Некрасавица и чудовище. Битва за любовь - Анна Бруша Страница 29

В голосе Клеа слышались слезы.

Лицо посланца пошло мелкой рябью, губы растянулись в улыбке. Существо явно было довольно.

— Подожди, Клеа! — сказала я. — После того, как Моран заключил договор, он пропал. Я хочу знать, что с ним? Он жив?

— Ты узнаешь ответы на свои вопросы после того, как откроешь книгу.

— Что это за артефакт? Почему он так важен для вас?

— Ты видишь. — Существо улыбнулось еще шире. Рот растянулся от уха до уха. — Это сущая безделица, Магда.

Я понимала, что никогда не сравнюсь с темными силами в искусстве юлить, изворачиваться и не давать прямых ответов.

— Магда, ну что тебе стоит? — проворковала Клеа, стараясь изо всех сил меня умаслить. — Может, я открою? Я уже это делала… я читала.

— Нет, мы хотим, чтобы это сделала Магда, — быстро сказал посланец. — Подумай, Магда, ты ничего не теряешь. Наоборот, вернешься домой, избавишься от принца, получишь ответы на свои вопросы…

В горле пересохло. Признаться, я и сама не могла объяснить своего упрямства. Тьма почувствовала, что я начала колебаться.

— Подумай, после сегодняшней ночи с принцем через девять месяцев у тебя появится дитя. Разве ты этого хочешь?

— Нет, — сказала я.

Моя рука потянулась к темному артефакту. Пальцы вновь коснулись «обложки».

— В обряде говорилось, что нужна моя кровь.

Принцесса не могла скрыть нетерпения и достала кинжал, спрятанный на дне корзинки с банными принадлежностями.

— Сейчас потребуется только обещание, — мягко возразил посланник. — Теперь открой книгу, Магда.

Язык-закладка лизнул мое запястье. У меня было чувство, что тьма обманывает. И никакой уверенности, что она сдержит все свои многочисленные обещания. Но и выбора тоже не было.

Я еще помедлила, стараясь отогнать мысль о том, что буду делать, если узнаю, что Моран на самом деле погиб. Глубоко вздохнула… и распахнула книгу на середине. Пустые страницы взлетели вверх с яростным шуршанием.

— Прекрасно, прекрасно, — приговаривало существо.

Меня захлестывали волны силы, я не могла контролировать свою магию. Это было болезненно. Дрожь пробирала до костей. Мягкая обложка в моих руках стала сжиматься в комок, ладони обожгло жаром.

Я хотела закричать, но из горла не вырвалось ни звука.

Страницы вспыхнули, и горящий пепел наполнил воздух. Искры светились, словно сотня глаз, и все они были направлены на нас с принцессой.

— А теперь дело за вами, ваше светлейшество.

Посланник больше не выглядел как маг. Он сменил образ, и теперь перед нами расхаживал золотоволосый ребенок с пронзительно-синими глазами.

— Пообещайте тьме своего ребенка, принцесса Клеа, — попросил он. И голос звучал хрустальным колокольчиком. — Такую жертву мы желаем. Ваша кровь будет принадлежать нам.

Клеа ответила, не раздумывая ни мгновения:

— Да будет так!

Тьма вздохнула с удовольствием и облегчением.

Искры-глаза устремились ко мне, они жалили руки. Боль стала почти нестерпимой. Темный отрок подошел и забрал у меня комок. Это было живое существо, оно копошилось и вздыхало. Сверкали красные огненные глаза.

— Оно прекрасно! Спасибо, Магда, твоя магия помогла оживить древний ужас.

От слабости кружилась голова. Отрок приблизился, и его губы коснулись моей щеки.

— Прекрасный источник! Правда, сейчас почти пустой, но это пройдет.

Он стал таять, как тень исчезает от яркого света.

— Стой, подожди! Ответь мне! — закричала я. — Моран? Что с ним?

Но тьма молчала.

Я зарычала от ярости и отчаяния. Силы обманули нас с Клеа.

— Тише, Магда, тише. — Принцесса обняла меня. — Нас услышат.

Но мне было все равно.

— Он ушел… и ничего не сделал!

Я проклинала тьму. Я проклинала свет, который не смог нас защитить и уберечь от нашей ужасной участи.

— Поверь, тьма сдержит слово, — весомо сказала Клеа.

Ее уверенности можно было только позавидовать. Неожиданно принцесса хихикнула.

— Только они просчитались с жертвой. Они хотели ребенка, а никакого ребенка нет и быть не может. Как принц Гис ни пытался, а результат один.

Она рассмеялась, заливисто и громко.

— Как… он… только… ни изворачивался… — она всхлипывала от смеха, — и никакое… колдовство, зелья и декокты… не помогают.

Я невольно улыбнулась.

— Какой удар по его мужской гордости! — Клеа фыркнула от удовольствия.

Тут я тоже начала посмеиваться.

— Он начал сомневаться в себе. В проклятие Гис не верит. Он считает, что нет настолько сильного мага, кто мог бы сделать такое.

— А у него есть бастарды? — спросила я.

Клеа наморщила лоб.

— Ты знаешь… таких, чтобы были известны, нет. Это дает мне повод распускать слухи. Еще одна маленькая месть.

Мы снова захохотали, как безумные. Но в этом было больше нервов, чем веселья.

— Госпожа Клеа, — в купальню заглянули дамы.

О! Я представляю, что они себе нафантазировали, когда нас увидели. Мы сидим обнявшись, истерически смеемся. Платье принцессы истерзано, ее грудь обнажена.

— Слышали, как кто-то здесь кричал, — продолжила фрейлина. — Мы решили, что вам нужна помощь.

Стало ясно, что выпроводить их не удастся. Я украдкой взглянула на свои ладони — ожогов не было. Как, впрочем, вокруг не было никаких следов колдовства, которое тут творилось всего несколько минут назад.

— Мы привели служанок, чтобы они помогли… — она замялась, — в деликатном деле.

А принц, похоже, не любил пускать все на самотек. Явно подстраховался и поручил этой темной проследить, чтобы преображение его любовницы прошло по плану.

Пока мое тело умащали ароматными маслами и расчесывали волосы гребнем, я очень надеялась, что ошиблась насчет тьмы. Возможно, эти неведомые древние силы сдержат слово…

* * *

Солнце еще не село, заливая небо малиновым закатом, и в этот час Клеа проводила меня в покои принца. Когда я попала в замок некроманта в первый раз, то думала, что та рубашка с разрезами — это верх неприличия. Но сейчас меня облачили в такой наряд, что… уж лучше я была бы голой. Невесомая прозрачная ткань и кружева, которые не столько закрывали, а, наоборот, подчеркивали…

Стащив покрывало, я завернулась в него, как в шаль. Время текло медленно. Я уже начала надеяться, что принц не придет, но вскоре раздались уверенные шаги. Когда Гис появился, я сразу поняла, что он не в духе: смотрел хмуро, исподлобья, рот кривился, как будто он съел что-то кислое.

— Убери эту тряпку, Магда, — с ходу скомандовал он.

Мои пальцы впились в ткань еще сильнее, но принц, казалось, не заметил моего неповиновения. Он принялся неторопливо раздеваться. Сначала снял пояс и раздраженно бросил его на пол, затем пришла очередь жилета и рубашки. Тело у него было гладкое и худощавое.

— Я потеряла мужчину, которого любила. Моран был