Невеста Короля Теней - Сильвия Мерседес Страница 25

– Пойдем, друг мой! Ты должен научить нас всех вот так демонстрировать свою мужественность! Уверен, наши женщины такие же храбрые, как любая дама-тролль. Финдра!

– Да, мой король?

– Подойди сюда и позволь мне немного покружить тебя, хорошо?

– Охотно, мой король!

Крикнув менестрелям, чтобы они вновь взялись за работу, отец берет Финдру за руку и выводит ее на середину зала. Фор делает шаг в мою сторону. Но отец быстрее его.

– Ну уж нет! – рявкает он. – Нам нужно найти тебе такого же искусного партнера. Ильсевель, моя сладкая! Подойди же, покажи нашему новому другу, как хорошо ты умеешь танцевать.

Ильсевель подчиняется и, бросая своего партнера, приближается к Фору. Она не смотрит на меня. Она и не обязана – я чувствую, как от нее исходит волна негодования. Она сердится на меня? Неужели она думает, что я пыталась увести ее жениха?

Фор все еще смотрит на меня. На секунду меня окутывает страх, что он начнет протестовать и устроит сцену. Этого мне точно не вынести.

Подхватив юбки, я поворачиваюсь и бросаюсь прямо в толпу, растворяясь в ней в попытке скрыть свой побег. Внезапного напора эмоций всех этих людей достаточно, чтобы меня затошнило. Я прижимаю тыльную сторону ладони ко рту и проталкиваюсь сквозь толпу, не гнушаясь при необходимости орудовать локтями.

Я добираюсь до конца зала и поднимаюсь по лестнице к выходу. Облегчение заполняет меня по мере того, как увеличивается дистанция между мной и танцорами.

Уже в дверях я останавливаюсь и оглядываюсь. Музыка нарастает. Танцоры не просто исполняют движения, они буквально летают. В самом центре зала Фор поднимает Ильсевель и кружит ее в вихре алых юбок. Она широко улыбается, смеясь над дикостью танца.

Я рада, что она счастлива. Рада, что она наслаждается жизнью. Рада, что она не заперта в башне, голодная, напуганная и замерзшая. Моя милая сестра, она заслуживает всего хорошего, что может дать ей эта жизнь.

Я убегаю в темноту галереи. Холодный воздух обжигает мои щеки – внезапно и остро, так что я забываю о тепле руки Фора, лежащей на моей талии, или о трепете, волновавшем мое сердце, когда Король Теней поднимал меня в воздух.

Глава 8. Фор

Последние блестящие ноты «Полета Феникса» затихают, когда я кручу Ильсевель в финальном повороте и легко ставлю на ноги. Ее дыхание сбилось, и она прикладывает руку к своей вздымающейся груди, а ее глаза, полные живого смеха, поднимаются, чтобы встретиться с моими. Она, бесспорно, очаровательна. Я улыбаюсь ей сверху вниз.

– Вам понравился полет, принцесса? – В ответ на мои слова она вскидывает голову и разводит руки, ее длинные рукава развеваются по обе стороны от нее.

– Мне казалось, будто у меня выросли настоящие крылья и я могла подняться прямо в небо!

Я подавляю дрожь. Как кто-то мог так небрежно говорить об этом отвратительном пространстве? Это выше моего понимания.

Стараясь не выдать нервной улыбки, я предлагаю принцессе руку.

– О, это стало бы большой потерей. Этот двор лишился бы одной из своих главных красавиц, если бы вы совершили такой побег.

Она бросает на меня лукавый взгляд и нежно кладет пальцы мне на предплечье.

– Значит, вы предпочитаете держать своих птичек в клетках, король Фор?

Что-то болезненное скрывается за этим игривым кокетливым тоном. Неужели за вызовом в ее глазах я вижу страх? Мой желудок скручивает. Под давлением моей собственной ответственности – беспокойство о судьбе Мифанара, сложности переговоров с Ларонгаром, постоянное балансирование между ожиданием и отчаянием – слишком легко забыть, что не мне одному тяжело и по другую сторону этих отношений есть другой человек.

Я аккуратно кладу свою руку на ее, уводя с центра зала.

– Я убежден, что ни одно прекрасное создание никогда не должно находиться в клетке, принцесса. Я лишь верю в то, что даже дикую птицу можно убедить остаться по собственной воле. И человек, который действительно заботится о такой птице, счел бы за честь сделать все, чтобы приручить ее.

Она прищуривает глаза, внимательно рассматривая меня.

– Хорошо сказано, король.

Присев в реверансе, она отпускает мою руку и растворяется в толпе. Я могу только надеяться, что сказал все правильно, что мои слова принесли принцессе немного душевного спокойствия.

Я осматриваюсь по сторонам в попытке найти Фэрейн. Теперь, удовлетворив Ларонгара танцем с его младшей дочерью, мне хотелось бы найти старшую и возобновить наш разговор.

Толпа плотная, и со всеми этими человеческими лицами и кричащими цветами, смешанными в оранжевом свете фонарей, трудно отличить одно лицо от другого. Тяжелая рука хлопает меня по плечу.

– Это, мальчик мой, было самое веселое развлечение за всю мою жизнь! – Я поворачиваюсь и встречаю широкую улыбку Ларонгара, его лицо красное и блестит от пота. – Я надеюсь, у тебя в запасе есть еще такие танцы, чтобы разворошить сонных людей моего двора. Нам всем не помешала бы небольшая встряска!

Я ухмыляюсь и пытаюсь незаметно выскользнуть из его объятий.

– Большинство танцев трольдов довольно сложны для освоения, – признаю я. – И, возможно, даже опасны в такой обстановке.

Ларонгар смеется.

– Нам нравится, когда становится немного опасно. Не так ли, миледи Финдра?

– Мы правда без ума от этого, мой король! – отвечает Финдра, тяжело опираясь на руку Ларонгара, но улыбаясь мне. – Я бы все отдала за то, чтобы хоть раз по-настоящему почувствовать острые ощущения.

– Неужели я недостаточно волную твое сердце?

Ларонгар отводит ее от меня, затем берет меня за руку.

– Оставь пока свои опасные танцы при себе, мой мальчик. У меня есть для тебя кое-что еще. Назовем это подарком.

– Но ведь, друг Ларонгар, такой изысканный ужин и столь же изысканная компания – уже достойный подарок.

– Чепуха! Я намерен произвести хорошее впечатление на моего брата из Мифанара, и я никому не позволю остановить меня. Пойдем же! – с этими словами король ведет меня обратно к столам.

Трапезу убрали, оставив только вино и вазы с засахаренными фруктами. Ларонгар отсылает Финдру прочь, велев ей позаботиться о себе самой, и занимает свое место рядом с королевой. Я в последний раз оглядываю большой зал в поисках Фэрейн, но замечаю только Хэйл и Сула, стоящих по разным углам зала, – Хэйл стоит прямо, скрестив руки на груди, Сул же лениво прислонился к колонне.

Все остальные