Отбор невест для повелителя драконов (СИ) - Нема Полина Страница 25

«Только бы не увидел. Увидит — плохо будет. Ой, зря согласился. Лучше б я курительные смеси перевозил».

Да, только погода настолько плохая, что ни один нормальный капитан не выйдет в море в шторм. Норманд пододвинул капитана и двинулся к дверям, ведущим к каютам. Молерс бежал за ним, что-то говорил, но Ватерфол не слушал. Капитанская каюта была закрыта, когда он подергал за ручку двери.

— Господин Ватерфол, нельзя вам туда.

— Господин Молерс, вам есть, что скрывать?

— Шлюху портовую… — неуверенно ответил капитан.

«Только не входи. Только не входи…» — чуть ли не вопили мысли капитана.

— Меня они ничуть не смущают. Открывайте дверь, Молерс, иначе ваш корабль перейдет в речные воды.

Капитан помялся и все-таки открыл дверь. Даже силу не пришлось использовать.

Он вошел в каюту и опешил. На кровати сидела напуганная девушка один в один похожая на Магдалену Ваерн. Точнее, на ту девушку, что находится в его доме.

— Добрый вечер, — девушка грациозно поднялась и сделала реверанс. Не настолько пластичная, как та.

Норманд потянулся к ее мыслям. И уловил их. Было тяжело, но он выловил воспоминания. Эта светловолосая девушка перед ним — настоящая Магдалена Ваерн. Встретила недавно свою сестру Элу — голубоглазую девушку, согласившуюся подменить ее на отборе, чтобы Магдалена уплыла на корабле. И все же настоящая Магдалена Ваерн хочет забрать Элу с собой или вернуться за ней после отбора. Они друг другу уже прикипели за ту неделю, что были вместе.

Ватерфол почувствовал ужасную слабость и боль в висках, сделал шаг назад, наступив на ногу Молерсу, взвизгнувшему от боли. Магдалена стояла, недоуменно моргая, попятилась к кровати.

— Отплывайте, как только погода станет ясной, — Норманд, держась за голову, вышел из каюты.

Он влез сквозь настоящую печать в мысли леди Ваерн тогда, когда не мог даже приблизиться к тому, что творится в голове у голубоглазки… Элы. Ее зовут Эла. Красивое имя.

— Лорд Ватерфол, — леди Ваерн выскочила вслед за ним. Руки она прижимала к груди, а в ее глазах виднелись слезы. — С ней все будет в порядке? С моей сестрой? Пожалуйста, возьмите меня, только отпустите ее…

— Леди Ваерн, — холодно ответил Ватерфол, пытаясь унять жжение в голове. Слишком много сил ушло. — Возвращайтесь к семье. С вашей сестрой все будет в порядке.

— Прошу вас, — она подошла к мужчине и взяла его за руку. — Если я прожила в монастыре долгие годы, то она чуть ли не с рождения в приюте. Она очень хорошая. Честное слово. Отпустите ее со мной, когда погода наладится. Эла заслужила право жить с семьей.

— Леди Ваерн, вы не в том положении, чтобы просить о подобных вещях. С вашей сестрой все будет в порядке. Лишь в этом я могу вам дать слово. Вы еще слишком юны и не понимаете всей серьезности сложившейся ситуации. А потому я могу лишь дать вам совет — сидите в каюте тише воды и ниже травы. Приятной поездки.

Ватерфол ушел с корабля, понимая, что она тоже не девушка из видения. Это было ясно, как солнце, появляющееся на восходе каждое утро.

Всю неделю погоду лихорадило: то ураган срывал крыши и крупные ветки с деревьев, то дождь барабанил, не прекращая. Норманду Ватерфолу явно было не до веселья. Помимо городских проблем и вечно жалующихся жителей ему стали приходить письма, которые он отправлял в монастырь, где училась Магдалена Ваерн. Зеленые глаза…

У настоящей леди Ваерн зеленые глаза, а вот та девушка, что приехала вместо нее — голубоглазая. Эла. Ее так звали. Норманд приходил к ней, общался и при каждом визите он так и хотел назвать ее Элой. Ему стало не хватать той тишины рядом с ней, ее нежного голоса, ласкающего слух, и бездонных голубых глаз, смотревших на него поначалу с недоверием, а потом и с любопытством. И если раньше она пугалась и часто дышала, то сейчас стало лучше. И если б не его дела в городе, он бы так и сидел с ней в ее комнате. Ведь он ощущал ее одиночество и ненужность для целого мира.

