Ключи от королевства (СИ) - Жюльетт Сапфо Страница 3

Фредебод, укрытый пышным одеялом из золотой парчи, обводил стоявших у его ложа людей затуманенным смертельным недугом взглядом. Его бескровное лицо казалось погребальной маской; мерцающий в зловещем полумраке свет факелов превращал королевскую опочивальню в преддверие гробницы. Король долго молчал, разглядывая собравшихся вокруг его смертного одра приближённых; колеблющееся пламя факелов выхватывало из мрака то одно, то другое лицо.

Розмунда, высокая женщина в расцвете лет, с прямой спиной, с лицом странным, но притягательным: высокий белый лоб, над которым неизменно вздымался начёс тёмно-рыжих волос, длинный нос с горбинкой, маленький подбородок и яркий рот со слишком выпуклой капризной нижней губой. Брат королевы, Раймунд Блокула, такой же высокий, длинноносый, с глазами, полными хищной зоркости, осторожный и хитрый как лиса. Канцлер Вескард, с широким лицом, на котором лежала печать горечи познания, с вечно опущенными, как будто в бесконечной скорби, уголками губ; сын бедного землепашца, этот сдержанный и угрюмый человек достиг вершины власти упорством и твёрдостью характера. Великий мастер-приор Тарсис, с плешивой головой, но на удивление густой, хотя полностью седой бородой, с мягкими морщинами, с хитроватым и ласковым прищуром глубоко посаженных тёмных глаз. И, наконец, ещё один отпрыск королевского рода — герцог Рихемир: светлые мягкие, как шёлк, вьющиеся волосы, гладко бритые щёки, крупный крючковатый нос, толстые губы сластолюбца.

Но вот Фредебод заговорил, и его подданные ближе придвинулись к подиуму, на котором стояло королевское ложе, придвинулись, дабы не пропустить ни единого слова из последней речи правителя.

— Сонм небожителей зовёт меня к себе, и скоро я покину вас. Все вы верно служили мне с того дня, когда я был коронован на престол Аремора после трагической гибели моего отца. Видно, моё правление было угодно небесам и народу: урожаи были щедрыми, люди не голодали и не поднимали бунты против своего короля. Чтобы сохранить мир на нашей земле, я старался дружить с соседними державами и племенами. Но теперь я ухожу, и моему народу нужен новый мудрый правитель, а моей стране — надёжный защитник её рубежей… — Фредебод умолк, глубоко вздохнув.

Было заметно, что последние слова дались ему с трудом: как будто ему было очень неприятно говорить о своём преемнике.

В покоях снова повисла тишина, накалённая ожиданием главных слов завещательной речи умирающего короля. Его племянник Рихемир подался вперёд всем телом; королева Розмунда закусила нижнюю губу, ноздри её длинного носа нервно подрагивали; её брат Раймунд Монсегюр глядел на короля исподлобья; канцлер Вескард насторожился; и лишь мастер-приор Тарсис оставался внешне спокойным, хотя душа его была полна смятения. Приближённые замерли, даже дыхание затаили в ожидании слов, от которых зависела судьба каждого из них.

— Я не имею престолонаследника, ибо супруга моя не подарила мне ни сына, ни даже дочери. Я глубоко сожалею об этом. — Король перевёл дыхание и продолжил: — Но род моих славных предков, древняя Ареморская династия не прерывается на мне. К счастью, у меня есть племянник…

Фредебод не договорил — его прервала Розмунда, воскликнув:

— Мой государь, но вы забыли, что у вас есть коронованная супруга! Или я уже не королева?!

Вместо короля ответил канцлер Вескард:

— Аремору нужен король, мудрый и сильный воитель. Женщина не может и не должна править великой державой, ибо ум и сердце её слабы и легко поддаются соблазнам.

Розмунда бросила на канцлера испепеляющий гневом взгляд, но так ничего и не ответила: всё равно её никто бы сейчас не поддержал. Даже её брат, который, хотя и грезил властью, предпочитал плести интриги не в открытую, а в тесных и тёмных дворцовых коридорах.

— Слушайте мое последнее волеизъявление, — снова раздался слабеющий голос короля. — Я, Фредебод, король третьей Ареморской династии, правитель Аремора, благословляю на престол королевства своего племянника Рихемира, домената славного герцогства Вальдоны. Готовы ли вы, мессир Рихемир, взять в свои руки власть над королевством, созданным и возвеличенным нашими предками?

Рихемир, которого в этот миг распирало от гордости и чувства собственной значимости, выступил вперёд, выпятив грудь.

— Я готов к любым испытаниям, мой государь! — торжественно заявил он и отвесил королю низкий поклон, широко взмахнув рукой.

Фредебод одобрительно кивнул и тихо произнёс:

— Отныне судьба Аремора — ваша судьба, мессир.

Затем он прикрыл глаза ладонью, давая понять, что больше не в силах говорить, но никто из стоявших у ложа не сдвинулся с места. И только двое с трудом удерживали себя подле умирающего: королева Розмунда, уже не таившая полного ненависти взора, и Рихемир, сгоравший от нетерпения принять долгожданную власть. Но король был ещё жив, и они опасались его гнева.

— А теперь оставьте меня, — Фредебод наконец произнёс слова, которых от него ждали. — Я должен с честью уйти из этого мира.

Повинуясь его приказу, приближённые согнулись в глубоком поклоне и затем, пятясь, друг за другом покинули королевские покои.

— Я желаю говорить с мастером Тарсисом, — стоном прозвучал в тишине голос короля.

Мастер-приор остановился у порога, пропуская Розмунду. Выходя из опочивальни, королева бросила на него взгляд, полный злобы и гнева.

— Мессир, я хочу не только исповедоваться вам, — заговорил Фредебод, когда они со стариком остались одни, — но и обратиться к вам с просьбой. Считайте, что это моё истинное последнее волеизъявление, и поклянитесь, что исполните его любой ценой.

Гаснущий взор чёрных глаз короля был устремлён куда-то вдаль, мимо Тарсиса, который, в свою очередь, внимательно разглядывал неподвижное, точно высеченное из камня, лицо государя.

Наконец Фредебод чуть повернул голову, обратив свой взгляд на приора, и старик приготовился слушать.

— Мессир, вы знаете не хуже меня, что королевская власть не может быть преградой для тех, кто, будучи одержим коварными замыслами, решит покуситься на жизнь своего государя. Мои предки были грозными правителями, их боялись, их почитали. Я знаю, многие мои подданные считали меня слабым и безвольным королём: я не вёл завоевательные войны, я прощал обиды своим друзьям, не держал зла на своих врагов… Я старался не замечать дерзкие поступки близких мне людей. Моя жена Розмунда, коварная сердцем и прекрасная ликом, погрязла в грехах, а я… я не смог предотвратить ни одну беду, творимую этой лицемерной женщиной!

Фредебод горестно вздохнул и потом спросил:

— Мастер Тарсис, вы помните день моей коронации?

Старик кивнул.