Наследники Шамаша. Тени и пыль - Alexandra Catherine Страница 28

— Вот несчастье-то! — причитал Марцелл, яростно ворвавшись в гостиную. — Как же могли вы прошмыгнуть мимо меня?! Говорил же ей, что её неугомонность приведет к беде!

— Мне уже лучше… — слабо пролепетала Ишмерай, вновь услышавшая голоса, окутавшие её в лесу.

Виноватое лицо Марка, покрытое мертвенной бледностью, вскоре исчезло. Исчезли все лица и голоса. Она погрузилась в тёплое тяжелое забытьё, и боль перестала беспокоить.

Ишмерай разбудили чьи-то крики, доносившиеся с первого этажа и гулким эхом отскакивавшие от стен. За окном трепетала ярко-красная заря, окрашивая стены тихой спальни в кровавый багрянец. А крики приближались.

Бушевал герцог Атийский.

Поначалу Ишмерай до смерти перепугалась, ибо ещё никогда не слышала, чтобы герцог ругался так сильно. «Это из-за меня, что ли?… — в ужасе подумала она. — Вот бы никому не досталось так, как сейчас достанется мне!»

— А кто виноват?! — кричал Гаральд Алистер, приближаясь. — Я запретил ей соваться в этот лес! Она неугомонна и глупа, но я всю жизнь полагал, что принц и Акил чуточку её благоразумнее! Нет же, они берут её и Сагрию с собой и, мало того, оказываются не в состоянии уберечь их! Ты видела во дворе это чудовище! И мы с тобой, Акме, знаем, что не очень-то оно похоже на вепря. Это оно разорвало семью Готтардов на западе Ариля, я уверен!

Ишмерай не сообразила ничего лучше, как притвориться спящей, и состроила во сне страдальческую физиономию.

— Умоляю, только не буди её! — услышала она твердый голос матери. — С такой раной она должна отсыпаться и набираться сил ещё несколько дней!

Герцог осторожно вошёл в спальню дочери и, тихо приблизившись к её кровати, тихонько отодвинул лёгкий полог.

— Какая бледная… — с болью проговорил отец.

— Графы хвалили её смелость… — горько прошептала Акме.

— Графы хвалили её пустоголовость и тупость, — рыкнул герцог. — Они должны были вернуть её и Сагрию домой сразу, как увидели, ещё до начала охоты. Выходит, мозгов у них не больше, чем у принца и Акила.

— Я думала, она умирает, когда они привезли её, — выдохнула Акме, всхлипнув. — Голова пробита, вся в крови, одежда в крови, камзол графа Сагдиарда в крови — в её крови. А она бледная, слабая и ещё пытается меня успокоить. Хвала Господу, Лорен был здесь…

— Граф Сагдиард сказал мне, что вепрь остановился перед ней, — тихо произнес Гаральд. — Будь то обычный зверь, он бы не медлил.

— Полагаешь, он почувствовал…

— Я не знаю, что он почувствовал! — приглушенно огрызнулся Гаральд Алистер. — Моя дочь едва не погибла сегодня. Мне этого достаточно! Акил и Марк напоили Марцелла, да ещё добавили ему в вино снотворных трав. Да как они только посмели? Не будь Марк принцем, я бы устроил ему показательную порку на площади Эридана и в два счёта выставил его вон.

— Марк искренне раскаивается. И желает поговорить с тобой.

— А я не желаю говорить с ним, видеть его, знать о нём! Акил тоже хорош! Король уезжает через несколько дней и забирает с собой Марка, этого подстрекателя. Вместе с принцем уедут и его графы, после уедет Лорен с детьми. И Ишмерай останется в четырех стенах с Атанаис. А Атанаис не позволит ей свернуть шею. Моя дочь свалилась с лошади и пробила голову, едва не наколовшись на клыки не то демона, не то зверя. С меня хватит!

И с подобными причитаниями герцог вышел из спальни, а герцогиня поспешила за ним, затворив дверь.

«Вот дьявол!» — подумала Ишмерай и живо поднялась.

Она решила привести себя в порядок и поскорее показаться на людях, чтобы отец понял, что рана её не так уж и страшна, что она чувствует себя превосходно, и ей больше ничто не угрожает. Осторожно ступив на больную ногу, Ишмерай не почувствовала боли и благословила дядю Лорена. Однако голова болезненно закружилась, заставив её опуститься обратно на постель.

«Ничего-ничего, — подумала она, зажмурившись. — Пройдёт так быстро, что я моргнуть не успею…»

Ишмерай с трудом отмыла волосы от крови, с трудом их высушила, убрала в простую прическу, оделась и, когда была готова выйти из спальни, почувствовала невероятную усталость. Головокружение не отпускало, но, несколько минут отдохнув, она всё же вышла из комнаты.

Из гостиной в первом этаже доносились негромкие голоса, и Ишмерай, крепко держась за перила, спустилась по широкой лестнице и осторожно, оставаясь незамеченной, заглянула в гостиную.

Тихо пылал огонь в камине, на диванах и в креслах расселись граф и виконт Аим, а принцесса и Реция Кицвилан занимали их разговорами, несмотря на свою мрачность. В гостиной не было герцога, герцогини, короля и принца Марка. Вероятно, после ужина они поднялись в герцогский кабинет.

Виконт Ивен Аим оживленно беседовал с дамами, Лорен Рин тихо рычал на сына в углу гостиной, Адиль чинно восседала в одном из кресел рядом с матерью и что-то вышивала, встревоженно поглядывая на брата и отца, Марцелл казался хмурой тучей, зло поглядывал на Акила. Александр исподтишка любовался молчаливой прелестницей Атанаис, которая помогала Адиль с вышивкой. Сагрия хмурилась в углу. Должно быть, ей тоже хорошенько досталось от матери.

«Камзол графа Сагдиарда был в моей крови», — эхом коснулись памяти Ишмерай слова матери.

Разумеется, на нём был уже другой колет, но ей было всё ещё очень неудобно. Должно быть, он успел съездить в гостиницу в Эридане и переодеться. Его непринужденность, прямая осанка, ширина мощной спины — ничто уже не могло укрыться от её благодарного взгляда. Из своего укрытия она выглядывала так несколько минут, пока не осознала, как глупо, должно быть, выглядит со стороны.

Наконец, решившись, она беззвучно вошла в гостиную, и лишь шелест платья выдал её.

— Ишмерай! — первая очнулась Атанаис и лебедем скользнула к сестре, приковав к грации своей, к фигуре и прелести движений пылавший взгляд графа Александра. — Зачем ты встала с постели?

Следом за Атанаис к своей младшей дочери подошла Акме, и, обласканная старшей сестрой и матерью, Ишмерай была усажена на диван и осыпана множеством вопросов от своих родных и Ивена Аима. Марцелл глядел на неё со строгим