Невеста Короля Теней - Сильвия Мерседес Страница 24

Я чувствую его пристальный взгляд на своем лице. Я не могу заставить себя повернуться и посмотреть на него, не могу заставить себя увидеть, как он отреагирует на подобное заявление.

Фор долго молчит, задумавшись. А затем говорит:

– Только слабые мужчины чувствуют необходимость скрывать такую силу.

Я бросаю на него косой взгляд.

– Если вы хотите, чтобы этот союз увенчался успехом, вам лучше не позволять королю слышать, что вы называете его слабым.

Фор вежливо наклоняет голову.

– Как вы и сказали, капля честности действительно может оказаться смертельной.

Яркая ритмичная мелодия заканчивается, и танцоры, смеясь, берут друг друга за руки и покидают танцевальную площадку. Начинает звучать новая песня – на этот раз парящая и пронзительная мелодия, подчеркнутая глубокими ударами литавр [1]. Ритм отдается у меня в животе, волнующий пульс разносится по моей крови.

– Ах! – Фор выпрямляется на стуле. – Эта песня мне знакома!

Я моргаю, глядя на него.

– Ты знаешь ее?

– Да. Это «Полет Феникса» – моя мать пела ее мне и учила меня па, когда я был маленьким.

– Ваша мать? – Я не могла удивиться сильнее. Откуда его матери знать человеческую песню, не говоря уже о том, чтобы учить ей своего сына? Прежде чем я успеваю развить эту мысль, Фор поднимается со стула и, повернувшись, кланяется и протягивает руку.

– Поскольку это, возможно, единственный человеческий танец, который я знаю в совершенстве, я чувствую, что должен воспользоваться этой возможностью. Не будете ли вы столь любезны станцевать со мной?

– Ох! Но я не могу.

– А почему бы и нет? – Он приподнимает бровь, и его губы изгибаются в обворожительной улыбке.

– Вы говорили, что любите танцевать.

– Да, я люблю, но… но Ильсевель…

Фор смотрит через стол на танцпол.

– Ваши сестры, кажется, уже нашли себе пару.

Он прав. На Ильсевель и Ауру претендовали и другие партнеры, и они уже сейчас выполняют первые шаги в такте «Феникса». Их широкие рукава развеваются, как крылья, когда они кружатся, а изящные ножки мелькают под волнистыми подолами юбок. Фор, конечно, мог бы заявить о себе. Он мог бы вмешаться, потребовать, чтобы партнер Ильсевель отказался от нее, – и его послушались бы. Если он вообще собирается танцевать сегодня вечером, то он должен делать это только с ней. Он это знает. Я знаю это. Все в этой комнате знают это. Но его рука все еще протянута. И когда я осмеливаюсь поднять глаза, он выдерживает мой взгляд.

– Пойдемте. – Его улыбка становится шире. – Вы же не хотите оскорбить гостя своего отца, не так ли?

Я жду, не сорвется ли у меня с языка какое-нибудь оправдание. Но ничего не приходит. Так что я вкладываю свою руку в его, а затем позволяю Королю Теней поднять меня на ноги. Он ведет меня вокруг стола, выходит из тени, а после мы спускаемся по ступенькам на нижний ярус. Я чувствую, что все взгляды всего двора устремлены на меня, слышу шепот, разносящийся по залу. Пристальный взгляд моего отца прожигает мне затылок, но у меня не хватает смелости посмотреть в его сторону.

У меня не хватает смелости посмотреть куда-либо, кроме как на самого Фора. Я гляжу в его глаза, как будто они – мой якорь. Если я осмелюсь посмотреть в другое место, то рассыплюсь на кусочки.

Все танцоры отошли в сторону, больше не кружась в такт музыке, а уставившись на высокого Короля Теней в тот момент, когда он выходит в центр зала.

Менестрели на галерее, не подозревающие о переменах внизу, продолжают играть. Звуки «Полета Феникса» кружатся вокруг меня, как видимые пылинки света на краю моего поля зрения. Фор занимает позицию напротив меня. Он кланяется, и я делаю реверанс в ответ, все еще держа его за руку. Мы поворачиваемся, выполняя вступительные шаги.

Фор двигается удивительно легко для такого высокого мужчины. Он перехватывает мою руку так, чтобы положить другую ладонь мне на талию – и так вывести в первый поворот. Поворот заканчивается, и мы оказываемся лицом к лицу. Я знаю, что мои щеки, должно быть, уже пунцовые. И чужие горящие взгляды должны вот-вот растопить меня.

Я никогда не должна была соглашаться на это, никогда не должна была позволять ему отвлекаться от Ильсевель.

Музыка становится динамичнее. Глубокий рокот литавр, негромкий, но нарастающий, гремит, как надвигающийся шторм. Фор подходит ко мне, снова обнимая за талию. Только на этот раз прикосновение кажется не легким и нежным, а властным и крепким. Мелодия взмывает ввысь, и я едва успеваю схватить Фора за плечи, прежде чем он поднимает меня в воздух и принимается кружить. Толпа ахает. Кто-то кричит. Менестрели, наконец осознавшие, что внизу что-то происходит, прерывают свою игру серией сдавленных скрипов и стонов.

Фор легко опускает меня на землю. Меня пошатывает, и я наверняка уже упала бы, если бы не его рука, обнимающая меня. Восстановив равновесие, я отстраняюсь и отступаю на несколько шагов, уставившись на него. Сотня потрясенных и бурлящих эмоций одновременно обрушивается на мою голову, но я лишь смутно осознаю их. Я нахожусь в ловушке его взгляда. Он выглядит одновременно озадаченным и слегка удивленным.

– Принцесса?.. – начинает Фор. Однако, прежде чем он успевает сказать что-либо еще, мой отец оказывается между нами.

– Как это понимать, король Фор? – рявкает он, в его глазах загорается опасный огонек. – Это что, какой-то особый обычай троллей, когда ты калечишь дочь другого человека прямо у него на глазах?

Выражение лица Фора невозможно расшифровать.

– Прошу прощения, друг Ларонгар, – говорит он, склонив голову. – Меня учили этому танцу в детстве. Именно так мы танцуем его в Мифанаре.

Гнев отца нарастает. Я почти вижу красную ауру, клубящуюся у него внутри.

Моя голова раскалывается. Я хочу повернуться, убежать, спрятаться. Скрыться от боли, которая, уверена, вот-вот поразит все мои органы чувств. Но как же альянс? Как же сам Фор? Следующее его слово может означать конец всему, если только…

Я делаю быстрый шаг вперед, привлекая внимание отца. И тут же жалею об этом. В тот момент, когда его единственный глаз поворачивается ко мне, я ощущаю всю силу его ярости, и этого достаточно, чтобы у меня закружилась голова. Собравшись с духом, я расправляю плечи и заставляю себя улыбнуться.

– Отец, разве не для этого мы открыли наши врата народу Мифанара? Чтобы узнать об их обычаях, о том, чем они похожи на наши и чем отличаются от них?

Отец снова переводит взгляд с меня на Фора. Его лоб