Девушка и Ворон - Марина Кравцова Страница 4

Танцуя с великим князем, Лиза оживилась. Щеки раскраснелись, взгляд заискрился радостью. И даже малахиты заиграли как-то иначе, словно тоже ожили. Теперь уже даже придирчивая Зинаида признала, что камни Лизе к лицу и неплохо сочетаются с бледно-зелеными оборками на ее светлом платье.

А князь Александр смотрел на юную Измайлову. Касался ее бережно и нежно. Он шептал ей что-то! И весь вечер потом за ней увивался.

Присутствующие, конечно, все увидели, оценили и успели обсудить. И графиня Зинаида Сергеевна Загорская в глазах общества оказалась достойной жалости. Зинаида что угодно могла стерпеть – только не это.

* * *

Графиня наконец присела за маленький столик и написала записку. Переодеваться не стала, накинула легкую шаль поверх пеньюара, прошла в светлую, с золотом, гостиную. И отворила окно.

Ждать он себя не заставил. Черный ворон опустился на подоконник. Сидевшая с книгой на софе Зинаида отложила чтение и кивнула в знак приветствия. Птица влетела в комнату, исчезла в мареве, а на ее месте появился Федор Иванович Воронов и сдержанно поцеловал холеную руку графини.

– Давно мы не виделись, Феденька, – Зинаида улыбнулась, по-прежнему не вставая с места.

– Да, Зина, порядочно. Но ведь ты и сейчас позвала меня по какому-то делу?

– Иногда выпадают в жизни испытания, когда рассчитывать приходится только на помощь старых друзей.

Зинаида приглядывалась к Воронову, и улыбка ее становилась все более натянутой. Федор пугал ее. Его черные глаза холодно поблескивали, тонкие черты прекрасного лица застыли, словно маска. Он всегда был таким после превращения, графиня знала. Первые минуты оставался отстраненным и чужим, продолжая воспринимать мир людей с его глупой суетой с высоты птичьего полета. Вот сейчас его бледное лицо порозовеет, взгляд прояснится… и все-таки он был чужим. Не стоило его звать.

Воронов сел в кресло напротив, и графиня устремила на него пытливый взгляд. Элегантный фрак, шейный галстук, булавка с брильянтом – все безукоризненно. Как всегда. Но в нем не было ленивой грации франта. Скорее – затаенная напряженность. И чувствуя, как в душе нарастает то ли страх, то ли неприязнь, Зинаида Сергеевна сразу перешла к делу.

– Федя, ты слышал, о чем сейчас сплетничают? Это касается великого князя Александра Константиновича.

– Дела великого князя не слишком-то мне интересны, Зина.

– Да, я знаю, – ответила она, скрывая нетерпение. – И сейчас ты подумал, что родовитей всех князей будешь… Но спустись к нам на землю хотя бы ненадолго. Могу я пожаловаться другу? Александр бросил меня.

– Бедная Зина! Я бы посочувствовал, если бы не знал, как ты этого не любишь.

– Мне не сочувствие нужно! – пылко ответила графиня. – Александр влюбился на балу в глупую провинциалку. Великая княгиня Вера Павловна встревожена, говорит, ее сын совсем сошел с ума, дело принимает нешуточный оборот.

– Так что способен, чего доброго, и жениться, отмахнувшись от мнения родни? Это, конечно, прискорбно, но чего ты хочешь от меня?

– Федя… – светло-карие глаза Зинаиды гневно блеснули. – Можешь похитить молодую Измайлову?

– Похитить? – удивился Федор. – Твоя предприимчивость просто пугает. Что мне с ней делать?

– Что угодно. Только опорочь ее так, чтобы никакая любовь не устояла перед слухами, которые мгновенно разнесутся по Москве.

– Мне кажется, – холодно ответил Воронов, – вы меня, Зинаида Сергеевна, с вашим слугой Чаловым перепутали. Это ему такие дела под стать. Никогда ничем подобным не занимался и впредь не стану.

Зинаида, насмешливо прищурившись, посмотрела на Воронова, стараясь, чтобы взгляд не выдавал ее истинных чувств. Она на самом деле боялась его.

– Мне казалось, Черный Ворон на многое способен. Хочешь поторговаться?

– Не надо, Зина. То, что я тебя когда-то от твоего унылого мужа избавил, еще не повод считать меня мальчиком на побегушках. Да и то – поединок был отменный. Граф, мир его праху, шпагой владел как никто, недаром он так упорно искал со мной ссоры.

– Но тогда он на пустом месте ревновал, – тихо сказала Зинаида, отводя взгляд. – Все считают, Федя, что я тебе от дома отказала, но ведь это не так. Ты всегда ко мне вхож… днем и ночью. Я не столь уж щепетильна, ты ведь знаешь, и память супруга никогда чтить не собиралась.

– Милая моя Зинаида Сергеевна, то, что могло быть тогда, да не случилось, теперь, спустя годы, ворошить не стоит. Я что угодно для тебя сделаю, лишь бы ты была счастлива, но всему же есть предел. Давай считать, что этого разговора и вовсе не было.

– Ах вот оно как. Хорошо, Федор Иванович. Тогда прошу вас и в самом деле забыть дорогу в мой дом.

– И я бы уже это сделал, Зинаида Сергеевна, если бы вы столь горячо не возжелали обратного.

– Мне бы стоило навсегда порвать с тобой, Федя, – с горечью произнесла графиня.

– И правда, стоило, – негромко ответил Воронов. – Поверь, я уже давно не вспоминаю, что Зина Калинина была моей невестой. Пока не появился граф Загорский…

– Но ты же понимаешь – влияние графа, давление семьи…

– Не повторяйся, Зина. Все это я уже слышал и ни в чем тебя не упрекаю. Я и правда хочу, чтобы ты не грустила, но губить ни в чем неповинную девочку ради твоего каприза не стану.

– И это твое последнее слово?

– Да.

Зинаида Сергеевна поднялась с софы, Воронов тоже встал с кресла.

– Прощай, Федор.

– Прощай, Зина.

Даже не поцеловав ручку графини на прощанье, Федор Иванович обернулся вороном. Посмотрев, как скрывается в небе черная птица, Зинаида со злостью захлопнула окно.

– Проклятый оборотень… – прошептала она. Потом позвала слугу и приказала:

– Чалого ко мне.

Ожидая своего подданного, Зина старалась успокоиться, не дать досаде прорваться. Даже наедине с собой она считала это недостойным. Интересно, понимает ли Феденька, почему она предпочла ему тогда графа Загорского? Конечно же, правдой было и то, что влюбленность графа всем казалось счастливой звездой, просиявшей для Зины, и отец не потерпел бы от дочери «капризов». Но главное – Воронов не скрыл от невесты своей истинной природы, не хотел, чтобы между ними были тайны.

А она испугалась. Не решилась выйти замуж за того, кто не совсем человек. Наверное, Федор все-таки понял… конечно, понял, потому и зла на нее не держал. И сейчас Зина была уязвлена, она-то не сомневалась, что Воронов влюблен по-прежнему и самоотверженно готов для нее на все. Какая глупая иллюзия!

Но разрушение этой