Richelle Mead - Рожденная Штормом Страница 27

Если не обращать внимания на свободную любовь и совершенно средневековую обстановку, было что-то, как сказать, правильное в этом месте. Джентри, с которыми я сталкивалась в своем мире, всегда создавали кучу проблем. Соблазняли людей. Без разбора пускали в ход магию. Но тут, похоже, была другая сторона медали. Эти мужчины и женщины, знали друг друга и с теплотой относились к друзьям. Они обсуждали любовь, детей и политику. Правда, они все равно оставались для меня чуждыми, но сейчас я смотрела на них, как на людей. Почти.

Желая как-то занять руки, а не просто сидеть и пялится, я полезла в карман пальто и вытащила один из двух батончиков «Милки Вей» которые прихватила с собой. Это было издевательство, сидеть голодной и наблюдать, как вокруг меня все пируют. Дориан сразу же заинтересовался.

— Что это?

Я подняла руку с шоколадкой:

— Это «Милки Вей». Ммм, это... шоколадка.

Я и правда не знала, что еще можно к этому добавить. Даже не была уверена, что это шоколад. Нуга? Понятия не имею какой там состав, и что там за пенная штучка такая, знаю только, что она очень вкусная.

Дориан смотрел с любопытством, и отломив кусочек я поделилась с ним.

— Ваше Величество, — обратился к нему один из мужчин, — не ешьте этого. Вдруг это не безопасно.

— Уверен, это не причинит мне никакого вреда, — раздраженно осадил его Дориан. — И даже не начинай мне говорить что-то о яде, или я сделаю так, чтобы ваши пути с кухаркой Бертой снова пересеклись.

Мужчина сразу замолчал.

Дориан засунул кусочек «Милки Вэя» в рот, и задумчиво начал жевать. Я наблюдала за выражением его лица, которое стало почти забавным. Ему потребовалось некоторое время, чтобы полностью распробовать батончик, он был потрясающе клейкий, и я представила себе что с будет с Дорианом, если дать ему пожевать тугую ириску.

— Занимательно, — заявил Дориан, доев. — Из чего это?

— Не знаю точно. Немного шоколада и карамели. И куча ингредиентов, переплавленных в кучу других составляющих.

Одна женщина с вьющимися каштановыми волосами, вызывающе посмотрела на меня.

— Это так похоже на них. Они смешивают природные элементы, ради удовлетворения своих извращенных вкусов, даже не понимая, что творят. Они нарушают божественный уклад, создавая чудовищ и монстров, которых не могут контролировать.

Я уже была готова вспылить, но сдержалась. Волуциан просил меня быть паинькой. В свете относительно цивилизованного поведения джентри за ужином, я могла это сделать, и мой голос был спокоен, когда я ответила.

— Наши «чудовища» делают великие дела. Мы можем определять, когда человек лжет, а вы так не умеете. У нас есть водопровод и электричество. У нас есть транспорт, по сравнению с которым, ваши лошади кажутся динозаврами.

— Кажутся чем? — спросил один из мужчин.

— Неудачный пример, — пробормотала я.

Шайя неодобрительно покачала головой.

— С помощью магии мы можем добиться большинства аналогичных вещей.

— Что-то не припомню, чтобы магия могла выстоять против моего оружия.

— Наши люди выжили. Только человек может хвастаться своей способностью приносить смерть.

— И в частности, у тебя для этого есть все основания, — отметил Рюрик, — Не могу припомнить ни одного человека, который убил бы так много наших духов или сияющих. На прошлой неделе ты едва не убила меня, тебе просто не хватило на это сил. Сегодня в лесу ты бы убила наших людей, если бы смогла.

— Я не всегда убиваю. Если возможно, я стараюсь этого избегать. Но когда меня вынуждают... что ж, как говорится — сами напросились.

Все вокруг с негодованием уставились на меня. Только лицо Дориана оставалось вежливо любопытным.

— Ходят слухи, что ты убиваешь и себе подобных, — заметил Дориан. — Сколько крови у тебя на руках? Она не мешает тебе спать по ночам?

Я откинулась на спинку стула, как всегда, пытаясь не демонстрировать на лице эмоции. Иногда кровь убитых беспокоила меня, но я не хотела, чтобы они это поняли. Я убила не много людей, и большинство во время самообороны. Это были люди, которые работали с джентри или другими существами, причиняя вред в моем мире. В какой-то степени это оправдывало их убийство, но я никогда не могла это игнорировать — я забирала жизнь. Человеческую жизнь. Жизнь, такую же, как и моя. В первый раз, видя, как от моей руки исчезает свет из чьих-то глаз, мне несколько недель снились кошмары. Я никогда не рассказывала об этом Роланду, и, тем более, не собиралась говорить этому сборищу.

— Как мило, Дориан, но я хорошо сплю, спасибо.

— Для тебя это — Король Дориан, — прошипел пухлый мужчина, сидящий напротив меня. — Прояви уважение.

Дориан улыбнулся. Остальные демонстративно вернулись к своим делам.

— Боги накажут такую убийцу, как ты, — увещевала одна из женщин.

— Сомневаюсь. Специально я никого не убиваю. Только защищаюсь. А те, которых я убила, разрушали мой мир или, как и те люди, помогали его разрушить. Я не убиваю тех, кто просто нарушает границы. Просто возвращаю их обратно. Это не ваш мир, поэтому я имею право, защищать свой собственный. И это не преступление.

Дориан быстрым движением руки отослал льнувшую к нему блондинку, и склонился вперед, чтобы оказаться поближе ко мне.

— Но ты же знаешь, что когда то, твой мир был нашим.

— Был, но ваши предки оставили его.

Шайя посмотрела на меня, ее щеки залил румянец.

— Мы были изгнаны.

Проигнорировав ее вспышку, Дориан продолжил:

— Вы не оставили нам выбора. Когда-то все мы были единым народом. Затем, ваши предки отвернулись от внутренних сил, и начали искать их вне себя. Они строили здания. Покоряли природу. Они научились создавать своими руками такие вещи и элементы, которые мы могли создать только с помощью магии. А в чем то, даже превзошли границы нашего волшебства.

— Так что в этом плохого?

— Скажи мне, Одиллия. Стоило оно того? Вы не можете обрести магические силы в мире, где магия убита. В итоге ваша жизнь стала значительно короче нашей. Вы перестали верить в чудеса, полностью уверившись, что все происходящее можно доказать цифрами и фактами. Скорее всего, не люди стали богами, а ваши машины.

— И несмотря на это, — с горечью добавила Шайя, — люди продолжают процветать. Почему они не были прокляты? Почему плодятся словно кролики, в то время как мы вынуждены страдать? Это они отвратительные, не мы.

— Людская жизнь очень коротка, и они должны оставить потомство прежде, чем умрут. Поэтому им и удается с такой легкостью создавать новую жизнь. Для нас же это не актуально, — усмехнулся Дориан. — Ну, физически мы, конечно, стараемся, но на подсознательном уровне… чувствуем, что впереди у нас еще очень долгая жизнь.