Марина Cyржевcкая - Для кого цветет лори Страница 33

 Девушка целовала его тело, улыбалась, тонкие косички гладили обнаженную кожу, и Ран прижал ее к себе, усаживая девушку сверху. Она подчинялась с улыбкой, с явным удовольствием рассматривая партнера. Они оба были молоды и красивы, горячи и страстны, и первое проникновение обоим доставило удовольствие. Ран откинул голову, наслаждаясь видом подпрыгивающих грудей девушки, ее стонами и ощущением тесного лона, что сжимало его член. Желание туманило не хуже выпивки, толчки становились все яростнее.

 — Меня подождите, — голос прервал их, и Ран усмехнулся, увидев Анрея, что со спины обнял юную рабыню, провел ладонью по смуглой коже.

 — Кажется, ты лишний, Итор, здесь уже занято, — Ран сжал девичьи бедра, усмехаясь.

 — О, лазейка всегда найдется, — хрипло ответил Анрей. Девушка вскрикнула, когда он заставил ее наклониться и провел ладонью между женских ягодиц. — Ты уже пробовал на двоих, Верховный?

 Ран качнул головой. Его тело требовало разрядки, в голове клубился туман хмеля и вожделения. И ему было интересно. Рабыня закусила губу, склоняясь ближе к телу Рана, а он ощутил, как ее лоно сузилось еще сильнее, когда Анрей вошел, сдавливая его орган внутри так восхитительно туго, что Ран не удержал стона.

 И толкнулся, не в силах удержать движение. Анрей поймал его ритм, и девушка забилась между ними, упав на грудь Лавьеру и всхлипывая то ли от боли, то ли от наслаждения. Их движения становились все резче, они неслись к обжигающему оргазму, и Ран откинул голову, издавая хриплый рык. Почти сразу застонал Итор, до синяков сжимая ладонями груди рабыни. От общего семени и соков внизу живота стало липко, и Ран с усмешкой подумал, что, к счастью, здесь есть озеро.

 Он приподнял бедра, пытаясь освободиться от навалившихся на него тел, и столкнулся со взглядом Итора. Светло-серые глаза смотрели с насмешкой и чем-то еще, чего Ран не смог определить.

 — Может, повторим? — хрипло спросил Анрей, и Ран качнул головой, скользнул губами по щеке девушки, что все еще не могла прийти в себя от их двойного проникновения, и пошел к воде.

 Везде, куда ни падал его взор, двигались тела, мужские и женские. Псы, дорвавшиеся до женщин, совокуплялись истово и, кажется, собирались делать это, пока не свалятся без сил. Ран улыбнулся и с разбега нырнул в черную воду. Дух вышибло от холода, озеро оказалось ледяным. Поэтому плавать Лавьер не стал, подтянулся, вылезая на высокий каменный уступ.

 И насторожился. Он даже не понял, что привлекло его внимание. Может, звук. Или запах. Чутье сработало раньше, чем сознание нашло объяснение.

 Ран побежал, стремясь добраться до своих клинков, что остались там же, где и вся одежда – на лежанке возле рабыни. Но все же не успел.

 Ворвавшихся было пятеро — здоровые мужики, заросшие бородами, воняющие потом и мочой. Отщепенцы. Преступники. Нет, это не было нападение. Все знали о длинном каменном здании, где держали смертников — преступников, направленных в цитадель для обучения молодых псов. Правда, обучение было своеобразным. Их просто иногда выпускали, и каждый имел право убивать. Озверевшие, матерые звери, понимающие, что это их единственный шанс если не получить свободу, то хотя бы поквитаться.

 Они замешкались лишь от того, что увидели женские тела. Мужское оголодавшее естество отреагировало, заставив убийц остановиться. Ран ударил того, кто был ближе, кулаком снизу, вкладывая в удар всю силу своего тренированного тела. И одновременно выкрикивая команду. Мужик заревел быком, падая, второй ткнул Рана в бок, но кулак скользнул по мокрому голому телу, уходя в сторону ребер. Ран упал, перекатился, не останавливаясь подхватил чей-то брошенный нож, метнул. Рев, визг девушек и грохот наполнили грот, сменив стоны удовольствия. Отщепенцы дрались зверски, одного сумеречного прирезали раньше, чем он смог слезть с женского тела. Он так и упал, заливая рабыню хлыщущей кровью. Ран видел Баристана, который отбивался на краю озера, заметил Кристиана, что сосредоточенно бил отщепенца, Итора, с ухмылкой пляшущего сразу с двумя. Синие лезвия в его руках сияли словно зеркальные. И сам Ран бил, падал, перекатывался и снова бил, вгоняя костяшки в мясо, челюсти, ломая ребра. Все псы были голыми, и мало кто успел дотянуться до оружия.

 Льен тонко, как-то по-девчоночьи вскрикнул, и Ран повернулся в его сторону. К горлу Ветра было приставлено зазубренное лезвие, и Ран видел сразу два лица: парня и убийцы, что ухмылялся за его спиной. И не думая Ран уставился в глаза бандита, жалея, что не успеет помочь, и желая, чтобы тот сдох. И удивился, когда отщепенец рухнул, а Льен упал на колени, зажимая рукой глаза. Темный дар Лавьера, набравший полную силу, зацепил и его…

 Мастер явился, когда все было кончено.

 На камне возле озера осталось шесть трупов в одежде и двое – голых.

 — Плохо, — равнодушно оценил Мастер. — Очень плохо. Вы позволили застать себя врасплох. Позволили ранить, — Мастер посмотрел на кровавую борозду на боку Баристана. И на трупы. — Позволили убить. Надеюсь, вы усвоили урок. Вы не должны забывать, кто вы. Никогда. Кто забывается, предаваясь разврату или хмелю, тот долго не живет.

 А Ран смотрел на тело Линта и хмурился. Его горло было разрезано, но вот только Лавьер знал, что сделал это не смертник…

***

Взятие дворца произошло, как и планировалось, хотя, конечно, не обошлось без крови. Но это было необходимо. Сумеречные устранили наместников и глав самых влиятельных родов, остальные теперь либо присягнут на верность, либо попытаются сплотиться для борьбы. Но последнее он тоже предусмотрел, все же не зря он занимал место верховного аида столько лет. Он как никто в империи знал все сильные и слабые стороны власти. Дворец занят, пленные отправлены в подвалы, где когда-то держали его. Вокруг Императорского холма уже стоит оцепление из псов, а большинство еще даже не поняли, что произошло. Какое-то время люди будут считать, что дворец празднует обручение владыки.

 Лавьер поднялся в императорские покои уже под утро. Тело покрывала корка крови – немного своей, но в основном - чужой, и ему ужасно хотелось ее смыть. Но сделать это не было времени, он лично проследил за оккупацией дворца, лично осмотрел пленных и убитых. Его люди знали свое дело, и каждый занимался тем, к чему готовился. Одни блокировали входы и выходы, другие устанавливали магические щиты. В некоторых местах магию гасили артефакты, вмурованные в стены, но для этого у него был Ветер.

 Час назад Льен прошуршал по залу своей фиолетовой мантией, и Лавьер усмехнулся, глядя на императорского мага.

 — Убрал артефакты?

 — Почти везде, — мужчина улыбнулся. — Мне понадобилось несколько лет, чтобы заменить их на пустышки. Темный Владыка был на редкость подозрительным. Я даже не сразу их все нашел. — Магистр склонился. — Рад видеть вас, Верховный. Или, уже вернее, повелитель?