Маринкина башня - Мира Форст Страница 40

— Я думаю, — осторожно начала Агнеша, — вам надо перейти к Сигизмунду и ехать домой. Понимаете, за всеми этими предателями боярами и самозванцами Лжедмитриями, стоит великая страна. Страна, которая верна традициям, преданиям прошлого, которой чуждо все иноземное. Она встанет на защиту своей земли, не допустит власти над собой самозванцев и чужих королевичей.

— Отченко, давай сделаем, как говорит Агнес, — взмолилась Марина. — Я так устала от этой войны, от этого ужасного военного лагеря.

— Я подумаю, — задумчиво произнес великий интриган и комбинатор. — Уйти к королю нам будет не так-то просто. Нас же стерегут здесь. Пока мы подле нового Дмитрия, у людей остается вера, что он действительно сын царя Ивана, но стоит нам сбежать, он лишится поддержки большинства. Во всяком случае от него отвернутся те бояре и дворяне, что сейчас с ним. И останется Дмитрий лишь с откровенно разбойным людом, кого интересует одна нажива.

— Вы можете разместиться в моем шатре, — предложил Станислав. — Места вам троим хватит. Да и лучше так, в лагере женщин мало. Появление Агнес вызовет ажиотаж.

— Будешь безвылазно сидеть в шатре, — сказал ей Ворон.

Но безвылазно не получилось. Уже следующим утром на тушинский лагерь напало московское войско царя Василия Шуйского. Войско появилось со стороны речки Ходынки. Вперед людей двигалась передвижная крепость.

— Ганя, ты спрячешься с Мариной, — велел Ворон, — Станислав говорит, неподалеку изба с большим подполом. Марина и другие женщины там постоянно во время налетов таятся.

— А ты?

— У меня выбор невелик, — забрал он один из предложенных Станиславом мушкетов.

Агнеша вдруг увидела Алексея с ружьем в руках.

— Ты что это задумал?

— Иду биться с неприятелем, — неуместно весело ответил братик.

— Какие они нам неприятели? Русские же люди.

— Так и с этой стороны русские. Агнеш, не приставай. Ты же знаешь, я в тире все мишени выбиваю.

Она не стала спускаться в подпол. Наблюдала за сражением из окна избы. К ней присоединилась и Марина.

Вокруг все ревело, шумело и билось. С двух сторон стреляли арбалетчики. Пехота смешивалась с конницей, и не понять было где свой, где чужой. Выстрелы, крики, скрипы — все слилось в гул. Кони застревали в канавах и ломали себе ноги. Упавших на землю всадников, быстро добивали.

У Агнеши стучало сердце, стучало в висках, к страху потерять Януша добавился страх за брата. Когда битва закончилась, Агнеша буквально тряслась от волнения. Она так и не поняла, кто выиграл, потому что напавшие уходили обратно к реке, а тушинцы возвращались в лагерь, никто никого не преследовал.

Те девушки и женщины, что прятались в подполе, выбрались наружу. Пятнадцать, не больше, — прикинула Агнеша. Она уже знала, что эти женщины составляют свиту Марины и были набраны из родственниц бояр и дворян, примкнувших к Лжедмитрию.

— К их группе подъехал всадник на взмыленной лошади.

— Эй, царица! — пренебрежительно обратился он к Марине. — Вели своим девкам с ранеными помочь.

Он уже собрался было скакать прочь, но натянул поводья, остановил лошадь.

— Кто это с тобой, Маринка? Новенькая?

Мужчина вел себя развязно, нагло и в упор смотрел на Агнешу. Неужели это Лжедмитрий II? — недоумевала она. Следуя описаниям Саши Черных, этот Дмитрий должен быть совсем незначительным человечком. Но если он такой, пожалуй, первый Дмитрий нравился ей больше.

— Не по твоим зубам птичка! — рявкнула на всадника Марина. — Поди прочь. А с ранеными мы поможем.

Ничего себе, — обалдело глядела Агнеша на свою подругу. — Вот это ее жизнь закалила. Куда девалась тихая, воспитанная девочка?

Мужчина презрительно скривился.

— Увидимся, красавица, — подмигнул он Агнешке и умчался раздавать приказы.

— Господи, Марина, как ты только смогла признать этого варвара?

Неужели подруга настолько послушна воле отца, что добровольно согласилась разделить судьбу с таким хамом?

Волнение ее улеглось, так как она заметила Януша и Алексея. Они направлялись в их сторону.

— Ты подумала, что это был Дмитрий? — меж тем спросила Марина.

— А разве нет?

— Нет, слава Богу. Дмитрий сейчас стоит лагерем под Тверью и пытается попасть в столицу. Супротив него князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский с войском. Не дает дальше Твери пройти.

— Так кто этот всадник?

— Литовский князь Роман Ружинский, главный гетман моего так называемого мужа. Ни с кем и ни с чем не церемонится. По большей части времени бывает нетрезв. Он фактически всем тут заправляет. Агнес, держись от него подальше. Князь опасен.

— Что он хотел? — обнял Ворон Агнешу, недобро глядя вслед удаляющемуся Ружинскому.

— Просил помочь с ранеными, — опередила Агнеша ответ Марины.

Она побоялась, что узнай Ворон об интересе к ней князя, вспылит и чего доброго устроит разборки. А он нужен был Агнеше только живым.

Алешка ее удивил. В глазах брата плескался азарт. Давненько не замечала она за ним такой взбудораженности.

Видеть убитых и раненых после жестокой бойни оказалось для Агнеши существенным испытанием. Причем Марина и другие женщины держались совершенно спокойно. Неужели к такому можно привыкнуть? — размышляла она, глядя на их хладнокровие.

Разорванные горла, выбитые сухожилия, ошметки мышц, отрубленные конечности, кровь вперемежку с рвотой и каловыми испражнениями. Одних раненых войсковой врач поручал переносить солдатам в специальный шатер, на других указывал женщинам, объяснял, что требуется сделать, при виде иных — лишь разводил руками.

До конца лета, всю осень и первый зимний месяц они провели в тушинском лагере. Агнеша познакомилась с Дмитрием номер два после того, как тот вместе с войском, побитым князем Михаилом Скопиным-Шуйским, вернулся из Твери. Этот Дмитрий не произвел на нее решительно никакого впечатления. Предыдущий хотя бы держался царственно и обладал некой харизмой, способной увлечь за собой и красивой легендой о воскрешении царевича. Этот же царек выглядел малодушным и нервным. От него часто разило спиртным, а еще Агнеша приметила, что он таскает в свой шатер любовниц. Марина не может не знать, — думала она, — но раз не устраивает сцен, возможно, подруге только на руку, что противный ей супруг спит с полюбовницами, а не с ней.

— Ганя, князь Ружинский не позволяет себе лишнего? — как-то спросил ее Ворон.

— Нет. Не волнуйся.