Рождение бессмертной - Линси Сэндс Страница 38

«Элли, возможно, нужно пойти по магазинам за предметами первой необходимости. Дэни кое-то нужно, и она подумала, что Элли может пойти с ней».

— Я не уверен, — признался Магнус. «У нее было две сумки, когда мы забрали ее и Лиама из квартиры, но я не уверен, что в них. Возможно, ей нужно пройтись по магазинам.

— Сумки? — спросила Эльви и слегка фыркнула. «Там наверно только самое необходимое. Наверное, ей нужна хорошая экскурсия по магазинам.

— Я так не думаю, Дэни не хотела, чтобы она напрягалась, — вставила Мэйбл. — Возможно, будет лучше, если они сегодня просто отдохнут здесь.

— Возможно, ты права, — согласилась Элви, а затем сказала: — Ну, если ты хочешь поговорить наедине, Магнус, ты мог бы отвести ее в салон для небольшого уединения.

Элли просто задавалась вопросом, о чем, по их мнению, им двоим нужно поговорить, когда Элви добавила: «Я уверена, что у нее все еще есть много вопросов, и она чувствовала бы себя более комфортно, спрашивая тебя без всех нас. Я думаю, наша способность читать ее мысли доставляет ей дискомфорт.

Она услышала, как Магнус хмыкнул в ответ, а потом вернулась Леонора с манжетой для измерения давления в одной руке и блокнотом в другой.

«Эта штука считывает пульс, а также давление, но я люблю сама считать его, просто чтобы перепроверить», — объявила она, кладя блокнот на стол и надевая манжету на плечо Элли. «А теперь давай проверим, сойдутся ли показания пульса».

Леонора дважды нажала кнопку прибора для измерения давления, и, когда манжета начала надуваться и стягиваться вокруг руки Элли, она вынула термометр изо рта и прочла показания.

«Как?» — с любопытством спросила Элли. Она чувствовала себя нормально, но было бы неплохо пройти верификацию.

— Хорошо, — объявила Леонора и взяла блокнот, чтобы ввести температуру.

Они оба замолчали, когда манжета перестала раздуваться, а машина запищала. Мгновение спустя на дисплее появились цифры, и Леонора быстро ввела и их в свой буфер обмена.

«Посмотри на это. Такой же пульс, как и у меня, — удовлетворенно сказала она. «Я не потеряла хватку».

Элли слабо улыбнулась этим гордым словам, а затем замерла, а Леонора отложила блокнот в сторону и быстро сняла манжету.

— Все цифры в порядке, — заверила ее Леонора, ставя портативный прибор для измерения давления на стол рядом с блокнотом. — Не нужно беспокоить Дэни.

— Хорошо, — криво сказала Элли, а затем взглянула мимо нее на Магнуса, когда он появился с двумя чашками кофе в руке.

«Я подумал, что мы могли бы пойти в салон и поговорить, если хочешь», — предложил он.

Элли кивнула и встала, чтобы выйти из столовой вслед за ним.

Салон представлял собой комнату напротив входа из столовой. Она понятия не имела, откуда у него такое название. Для нее это было похоже на маленькую гостиную, но она устроилась на диване и взяла одну из чашек кофе, пробормотав: «Спасибо», а затем смотрела, как Магнус закрыл двойные двери, отгораживая их от других.

Магнус повернулся обратно в комнату после закрытия двери, а затем помедлил, прежде чем сесть на диван в дальнем конце от Элли. Он хотел бы сесть поближе, но не хотел доставлять ей дискомфорт. Зная, что она наблюдает за ним, он глотнул кофе и просто ждал. Он ожидал, что она спросит, почему он не может ее прочитать, и пытался придумать объяснение, не упоминая спутников жизни, к чему, как он был уверен, она не была готова, когда она вдруг спросила: «Как ты обратился?»

Магнус был так поражен вопросом, что на минуту потерял дар речи. Это был последний вопрос, которого он ожидал.

«Это было как у Стеллы? Изгой напал и обратил тебя?

— Нет, — твердо сказал он, а затем почувствовал, как на его лице расползлась кривая улыбка, прежде чем признать: — На самом деле, меня случайно обратили, как Элви.

— Элви случайно обратили? — спросила она с удивлением, а затем призналась: «Я просто предположила, что ее обратил муж, как Леонора сказала, что ее инициировал ее Алессандро». Признание едва сорвалось с ее губ, прежде чем она нахмурилась и спросила: «Как это случайно?»

Улыбка Магнуса стала шире при виде ее недовольного выражения. «Для Элви это была автобусная авария. Автобус упал на бок, и, по-видимому, раненый бессмертный сидел на противоположной стороне и в конечном итоге повис на ремне безопасности над ней, истекая кровью в ее открытый рот, пока она была без сознания».

— О, — выдохнула Элли, широко раскрыв глаза. «Значит, кровь просто должна попасть в человека. Достаточно проглотить? Ее не нужно вводить в вены? Прежде чем он успел ответить, она добавила: «Стелла не знала, как ее инициировали. Она не могла вспомнить».

— Я не удивлен, — тихо сказал он. «Оборот часто довольно травмирующий. Нередко новообращённые выходят после оборота без воспоминаний».

Она кивнула, но спросила: «Значит, тебя тоже так инициировали? Несчастный случай, когда кровь попала тебе в рот?

«Нет.» Магнус поморщился. «Я на самом деле сделал это сам, не желая этого и даже не осознавая, что делаю это».

«Как это произошло?» — спросила она полу удивлённо и полу недоверчиво.

Магнус криво усмехнулся на этот вопрос, а затем воспользовался моментом, чтобы сообразить, с чего начать объяснение. В конце концов, лучше всего сначала. «Я родился в 779 году нашей эры на территории, которая сейчас называется Данией».

Глаза Элли округлились, как блюдца, и от этой новости у нее отвисла челюсть.

Магнус ухмыльнулся, увидев ее выражение лица, затем наклонился вперед, положил палец ей под подбородок и приподнял его, закрывая ей рот. — Муха залетит.

«Сейчас зима. Какие мухи, — пробормотала она, а потом покачала головой и с недоверием спросила: — Ты хочешь сказать, что ты викинг?

Магнус удивленно моргнул. Он ожидал, что ее удивление будет связано с его возрастом, а не с его национальностью. «Тогда нас не звали викингами. И вообще никогда. Мы называли себя остменами. Мы отправлялись в «викинг», что в основном означало заграничные экспедиции или набеги. Но это может быть и исследование. И мы обычно делали это летом между посадкой полей и сбором урожая».

«Ой. Хорошо, — сказала она. — Но ты был викингом.

Он кивнул, вместо того чтобы снова пытаться прояснить это. Она выглядела слишком увлеченной осознанием того, что он был тем, кого теперь люди называют викингами. Если ей так нравилось это слово, она могла называть его викингом, а не норвежцем или остменом.

«Я могу представить тебя викингом», — сказала она вдруг, а затем поджала губы и добавила: «Ну, за исключением того,