать свобода, хотя, к тому моменту большая часть мира была разрушена. Осталось немного пахотных земель, электричества не было и не было шанса производить что-либо вообще. Именно тогда мы начали полагаться на небольшие цивилизации, которые всегда жили за счёт того, что они выращивали или убивали.

Человечество восстановило силы, усвоило урок и сформировало четыре всемирных сектора, которые у нас сейчас и есть.

Я перефокусировалась на Сибил, воспроизводя её вопрос: что стало причиной IV МВ.

— Военная мощь, — говорю я.

— Да, — она обходит стол и указывает на фото людей, прыгающих от радости, когда Октава пала. — И чем же это закончилось?

— Повстанцы перехитрили Октаву, уничтожая её постепенно.

— Правильно, и это подводит нас к нашему сегодняшнему уроку. Мы Повстанцы, Ари. Люди. И сейчас мы должны разработать план, чтобы перехитрить нашу Октаву.

— Нашу Октаву. Что вы имеете в виду…? — я ёрзаю на стуле, пытаюсь убедиться, что я способна видеть её и слышать, что она скажет.

На лице Сибил появляется дьявольская усмешка, её глаза светятся.

— Это именно то, что я имею в виду. С этого момента наши занятия будут включать анализ Древних. На что, как мы думаем, они способны, что мы о них знаем, всё.

Всё приобретает смысл: отказ от сосуществования, фокусирование на боевой подготовке. Мы планируем не просто применить против них оружие; мы планируем их уничтожить.

— Так вы говорите, что мы планируем восстать против Древних? Как? — спрашиваю я, надеясь, что это звучит не слишком банально.

Она снова улыбается, постукивая пальцем по своей голове.

— Наши химики – гении, Ари. Поверь мне, мы найдём способ.

Оставшуюся часть тренировки, мы углубляемся в войны, прошедшие на Земле: римские войны, Революции, межнациональные войны, войны против народов. Их так много, что нам требуется всё занятие, чтобы просто записать их всех во временном порядке.

— Прекрасная работа, — говорит Сибил, когда настенные часы бьют пять часов. — А теперь самое интересное. Надеюсь, ты не возражаешь, что сегодня мы занимаемся немного дольше. Следуй за мной.

Она выходит из офиса и идёт по коридору к лифту Химиков. Я провожу её взглядом, смесь нервозности и волнения врывается в меня.

Сибил сканирует свою ключ-карту через крошечную точку в стене, заставляя лампочку поменять цвет с красного на зелёный и открывая стальные двери лифта. Она проводит картой по другому сканеру, призывая меня сделать то же самое. Сканер запрашивает у меня код, который она вводит на память. Спустя мгновение мы уже внутри лифта и спускаемся вниз на несколько этажей, прежде чем останавливаемся. Лифт открывается в длинном коридоре с эскалатором. Через несколько метров достигаем больших двойных дверей, Сибил снова сканирует свою карту.

Внутри находится ряд из десяти лабораторий, на каждой двери большой чёрный номер. Я двигаюсь вперёд, прохожу первые две и останавливаюсь напротив цифры три, мой пульс учащается. Третья лаборатория. Я собираюсь выяснить, что здесь происходит, приблизив нас на много ближе к выяснению стратегии. Сибил тянется к ручке. Вот и всё.

Вот только… это не так. Лаборатория напоминает все те лаборатории, что мы видели. Свежеокрашенные белые стены, пол и потолок. Ничего выходящего за рамки. Я уже собираюсь вернуться обратно к двери, чтобы перепроверить номер, когда Сибил вводит код на настенной панели, тем самым, открывая заднюю стену. У меня открывается рот. За основной стеной скрывается тонкая стена из стекла. Я подхожу ближе и заглядываю через него в двухэтажную комнату с такими же белыми стенами, полом и потолком, как и в лаборатории. Внутри ничего нет.

— Что это? — спрашиваю я с трепетом в голосе.

— Эта комната для тестирования, — говорит Сибил. — Стены и потолок накалены до предела. Она полностью защищена. Ничто не может попасть внутрь… или наружу, — она улыбается.