Vanitas - Дарья Шварц Страница 45

Ропот бесчисленных голосов стих.

На круглую арену Главного Военного Полигона стражники вывели двух узников. В цепях, рваных обносках, засохшей крови и синяках. Измождённые, измученные, едва переставляющие ноги.

Один — спригган, судя по землисто-серому цвету кожи, каштановым волосам, витым рогам и копытам вместо стоп. Второй — звероморф с головой тигра. Только их братия, звероморфов, никогда не прячется под мороками и не скрывает свою звериную ипостась.

Крупная рыжая кошачья голова в чёрную полоску, могучая волосатая шея, громадные лапы-руки, мощное туловище, ноги.

Звероморф был в два раза больше тонкокостного сприггана и в отличие от него, несмотря на раны, кандалы, унизительную позу на коленях, не выглядел сломленным. В жёлтых звериных глазах пылало упрямство, непокорность и презрение.

— Сегодня! — зачитывал приговор Нестор Беркули. — Мы собрались здесь, чтобы казнить преступников, изменников родины, глупцов, возомнивших себя судьями и палачами самого Императора. Они обвиняются в покушении на жизнь Вседержателя и правителя Терры, Неустрашимого, Непобедимого Магнуса Ванитаса из рода деймонов и приговариваются к смерти.

В абсолютной тишине Магнус поднялся со своего роскошного кресла в центральной ложе и не спеша спустился по лестнице прямо на арену, к горе-ассасинам и безразлично спросил ближайшего:

— Последнее слово?

Звероморф оскалился и рявкнул:

— Долой слепого тирана!

И Магнус молниеносным движением руки снёс ему башку.

Тигриная голова бахнулась на песок, разбрызгав кровь.

Изабель придушено вскрикнула в абсолютной тишине и прикрыла рот. Люция крепче сжала её холодную ладошку.

Император глянул на них с непроницаемым лицом и повернулся ко второму осужденному. С его чёрных когтей капала кровь.

— Последнее слово?

Бледный спригган затрясся всем телом, из глаз покатились слезы.

— Пощадите!..

Ванитас хмыкнул.

— А меня вы пощадить собирались?

Не дожидаясь ответа, он дорвал рубашку на груди сприггана, и на свет показался кристалл. Прямо посредине, в солнечном сплетении, в сетке тёмных быстро пульсирующих вен. Размером с кулак подростка.

Завораживающий.

Он сиял сине-фиолетовыми гранями, как аметист, только ещё более драгоценный, ещё более красивый, горящий изнутри каким-то инфернальным светом.

Так выглядела кристаллизованная магия.

Чтобы извлечь из террина прирожденную магию, его несколько недель опаивают специальным алхимическим зельем, созданным Нестором. Оно не позволяет магии свободно циркулировать по венам, собирает её и концентрирует в одной точке. В центре тела. В солнечном сплетении.

Террин слабеет на глазах, чары теряют силу, не слушаются, а затем вовсе исчезают. Под конец — жертва не может колдовать. А магия её принимает форму кристалла и прорывает плоть. Чем сильнее террин, тем дольше его надо опаивать и тем больше будет конечный камень.

Дальше дело за малым…

Спригган дернулся в отчаянной попытке спастись от неизбежного, но стражники крепко держали его за руки и плечи. Он захныкал, кусая клыками губы.

Из-за тучи выглянуло светило.

Магнус спокойно протянул руку. Когти, как острые лезвия, беспрепятственно проникли в плоть и сомкнулись на кристалле. Осуждённый вскрикнул, и Магнус вырвал камень его жизни.

Спригган завопил от боли и рухнул на колени, дрожа и скуля, как смертельно раненный зверь. Больше его никто не держал.

Магнус сощурился и повертел «аметист», разглядывая его в лучах солнца. Любовался? Оценивал потенциал? Подбежал лакей с раскрытой шкатулкой, и правитель опустил драгоценность на бордовую подушечку.

