Пушкин, кружка, два ствола - Юлия Стешенко Страница 33

Будучи единожды предъявленным публике, торт удивления уже не вызвал бы. А интерес поддержать хотелось, поэтому Дина разорилась на десяток разнообразных пирожных. Декоративно выложенные на блюдца, они терпеливо дожидались звонка.

И дождались.

Первой в дверь влетела Алина, жизнерадостно размахивая серебряно-глянцевым ранцем. За ней менее энергично, но тоже вполне бодро вошла Маша, потом — Света. Вслед за девочками потянулись мальчики. «Один, два, три, четыре», — считала про себя Дина, с удивлением отмечая, что не пришел только один ученик. Видимо, обещанные сладости примиряли подростков с неизбежными литературными экзерсисами. Как говаривал маркиз де Сад, природе угодно вести нас к счастью через страдания.

Последним в кабинет протиснулся Маркушев, крепко, как щит, прижимая к груди томик «Онегина». По ветхой картонной обложке расползались подозрительные коричневые пятна.

— Это что? — заинтересовалась Дина.

— Где? А, это… Да это батя на книгу паяльник ставит, когда починяет чего-нибудь. Ну и, бывает, промахивается, — смутился Маркушев. — Но это не страшно, пятна же только на обложке. Читать можно.

— И ты, надо полагать, читал?

— Конечно! — уверенно выпятил грудь Маркушев, но тут же сбился и забегал глазами. — Ну как читал… Я начал. Честное слово — начал.

— Уже молодец. Кто-нибудь сделал домашнее задание?

— Я сделала! — тут же вскинула руку Алина. — Только… Там это… Там как я думаю.

Она протянула аккуратно обрезанный тетрадный лист в клеточку.

— И я, — достала из рюкзака блокнот Маша.

— И я, — неожиданно поднялся Маркушев. — Только я устно скажу. Я думаю, надо кино показывать. Ну кто станет все эти книги читать? Вы их видели вообще? Я погуглил — у «Властелина колец» целых три тома толстенных, у «Гарри Поттера» вообще семь. Кажется.

— А я не согласна, — вскинула свой блокнот Маша. — «Гарри Поттера» нужно читать. Он интересный. И тоже про жизнь. Нет, и про магию, конечно — но там ведь и про любовь, и про дружбу, и про предательство. И про другое всякое. МарьСтепанна говорит, что литература должна раскрывать важные жизненные темы. Ну вот «Гарри Поттер» и раскрывает! Только интересно, а не как эти все…

Сообразив, что сболтнула что-то не то перед учителем литературы, Маша смутилась, но блокнот не спрятала.

— Интересная позиция. И обоснованная. А у тебя, Алина, какие варианты?

Девушка, нахмурившись, дунула на золотой локон, отбрасывая его в сторону, в нерешительности прикусила губу.

— Я… — она смотрела на свой листок, явно не зная, что лучше — озвучить написанное или сходу выдать какую-нибудь стандартную версию из учебника. — Я… — Алина мотнула головой, все-таки решившись. — Я думаю, что нужно читать любовные романы. Хорошие, в смысле, не ерунду всякую. Нет, я понимаю, есть много плохих книг, вам бы, Дина Маратовна, не понравилось… Но есть ведь и хорошие! Они тоже учат… всякому. Как отношения строить, как в людях разбираться, как муд… мужика плохого от хорошего отличить.

— И как того-этого правильно! — поиграл бровями осмелевший Маркушев.

— А почему нет? — тут же осадила его Дина. — Это тоже часть отношений. Если автор описывает достойный образец — это лучше, чем на сайтах с хентаем зависать.

Залившись пронзительно-розовым румянцем от шеи до ушей, Маркушев уткнулся взглядом в пустое еще блюдечко. Подростки злорадно захихикали, и Дина сообразила, что случайно попала в цель. Видимо, Маркушев действительно зависал на сайтах с хентаем.

— Еще у кого-то есть предложения? — милосердно сменила тему Дина. — Нет? Тогда объявляю победителей. Первое место — Маша. За разумную аргументацию. «Гарри Поттера» действительно интересно читать — и эта книга действительно глубже, чем кажется. Второе место — Алина. За способность выделить главное. Алина смогла увидеть в узкоспецифическом жанре серьезные темы и смогла обосновать, почему эти темы важны для подростков. Отлично. Ну и третье… Третье — Гриша Маркушев. За нестандартность мышления. Гриша не ограничивал себя заданными рамками, он взглянул на задачу шире — и получил интересный результат. Итак. Первой пирожное выбирает себе Маша, второй — Алина, третьим — Гриша. А те, кто не сделал задание, разбирают оставшееся.

Поколебавшись, Маша переложила себе на блюдечко шоколадный бисквит, Алина забрала эклер, а раздувшийся от гордости Маркушев — расписанный пчелиными сотами медовик со сгущенкой.

— Пока вы не начали есть — выполните, пожалуйста, простое задание. Прочтите это короткое стихотворение. Не ищите смысл, не пытайтесь разгадать шифровку. Просто прочтите — и прислушайтесь к собственным ощущениям, — Дина прошла вокруг стола, раздавая распечатанные листы с «Детской» Брюсова.

Подростки озадаченно уткнулись в короткие четыре строфы текста. Дина с интересом наблюдала за лицами. Равнодушный интерес сменялся озабоченностью, потом — гримасой легкого недовольства…

— Ну как? — спросила она. — Как ощущения?

Ученики смотрели на нее озадаченно.

— Не ищите ответа на вопрос, что хотел сказать автор. Просто — вам после этого стихотворения грустно? Или весело? Может, досадно, страшно, вы разозлились или вдруг спать захотели. Как вы, — выделила голосом Дина, — восприняли этот текст? Алина?

— Э-э-э… — девушка нахмурилась, собирая в складки фарфорово-белый высокий лоб. — Э-э-э… Оно точно детское?

— Автор выбрал такое название. Как тебе стихотворение?

— Даже не знаю… Какое-то жутковатое, по-моему.

— Гриша?

— Ну да. Мрачняк. Начинается вроде бодро, а потом хтонина какая-то лезет.

Остальные согласно закивали головами.

— Совершенно согласна. Мне тоже это стихотворение кажется жутковатым. Но я получила специальное образование и могу подвести под ощущения аргументированную базу. Вот, скажем, игра, в которую играют дети. По сюжету не очень понятно, что это такое — но в процессе явно бегают и что-то говорят. «Слово скажешь, в траву ляжешь». Может быть, это прятки, а может, и жмурки. По смыслу вполне подходит — в жмурках вода ориентируется по звукам, которые обязаны издавать другие игроки. А знаете, что по этому поводу думают этнографы? Ученые уверены, что несколько тысячелетий назад игра имела сугубо ритуальное значение. И человек с завязанными глазами символизировал мертвеца. Слепота, кстати, классический атрибут смерти. «Закрыл глазки да лег на салазки», — слышали такую присказку? Или, скажем, более романтичный вариант: «В его очах померк свет». И совсем не романтичный: «Васек прижмурился».

— Жмурики! — радостно подпрыгнул Маркушев. — Покойников же жмурами называют!

— Да, именно! Вот об этом я и говорю. Очень давно, в древние времена, игра в жмурки была вариантом ритуального похоронного священнодействия. Эта