— А я вам говорю — дом рушится! Вы обещали, что ремонт будет сделан еще в прошлом месяце! — верещала тиенка, пришедшая на прием к Норманду и уже полчаса занимавшая его время.

Голубоглазку бы сюда, чтобы не слышать чужие мысли.

«Я же многодетная мать! Он просто обязан починить все» — уловил отголосок чужих мыслей. Нет, ему определённо нужна та девочка рядом, пусть даже она боится его до дрожи и нервничает в его присутствии. Интересно, она вообще знает, какое действие оказывает на него? Знают ли это те, кто ее доставил ему? Еще бы разобраться, что она собой представляет. Ей поставили настоящую печать, запечатавшую магию и воздействие на нее. То есть даже агаты в печати должны скрывать телепатию, направленную на нее. Но если к мыслям Магдалены он прорвался играючи, то здесь была просто глухая стена. Идеальный шпион. Только будь она нормальным шпионом, вряд ли бы сидела неделю в комнате. Скорее, вынюхивала бы, чем он живет и дышит. А этим только ее горничные занимались, и то настолько, насколько он им позволял.

— Я пересмотрю бюджет и выделю деньги на ремонт вашего дома согласно плану ремонта домов на этот год, — он поднялся и проводил упирающуюся женщину к двери. За окном сверкнула молния, послышался мерный стук падающих капель дождя. — Как только будут известны точные сроки, вас известят в письменном виде.

Закрыл дверь на ключ. Жжение в голове нарастало. Норманд сел в кресло и закрыл глаза. Туман предстал перед ним, закружившись, а затем появилась огромная комната без мебели. Посреди нее стоял человек — высокий, мощный. Норманду никогда не удавалось увидеть лица, но он знал его.

— Здравствуй, сын мой.

— Здравствуй, — ответил Норманд, подходя ближе.

Дед говорил, что мать Норманда умудрилась влюбиться в телепата, и все это было не просто так. Через какое-то время отец нашел сына и обучил его управлению телепатическими способностями, а также общению на расстоянии. Но разговаривали они подобным способом очень редко — отца в жизни Норманда было не больше, чем матери.

— И еще. Девушку после отбора я заберу. Ту, что вместо Магдалены.

— Это еще что значит? — уставился Норманд на отца.

Хотел использовать силу и влезть в его голову, как делал тот не раз, но слишком мощный барьер стоял перед ним. Отец не будет влезать в его жизнь ни с того, ни с сего. Просто не имеет права. — Потому что, если она останется у тебя, ты перейдешь дорогу серьезным людям. Я хочу тебя уберечь.

Норманду так и хотелось выпалить — уберечь от чего? Отец в его жизни появлялся периодически на короткое время. Но выдержка, которой научил его дед, не позволила ему сорваться и наорать на отца, а вот использовать ментальную магию ему никто не запретит.

И тем более он не отдаст ту, что дарит ему покой. Он обрушил всю мощь ментальной магии, пытаясь сдернуть пелену с лица отца. И перед тем, как выйти из астрала, он сумел разглядеть стальные глаза и часть лица с небольшим шрамом, пересекающим щеку.

Норманд очнулся в кабинете от дикой головной боли, возникающей каждый раз после связи с отцом. С него достаточно того, что другие герцоги видят в нем потенциально выгодного жениха, так еще собственный отец отберет его тишину и спокойствие.

Глава 29

Каждый вечер он приходил ко мне. Каждый раз я его ждала, как сладкое на праздник. Я пришла в его дом, а он — в мою жизнь. За окном бушевала гроза, капли дождя барабанили по крыше и парапету. Служанки говорили, что лорд Ватерфол останется сегодня в городе. Но мне хотелось, чтобы он вернулся. И даже несмотря на то, что здесь были и другие претендентки в его жены, лорд Ватерфол для меня оказался интересным собеседником.

На второй день он принес шахматы, и мы играли чуть ли не весь вечер. Лорд Ватерфол смотрел на меня при каждом моем ходе, что сбивало с мысли, как походить. И все же у меня получалось его обыгрывать. Ароматный чай на столе и овсяные печенья с шоколадом. Мы были слишком увлечены игрой, и не заметили, что в вазочке осталось одно печенье. Наши пальцы соприкоснулись, а я зарделась. Наши взгляды встретились, и я увидела в его глазах нечто, что понять не могла. Норманд отломал половинку печенья, все еще сжатую нашими пальцами и съел ее, а я так и застыла со своей половинкой. И отчего-то стало так легко и непринужденно. Я улыбнулась и съела свою часть. Эх, мы оба любим печенье с кусочками шоколада.