Девушка и Ворон - Марина Кравцова Страница 26

– Садитесь, – пригласил Солонь. А когда все расселись на шелковистой траве в тени Чудо-дерева, вновь взмахнул рукой, и вокруг расцвели крупные душистые ландыши.

– Я сюда и не собиралась, – сказала Лунница сыну. – Но Баюну, – она кивком указала на спящего кота, – во сне привиделось, что Соловушка пропала. Я и поспешила к брату, узнать, не могу ли чем-нибудь помочь.

– Как пропала? – удивился Ворон. – Я думал, порхает где-то здесь, сейчас появится. А мы-то как раз за живой водой пришли. Федю я к Морене отправил.

– Так в Морене-то все и дело, – вступил в разговор Солонь. – Думаю, это ее происки, рассорились сестры в очередной раз.

– Тогда нам надо в Подземье, ей на выручку поспешить, – встрепенулся царевич.

Лунница склонилась к пробудившемуся коту, который что-то ей тихо мяукал.

– Не надо нам никуда спешить. Баюн видел во сне, как Федор с Мореной играет в карты, а за победу хочет просить свободу для Забавы.

– В карты! – так и подскочил Ворон Воронович. – Что ж он делает-то, безумный, он же волшебных хитростей не знает. Предупреждал ведь его…

– Ан нет. Баюн говорит, что Федя на своих условиях играет, никаких уловок, только правила.

– Сообразил? Ай да молодец. Мы в разные игры не столько по правилам играем, – пояснил он Лизе, – сколько соревнуемся в магических хитростях. Хотя и тут сноровка нужна. Да и удача не помешает, мне вот всегда в картах везло. Но Морена, видать, совсем стосковалась, если уж по-человечески согласилась играть. Федю она не обыграет ни за что.

– Жалко мне ее, а особливо Желю, – сказал Солонь. – Тоска им там обеим.

– Это им здесь тоска была бы, – возразила Лунница. – Не вынесли бы они здешнего солнца. А в холодном Подземье они на своем месте.

– Но все же… А Забава тоже порой хороша, почем зря задирает сестру.

– Такая уж уродилась. – Ворон вновь обратился к Лизе: – Неугомонная она, Соловушка. Они с Мореной не враги, но весна с зимой трудно уживаются. Родители их – изначальные бессмертные, небо-Белозар и земля-Триглава, стараются, если что, мирить дочерей, но не всегда уследишь. Очень уж разные. Морена всю жизнь никуда из своего Подземья, а Забава и на Руси долго пожила. Нравятся ей люди, и петь для них она любит, обернувшись птицей.

Лиза зачарованно слушала и сама не заметила, как потянула руку к коту Баюну, чтобы погладить.

– Нельзя, звездочка, – Лунница мягко отстранила ее ладонь. – Заснешь – долго не проснешься.

Видя что девушка огорчилась, Солонь почти пропел несколько слов на незнакомом языке, протянул к небу широкую ладонь – на нее слетела маленькая жар-птица, птенец. Солонь дунул на огненную птичку и подал Лизе.

– Возьми, можешь ее погладить. Ее Искоркой зовут. Не бойся, она уже не обжигает.

Лиза, поблагодарив, с восторгом прижала Искорку к груди. А затем попросила Ворона:

– Рассказывай дальше!

– Так вот, Забава-весна была в свое время замужем за князем Угличским Глебом. От этого брака пошел род удивительных полукровок, людей-соловьев, волшебство которых – в песне. Знаешь, у нас, бессмертных Запределья, души особым волшебством защищены, мы можем не раз и не два вступать с брак с обычными людьми и полукровками. Теряя их со временем, скорбим, но смиряемся, все помним, но не лишаемся разума от горя, иначе у многих наших сердце бы не выдержало. Кстати, я тоже в некотором смысле связан родством с вашей знатью – да не с кем-нибудь, а с самими Вольскими, я был женат на царевне Анне, сестре знаменитого Ивана-царевича. Расскажу как-нибудь.

– Вот мы и вернулись! – раздался звонкий голосок, и из потока солнечного света появились Федор и Забава.

– Правнук мой… вижу, что с победой, – серебряные глаза Лунницы заблестели ярче. – Подойди ко мне, мальчик, обниму тебя. Садись с нами, поговорим.

После приветствий Федор сел возле жены, Забава, веселая и довольная, плюхнулась рядом.

– Что тут вам Ворон Воронович рассказывал? – поинтересовалась она. – Не про меня ли небылицы сплетал?

От звуков дивного голоса Соловушки среди ландышей мгновенно расцвели два невиданных цветка: алый и сиреневый.

– Это когда я врал? – возмутился царевич. – Мы к тебе за живой водой пришли. Просто так отдашь или станешь загадки загадывать?

– Да какие уж тут загадки. Меня без вас сестрица невесть сколько в плену продержала бы! Низкий поклон тебе, Федор Иванович. А живая вода… Пойдем.

Забава поднялась, ловко перепрыгнула через корни Чудо-древа и побежала к большому, белым светом сияющему овальному камню. Федор подал Лизе руку и пошел следом. Он удивлялся всему, что видел вокруг. Бывал он в Лунном царстве своей прабабки, там познакомился и с Солонем, навещавшим сестру, но никогда никто не приводил его сюда, в Сердце Запределья.

– А вот и Алатырь, – тихо сказал он Лизе.

На гладком светлом камне пылали таинственные письмена, бил из-под него родник: здесь рождалась Синь-река.

Соловушка сорвала белый цветок, дунула – венчик превратился в прозрачный сосуд. Набрала воды, что-то прошептала – вода из синей стала кристально-чистой, искристой.

– Вот, примите живую воду на здоровье.

– Спасибо от всего сердца! – восторженно поблагодарила Лиза.

Она чувствовала, что с ней что-то происходит – еще немного, и как говорил Ворон Воронович, она душой прирастет к этому миру. Но и жить здесь не сможет. Федор, кажется, понял, что с ней творится.

– Хорошо здесь, слов нет, – сказал он, – но нам уже пора.

– Жаль вас отпускать. – В голосе Ворона Вороновича и правда послышалась грусть. – Но ты прав, даже под заклинанием не стоит вам тут задерживаться. Тосковать станете, а к чему это вам? Вам радоваться нужно и жить счастливо – совет да любовь!

– Приходите в гости ко мне, в мое ночное царство, – сказала Лунница. – Рада буду тебе, дорогой правнук, и тебе, звездочка!

– А я сама к вам прилечу в конце мая, – засмеялась Забава. – Песни петь в черемухе стану! Есть у вас черемуха? Вот и чудненько.

– Летом и я в гости загляну, – подхватил Солонь. – Как только ваше солнышко силу наберет.

Он взял Искорку из рук Лизы, вновь на нее дунул – и жар-птица обернулась яркой синичкой.

– Только так я могу подарить тебе ее, девочка, чтобы она жила в вашем доме. Но пусть, хоть и синицей, она тебе напоминает о Сердце Запределья – колыбели Солнца.

А кот Баюн на руках у Лунницы проснулся, открыл круглый зеленый глаз и громко мяукнул.

«Будь осторожен, Воронов внук, – услышал вдруг Федор вкрадчивый голос у себя в голове. – Берегись Алатыря. Я сон о тебе видел. Недобрый сон».

Глава 22. Одинокий лебедь