Елена Нестерова - Рай?! или Из жизни обычных волшебников Страница 40

С трудом встав с земли, я отряхнула платье и пошла домой. Все сладко спали, и я поспешила прокрасться в свою комнату и тут же увидела стопку чистой бумаги и новую бутылку вина.

– Уже и тут побывал! – вслух сказала я, оглядываясь по сторонам. Но комната была пуста. И тогда я принялась писать, очень быстро, едва успевая за своими мыслями. Ни секунды не раздумывая, словно эта глава уже была написана в моей голове и просто ждала своего часа.

Иногда обычные люди похожи на настоящих волшебников, а волшебники – на самых обычных людей. Разница лишь в том, во что ты веришь.

Она смотрела в окно и постепенно её глаза окутала поволока. Она перестала осознавать, где находится и кто она в этом мире. И вылетев в окно, гонимая осенним ветром и цветастой листвой, что тут же облепила её с ног до головы, она раскинула руки и закрыла глаза.

Люди видели, как по вечернему небу летела рыжая птица, но не как её собратья, на юг, а совсем в другую сторону, на север, где вечные снега уже ждали её горячую плоть… Прошло более суток прежде чем она врезалась во что-то и… упала вниз, как подбитая птица.

И вот тогда-то и началась эта история…

Но прежде чем рассказать её, я напомню своим дорогим читателям и истинным поклонникам волшебства, что Феи рождаются лишь раз в сто лет, а то и реже. Иногда они приходят из другого мира, но за последние три тысячи лет они рождаются здесь, на Земле, от Фей, которые попали в этот мир при его сотворении. Но при рождении новой Феи старая должна умереть, передав всё своё волшебство своей дочери.

По глубокому снегу она шагала, высоко поднимая босые ноги и задирая тончайшую ночную сорочку, пытаясь спасти её от намокания. Но не тут-то было, снег повалил хлопьями, облепляя обнажённое девичье тело, и она промокла.

– Бррр… Как холодно!

Но вдруг что-то внутри неё словно оборвалось и стало тепло… Нет! Горячо! И это – «горячо» потекло по её бёдрам и ногам и, попадая на белоснежное покрывало бесконечного поля, окрашивало его в алый цвет.

– Господи! Почему сейчас? Ведь мне ещё рано рожать!

Она стояла, широко раздвинув ноги, и снег под ней стал чёрного цвета. Она закричала так громко, как могла, и эхо разнесло этот крик до самого горизонта.

В лесу завыли волки, и птицы покинули свои уютные дупла и ринулись в небо, крича надрывно и испуганно. И тут небо потемнело, и в самом центре над её головой вспыхнула яркая звезда… И не было ей названия в то далёкое время, когда происходила эта история.

Её силы были на исходе. Она больше не могла стоять и упала навзничь, утопая в подтаявшем снегу.

Волки приближались. Они вели с собой волчат, покусывая их, чтобы те не разбежались, а они поскуливали от боли и повизгивали. У самого леса толпились зайцы, целое семейство… Они были похожи на восковые фигуры, застывшие на холоде. Им страшно было пошевелиться в присутствии волчьей стаи, но инстинкт привёл их на эту поляну, и они мелкими перебежками приблизились к роженице. Но через секунду они разбежались…

Из леса вышел огромный медведь на задних лапах со страшным рыком. Встав на четыре лапы, он побежал к центру поля, где уже начались роды.

Ей было очень страшно! Так страшно, что она дрожала именно от этого страха, а не от холода. Глупышка, она не понимала, что от страха не умирают, а от холода очень даже… Ещё пять минут, и она потеряет сознание, а ещё через десять она будет мертва вместе со своим ещё не родившимся ребёнком.

Волки окружили девушку и легли в тесный круг, мордами к ней и, начали интенсивно дышать на её тело, а зайцы облепили её, пытаясь согреть своими мягкими шкурками. Медведь громко зарычал, и, испугавшись, она начала рожать…

Роды были долгими и мучительными, звери, как могли, помогали ей, и когда ребёнок вылез наружу, старая волчица подбежала и перекусила пуповину и начала вылизывать младенца. Это была девочка.

Кровотечение не останавливалось, и женщина теряла силы. Последний её взгляд был устремлён в небо, которое, как ей казалось, поступило с ней слишком несправедливо.

Она ушла, когда сумрак накрыл поле плотным покрывалом, а звезда, что горела даже ярче луны, и та пыталась спрятаться за лесом, уж очень ей не хотелось смотреть на мёртвое тело, утопающее в собственной крови.

Лишь когда её душа ушла на небо, медведь бережно взял девочку и понёс её в свою берлогу, где она и провела зиму, согреваясь на груди у страшного зверя, который оказался медведицей. Малышка безошибочно нашла медвежий сосок и, присосавшись к нему, уснула на долгих три месяца…

Наступила весна… Медведица проснулась и вылезла из берлоги, неся в зубах уже подросшего человеческого детёныша. Она положила её у проталины, на которой успели зацвести подснежники, а сама начала валяться по земле, очищая свою шкуру.

Очистившись, она начала облизывать малыша, переворачивая девочку то на спинку, то на животик. Малышка улыбалась своим беззубым ртом и пыталась ухватить медведицу за ухо.

Настала очередь волков, которые уже собрались на поляне. Они подхватили вылизанную малышку и понесли к своей норе, там ей нашёлся и кров и пропитание. У молодой волчицы родились два щенка, остальные издохли, и человеческий детёныш присосался к волчьему соску и с наслаждением, слегка причмокивая, принялся завтракать. Маленькие волчата жалобно повизгивали, но мать волчица подтолкнула их к другим соскам, и вся троица принялись за еду.

Днём волки отпускали малышку поползать по зелёной травке, время от времени облизывая её, пытаясь обогреть и обласкать. Но с наступлением сумерек они уносили её глубоко в нору, где девочка сладко спала в окружении волчьей стаи. И лишь к закату лета звери решились на долгое путешествие в край людей, где их подстерегала опасность, но ради ребёнка они готовы были на всё!

Больше суток они наблюдали за жителями деревни, прежде чем выбрали семью, в которую подложили малышку следующим утром. Они знали, что женщина выходит из дома ровно в пять утра, чтобы подоить корову и выгнать её из стойла, и именно тогда они положили девочку на крыльцо.

Они убедились в том, что женщина нашла малышку, и лишь после этого направились в обратный путь, в свой лес.

Прошло десять лет…

Если бы волки знали, как неудачно они выбрали приёмную семью для своей любимой малышки! До того, как в их доме появился подкидыш, у них уже было трое своих детей, и лишний рот стал бы им обузой, но они оставили ребёнка, боясь осуждения соседей, ибо тогда ребёнок, принесённый на крыльцо, считался милостыней Господа нашего.