Кейран с центральной ложи подал знак страже и те, подхватив подмышки стонущего сприггана, уволокли его в закуток с поднятой решеткой. Видимо, бросят в темницу под амфитеатром.

Голову звероморфа насадили на пику и, словно знамя, понесли к выходу, где уже дождались воины Кейрана на конях. Они повесят «тигра» на главных воротах при въезде в город, в назидание другим ассасинам.

Тело же погрузили на носилки и понесли к повозке. Его скормят собакам.

Магнус молча ушёл с арены и скрылся в одном из внутренних коридоров. За ним потянулась императорская семья. Нестор что-то буркнул в артефакт-граммофон, и зрители тоже начали расходиться.

Толпа загудела. Кто-то шёл молча, кто-то обсуждал увиденное и даже звонко смеялся, кто-то беспечно строил планы на день, словно ничего необычного не случилось.

Изабель потряхивало, в глазах блестели непролитые слезы. Ей всегда тяжело наблюдать расправы над живыми существами. А ведь она работает тут больше двадцати лет.

Люция же сохраняла внешнее спокойствие. Но не потому, что очерствела душою или привыкла. Просто… все её мысли занимал леденящий жилы страх.

С ней случится то же самое, если Магнус узнает, что она фарси. Если попытка «отомстить» провалится. Если выяснится её не лояльность к нынешней власти.

«Фэй великий, защити меня!» — мысленно взмолилась она, глядя в небо.

Вдруг кто-то схватил её за локоть и грубо дёрнул на себя.

— Всё ещё хочешь во Двор Войны? — прошипела ей в ухо Виктор.

— Напугал, дурак! — рыкнула Люция и оттолкнула его.

— Так что? — не унимался сводный братец. — Мы казним преступников, подчищаем арену от трупов, развешиваем головы на воротах. Убиваем. И, если разразится новая война, пойдём убивать и умирать. Всё ещё хочешь служить Кейрану?

— Меня таким не напугаешь! — тихо фыркнула Люция. — Я не нежная фиалка и мертвых не боюсь. Как и грязной работы. Не стоит путать меня с Изабель.

— Мама — нормальная человеческая женщина с нормальными реакциями, — нахмурился он. — А вот ты — странная.

Люция вздрогнула, впилась ногтями в ладони.

— Я просто пытаюсь выжить, — сквозь зубы, тихо ответила она, и в неё врезался слуга.

Виктор рефлекторно поддержал Люцию, не дав упасть с крутой лестницы. Слуга рассыпался в извинениях, раскланялся и побежал дальше, не дав никому опомниться или разглядеть его.

Девушка озадаченно потёрла пострадавшее плечо и задела в вороте платья бумажку. Записку.

Сердце пропустило удар. Люц сглотнула и незаметно, делая вид, что поправляет корсаж, спрятала вещицу в кулак.

— Ну и, слуги пошли, — проворчал братец, поддерживая Люцию за талию и локоть. — Носятся и по сторонам не смотрят.

— Пошли? — переспросила она со смешком. — Так говоришь, будто наняли новых. Зачем, когда все «свои», знакомые и преданные?

Виктор ничего не ответил, и Люция с тревогой обернулась. Поймала его напряжённый взгляд, морщинку меж хмурых бровей.

Он резко отвернулся.

— Виктор, — осторожно позвала фарси, касаясь его плеча. — Почему замок меняет слуг? — адъютант первого принца притворился глухим. — Ладно… Кто отдал приказ?

Виктор долго молчал, прежде чем нехотя, глухо ответить:

— Кейран. — Остро, как-то зло, глянул на сестру. — И прошу тебя, не лезь в это.

Они покинули Полигон в числе прочих зрителей, болтая на безобидные темы: о казни и слугах впредь не заикались.

В основном говорила Иза, ей не часто удаётся пересечься с сыном и позадавать