Евсения - Елена Саринова Страница 3

— О-о, зато, как посмотрит, — в ответ засмеялась я, разворачивая ее в сторону далекого, в самом начале улицы, терема. — Иди ко, краски на свистульку разводи, — сама же свернула в ближайший, ведущий вон из веси проулок, и тут же добавила шагу, болтая в руке пустым берестяным лукошком.

Они в вправду очень схожи, две смешливые и радующие взор, будто румяные булочки сестры, всю свою жизнь, проведшие в этом тихом, отгороженном от остального мира деревянными идолами месте. За тенистым палисадником и кружевными занавесками самого красивого дома в Купавном — хоромах самого порядника Вила. Однако, стоит сказать, что, вот уже три года, как и эти надежные преграды нехотя расступились, впустив вдоль длинной весевой улицы ветер перемен. А началось все с похорон. Хотя, обычно, ими все заканчивается, но, это, смотря кого в последний путь провожать…

Не смотря на укромный образ жизни, весь Купавная гостей «извне» знала и принимала. Правда, не всех. Говорят, лет восемь тому назад прямо от придорожных «хранителей»(7) была завернута целая делегация церковных Отцов. А еще одному свезло и того меньше, потому как, его наш местный бык «завернул», которому тот чем-то не приглянулся. А может, наоборот чрезмерно приглянулся, только, не ему, а пятнистым подругам ревнивого бугая. Да, не о тех скачках в рясе по лугам сейчас речь, а о гостях особых — «дорогих», по которым мы, обычно и узнаем, чем живет остальная, «цивилизованная» страна. Этих гостей сам Вил привечает, навесив на впалую грудь тоже особую порядничью бляху (которая к тому ж, «от чужого лиха» оберег). Больше же всех наш глава традиционно благоволит к гномам из Бадука, кои прибывают, в меру своей деловитости всегда не одни, а в сопровождении дребезжащей всяким железом подводы. Тут вам и плуги и чаны и ножи и еще много разной всячины, сильно в хозяйстве требуемой, а значит и востребованной.

Тот, трехгодичной давности гном привез с собой диво дивное — сепаратор(8). Вначале, прямо на весевой площади, устроил показательную часть, распугав заунывным агрегатным воем половину старух и детей, а потом, плавно сместился в сторону Вилова терема, при полном содействии последнего и, конечно, с предлагаемым товаром. Вторая часть зрителей разбрелась уже сама из-под высоких окон порядника, когда страшный вой, вперемешку с охами и ахами жены Вила стих и во второй раз, уступив место ответным предложениям впечатленных покупателей. А предложения те Вил делать всегда умел. Особенно, если под можжевеловку и утку с грибами. Себя не обижал и «деловых партнеров» не лишал самоуважения (а то ведь и зарасти могут бурьяном укатанные дорожные колеи). И все бы вышло как обычно, если б не нелепый случай, сведший, как две ладони друг с другом, два весевых события: «явление» народу гномьего сепаратора и проводы в последний путь бога Ярилы.

Весна в тот год вышла ранней, со звездными ночами и теплыми дневными ливнями. Поэтому и отсеялись всей весью дружно и в срок, не забыв возблагодарить за то всех богов-покровителей по очереди. А особенно — главного весеннего радетеля — озорного и плодовитого Ярилу. Оставалось дело лишь за малым — «схоронить» его со всеми причитающимися почестями на одном из ближних яровых полей, дабы возродился он в срок и без помех своими многочисленными детьми, наливными упругими колосьями.

Выдвинулось шествие уже на закате, когда солнце, единственным в веси фонарем повисло в аккурат над внешними воротами в конце длинной улицы. Да так от них и пошли. Вначале традиционно Кащей, с традиционной же миссией главного божественного сопроводителя и в традиционной же драной рубахе. За ним — на длинной веревке лохматый козел, впряженный в низкую хозяйственную тележку. А на той тележке — сам «виновник торжества», в дубовом гробике соломенной куклой. Следом же за покойным шли остальные провожающие. И тоже, каждый со своей традиционной миссией: мужики — с бубнами и глиняными флейтами, молодухи — с частушками и прибаутками, а замыкающими — старухи с подвываниями, текст коих не менялся не зависимо от упокойного (только имя нужное подставь). В общем, тоже, все как обычно… Две эти «обычности» встретились как раз у терема Вила. Можжевеловка к тому моменту уже явно пошла и его хозяину и самому бадукскому гостю на пользу, да и процессия тоже до захода солнца совсем не скучала…

В общем, тремя днями позже, прибывшим из столицы представителям Прокурата(9) наш порядник долго и заунывно объяснял, что он просто хотел показать гному, как у нас в веси богов уважают. А уж каким образом «дорогого» гостя вместо того самого уважаемого бога чуть не схоронили, он ведать не ведает. Небось, сам в гробик влез. А что, ночи то холодные… Мне Любоня потом рассказывала, что после тех отцовских оправданий оба мужика при исполнении одновременно выскочили в сенцы, откуда потом послышался не то плач навзрыд в два голоса, не то жеребячье ржание. Правда, после они, как ни в чем небывало вернулись, оба красные только, и положили перед Вилом на столе бумагу: пиши, мол, все как есть, а уж мы разберемся как надо. Вот тут то и открылась «первая форточка» новым ветром перемен — наш многочтимый порядник, почесав затылок, покаялся уж и в том, что отродясь грамотой не владел. Дальше — больше и после двух прокуратских рыцарей пожаловали уже другие «господа при исполнении», только, к огорчению Вила, без груженых подвод. Они, недолго думая, сначала прошлись по всем дворам, а потом собрали весчан на площади и популярно объяснили: Вы, мол, молИтесь, кому считаете нужным и дальше и живите по своим вековым традициям, но не забывайте, что при этом являетесь гражданами одной большой страны, в которой существуют свои законы и нормы, к коим относятся и знание общего государственного языка и наличие паспортов, гражданство это подтверждающих. А раз у вас в веси ни один из обозначенных признаков не присутствует, то берем данный населенный пункт на заметку и обещаем часто «в гости» заезжать.

Вот так с тех самых пор весь Купавная и зажила: богам молились на своем исконном, старославянском, а «в обществе», старались, хотя бы через слово употреблять законные государственные слова, водрузив попутно на Кащея почетную просветительскую обязанность. Хотя, справедливости ради стоит сказать, он и раньше тем же себя развлекал, на добровольной основе, пропустив через свой старенький дом за десять лет пару поколений купавцев, освоивших грамоту и письмо. За паспортами же ездили партиями (семьями) и в свой вассальный центр — все тот же Бадук. Что же