Джанин Фрост - Дважды соблазненный Страница 39

Я ничего не ответила, потому что мой гнев заставил бы меня сказать то, о чем я буду сожалеть. Я не просила свои способности, из-за которых я стала магнитом для похищений нежити, и из-за которых моя семья была в опасности, потому что они были отличной приманкой для плохих парней. Мой отец знал, что он все еще обвиняет во всем меня.

Гретхен ждала, пока он уйдет, прежде чем заговорила.

– Вау. Это было цинично с его стороны.

На этот раз, моя маленькая сестричка и я были полностью согласны.

Глава 25

С небольшой помощью Гретхен, я приняла душ, радуясь, что смогла, наконец, смыть остатки от трех дней с моим коматозным состоянием и краткой смертью. Затем я съела миску супа и задремала, пробуждаясь от еще одного обследования Доктором Романовой и еще большего количества посетителей таких, как Сандра, Джо и других людей, с которыми я подружилась. Вечером ко мне пришли снова Марти и Гретхен. Даже мой отец принес мне книгу, чтобы мне было чем заняться под капельницей, но больше всего я хотела не видеть этого человека и чтобы он не появлялся.

На следующее утро, доктор Романова сказала, что я достаточно неплохо выгляжу и могу покинуть лазарет. Я была в восторге.

Я застряла в маленькой комнате без окон, пока закупоренная-кровь-вампира втекала в меня из капельницы, что могло исцелить мое тело до начального состояния, но это было адом для моего чрезмерно стимулируемого разума. Почему Влад не вернулся? Он провел со мной три дня, пока я была в коме, но теперь, когда мне стало лучше, он даже не удостоили меня своим визитом?

Может быть, он беспокоился лишь о том, что потеряет свое психическое оружие, дразнил меня мой внутренний голос. Теперь, когда тебе лучше, у него нет никаких оснований, чтобы быть рядом с тобой, пока ему не понадобится что-нибудь.

Заткнись, отрезала я в ответ.

Влад не просил меня вытаскивать воспоминания от какого-либо предмета после моего возвращения. Правда, я провела большинство этого времени без сознания, но это не значит, что его волновали лишь мои способности. Мой противный внутренний голос мог выплеснуть весь яд, если захочет. Это не изменит того, что между мной и Владом еще что-то горело. А почему он избегал меня последние двадцать четыре часа, я собиралась узнать.

Когда я вышла из больницы, я пошла к себе в спальню и приняла душ, после того как выпустила энергию в громоотвод, который создал за моим окном Влад. Затем я пошла к антикварному шкафу, открыла двери и посмотрела внутрь.

Пусто. Даже не одной вешалки не осталось. Я пошла к следующему комоду, открывая каждый с увеличивающимся неверием.

Каждой до последней одежды не было. Если бы не было полотенца и халата в ванной, я бы осталась голой.

Я затянула халат вокруг себя, и потянула за длинную кисточку на двери. Через пару минут, появился вампир-альбинос по имени Оскар.

– Чем я могу вам помочь? – спросил он с поклоном.

– Вы знаете, что случилось с одеждой в этой комнате?

– Да.

Я ждала, но когда он ничего не сказала, я стиснула зубы и попыталась снова.

– И их здесь нет больше, потому что?

Медленное мигание.

– Потому что вы больше не живете здесь.

Что?

– Я не живу? – повторила я краткую версию сказанного им, словно мне это послышалось.

– Так и есть, – сказал он с еще одним поклоном.

Влад выгнал меня? Конечно, он был зол за злоупотребление моими силами, но я не могла поверить, что он сделает что-то столь резкое.

Говорила же, что на самом деле ты его не волнуешь! Закричал мой внутренний голос.

Выкуси! Заревела я в ответ.

– Где Влад сейчас? – спросила я, надеясь, что все это мой чрезмерно чувствительный слух, который сделал мой вопрос похожим на визг.

– В своей комнате.

Я попрощалась с Оскаром, пробормотав «Спасибо», и пошла к лестнице. Я шла, держа вместе нижнюю часть своего халата, поэтому я не обращала ни на кого внимания.

Но никто и не проходил мимо меня по лестнице. Длинный коридор на четвертом этаже также был пуст. Я повернула налево, мысленно готовясь к бою впереди. Я не позволю Владу это сделать. У нас было слишком много незаконченных дел между нами.

Я вошла в его комнату без стука. Он никогда не запирал дверь, вероятно, потому что никто не входил сюда без разрешения, поскольку это могло закончиться смертью. Я уже однажды умерла на этой неделе, так что меня это не остановит.

– Нам надо поговорить, – сказала я.

К счастью горел свет, так что он должен бодрствовать. Хоть я и была полна решимости, чтобы иметь с ним дело, Влад не был мистером Улыбочкой, когда только просыпался. Я закрыла дверь, оглядываясь вокруг. Его комната была разбита на четыре секции: мини-библиотека, которой я называла часть диванов и книжные полки от стены до стены, спальня, ванная и его гардероб.

Влад вышел из ванной, в штанах и рубашке цвета грозовых облаков. Его шелковая рубашка имела бы несколько более светлые оттенки, будь она потолще, как это было с его длинным шелковым шарфом, свисавшим в непринужденной элегантности вокруг его шеи. Я, должно быть, застала его, прежде чем он закончил одеваться, потому что его ноги были босыми, что сделало его шаги еще более беззвучными, чем обычно.

Я подняла руку.

– Перед тем, как что-то сказать, выслушай меня.

Не дожидаясь его согласия, я сделала шаг вперед.

– Я знаю, что это ты, настоящий ты, и, хоть я и не люблю всю ту часть тебя со степенью магистра в области средневековых пыток, не говоря уже о нежелании признавать такие чувства как похоть или любовь, которые могли бы означать кое-какие обязательства, – я сделала глубокий вдох перед следующей частью. – Я все еще люблю тебя, Влад. Ты, дракон, а не мнимый рыцарь, и я не позволю тебе выгнать меня, потому что я… я думаю, что ты тоже меня любишь.

Я задыхалась от слишком большого количества слов со слишком малым количеством кислорода между ними. На протяжении всей моей тирады, словно лишившись дара речи, Влад подходил ко мне. Ароматы корицы, пряностей и дыма заполнили мой нос. Должно быть, это был его естественный запах, чего я раньше не замечала до того, как получила свое обновление.

Я смотрела на него, желая, чтобы в список моих способностей входило чтение мыслей, потому что по выражению его лица было ничего не видно. Все, что мне удалось почерпнуть из разглядывания его лица, это его щетина с восьмичасовой тенью от ее длины и его глаза цвета расплавленной меди посыпанные изумрудом.

– Ты права, – сказал он, наконец, его тон был покрыт чем-то, что я не смогла распознать.