Татьяна Корсакова - Самая темная ночь Страница 28

— Эх, скукотища! — сказал Гальяно, ни к кому конкретно не обращаясь. — Скукотища и жарища, — добавил многозначительно.

— Чует мое сердце, есть у тебя какое-то предложение. — Матвей отложил книгу, которую пытался читать, сел в кровати.

Дэн приоткрыл один глаз, Туча заворочался и что-то пробормотал.

— Я вот думаю о несправедливости. — Гальяно решил зайти издалека. — Почему это одним можно на речку, а другим нельзя?

— И? — Дэн открыл второй глаз, приподнялся на локте.

— И в связи с этой чудовищной несправедливостью предлагаю всем дружно скинуться по двести пятьдесят рублей.

— Ключик будем покупать? — понимающе усмехнулся Матвей.

При слове «ключик» спящий Туча дернулся, рывком сел в кровати, испуганно заморгал.

— А вот и наша спящая красавица проснулась! — обрадовался Гальяно. — Туча, давай раскошеливайся. Пойдем у Васьки ключик покупать!

— Какой ключик? — ошалело переспросил Туча.

— От воли! Вот какой! Что нам тут маяться, когда за забором столько всего интересного?!

— На речку пойдем? — спросил Туча одновременно испуганно и радостно.

— Пойдем, — Гальяно кивнул. — Если вы не зажмете денежки, а я найду Ваську.

Конечно, тысяча рублей за какой-то ржавый ключ — это сущая обдираловка, и у Гальяно сердце кровью обливалось из-за такой вынужденной расточительности, но ведь нужно же им как-то разнообразить свой быт!

Он вышел из флигеля, огляделся по сторонам. Васька мог шляться где угодно, но Гальяно решил попытать счастья в домике его родителей.

Интуиция не подвела. Юный коммерсант сидел на крыльце, перочинным ножиком очищал от коры ветку дерева.

— Рогатку делаю, — сказал он, глядя на Гальяно снизу вверх. — А ты по делу или как?

— По делу. — Гальяно присел с ним рядом, вытащил тысячу. — Я за ключом.

Васька с обезьяньим проворством выхватил деньги, спрятал в карман шортов, велел:

— Жди, я сейчас.

Его не было довольно долго. Гальяно уже успел пожалеть о своей доверчивости, когда дверь домика распахнулась.

— Вот! — Парнишка сунул ему в руку ключ. — Только вам четверым даю, эксклюзивно. — Ишь слова какие знает, коммерсант хренов! — Если узнаю, что сдаете в аренду, расскажу бате, он замок поменяет.

— Ну ты барыга! — сказал Гальяно с восхищением. — Деньги из воздуха делаешь.

— Жизнь такая. — Парнишка пожал плечами и тут же поинтересовался: — Вы, говорят, заблудились сегодня?

— Не заблудились, а так… прогулялись по вашему лесу.

— И далеко прогулялись?

— А вот почти до той развилки, что ты нам показывал. Юродивого вашего видели.

— Кого?! — Васька непонимающе выпучил глаза.

— Лешака. Слыхал о таком?

— А кто ж о нем не слыхал? Испугались небось?

— Чего нам пугаться? Тоже еще! — Отчего-то говорить правду Ваське не хотелось.

— А я бы испугался, — сказал парнишка очень серьезно. — Он реально страшный, и вот тут, — он постучал пальцем по виску, — у него не все в порядке.

— Из-за внучки, которая утонула?

— И из-за внучки тоже.

— А отчего еще?

— От гари. Он ближе всех к гари живет, а там такое место…

— Какое?

— Бесовское! Так мамка моя говорит. А он живет и не боится, а это значит, что и сам он того…

— Чего — того?

— Бесноватый. Я вот ничего в этой жизни не боюсь, а Чудовой гари боюсь. И Лешака боюсь, — сказал Васька доверительным шепотом. Лицо его при этом было очень серьезным.

Гальяно кивнул. Надо при случае обязательно глянуть, что там за гарь такая. Любопытно же.

— Ладно, пошел я. — Он спрыгнул с крыльца, собрался было уходить, но вспомнил, что не расспросил Ваську еще кое о чем. — Слушай, тезка, а что это за девчонка у вас живет?

— Ксанка, что ли? — Васька взъерошил волосы. — Так это типа родственница. Дальняя, — добавил он. — Мамкиной троюродной сестры дочка. Мамина сеструха с мужем на лето куда-то за границу свалили, а Ксанку нам оставили.

— А что ж с собой не взяли?

— А откуда ж я знаю? Не взяли и не взяли. Ты же видел, какие они и какая она. Пугало огородное. Может, постеснялись такое за границу везти. Сеструха мамкина сказала, что у Ксанки с головой не все в порядке. Типа, она чокнутая, но не буйная.

— Так зачем твои родители взяли эту чокнутую? — Гальяно расстроился. Да, пролетает Туча. Зачем же ему ненормальная?!

— Из жалости. Мамка у меня знаешь какая жалостливая! А еще из-за денег. За Ксанку предки большие деньги заплатили, она столько и не стоит. И начальнику на лапу тоже дали, чтобы разрешил ей на территории жить. Наверное, хорошо дали, если разрешил.

— Все-то ты про всех знаешь! — восхитился Гальяно.

— А я наблюдательный! Я когда вырасту, в полицию пойду. Или лучше в бизнес! Бизнесменам больше платят.

Гальяно мысленно подивился такому разбросу в приоритетах, но возражать не стал, спросил только на прощание:

— Слушай, а эта ваша Ксанка не немая случайно?

— Не знаю. — Парнишка пожал плечами. — Сеструха мамкина про это ничего не говорила. Может, и немая. С нами она не разговаривает.

Глухонемая идиотка… Гальяно вздохнул. Да, не повезло Туче.

Он огибал домик по периметру, когда заметил, как колыхнулась занавеска ближайшего к крыльцу окна. Похоже, их с Васькой разговор кто-то подслушивал…

Дэн

До затона добрались без происшествий. Заминка вышла только на развилке: Гальяно непременно хотелось посмотреть на Чудову гарь, а Туча зеленел и покрывался холодным потом от одного лишь упоминания гари. Дэну и самому было любопытно, что там за гарь такая, но, во-первых, время шло, а во-вторых, Туче сегодня и без того хватило впечатлений.

— Давайте в другой раз, — предложил рассудительный Матвей. — Гарь от нас никуда не убежит, а вот вечернее построение, — он посмотрел на часы, — через два с половиной часа.

Туча облегченно закивал, и даже Гальяно, похоже, смирился.

К вечеру зной наконец спал, и от реки веяло приятной прохладой. Подстегиваемые близостью воды, они раздевались на ходу: торопливо стягивали футболки, сбрасывали шорты и шлепанцы. Первым в реку бултыхнулся Гальяно, следом — Матвей и Дэн. Туча возился дольше всех, аккуратно складывал одежду, зачем-то придавил шорты подобранным тут же, на берегу, камнем. Зачем при полном безветрии нужны такие манипуляции, Дэн не понимал, но решил не задавать вопросов. Аккуратность — это еще не самая большая странность.

Туча заходил в реку осторожно, мелкими шажками, вздрагивая от холода и оглядываясь по сторонам.

— Да скорее ты! — Гальяно хлопнул ладонями по воде. Веер брызг окатил Тучу с головой, и он с грозным ревом, уже не обращая внимания на холод, тараном вошел в реку.