Vanitas - Дарья Шварц Страница 46

Виктор отвечал коротко и по существу, как истинный военный. А ещё мило смущался от её бестактной и чрезмерной заботы. Но замечала это только Люция, так как шла с ним под руку и видела, как сильно он кривил губы на очередную нотацию про здоровый сон и пылал щеками даже через естественный загар, когда Изабель невозмутимо спрашивала, видится ли он с дамами хоть раз в неделю?

У главного входа в замок, мужчина спешно распрощался с ними и стремительно пошел прочь, будто за ним блохи гнались.

Люция невольно улыбалась, глядя ему в след, как и Иза.

Они обе заговорщицки переглянулись и тихо прыснули. Затем простились: приёмной матушке нужно было возвращаться к обязанностям няни и служанки при Руби.

Когда её прямая спина, скрылась в служебном коридоре среди прочих, Люция нырнула за портьеру ближайшего подоконника и развернула записку.

«Полдень. У входа в Башню Памяти. И убедись, что за тобой нет хвоста».

В легкой задумчивости Люция приложила послание к губам, даже не сомневаясь, кто позвал её на «свидание» в местный акрополь.

Главный вопрос — зачем?

Она сложила бумажку в декольте и решительно направилась в свою спальню. До назначенного времени оставался всего час, а ей ещё предстояло избавиться от вызывающего и неудобного платья.

А в комнате её поджидал неприятный сюрприз.

* * *

— Ну, наконец-то! — воскликнула Сесиль, отбросив скромное украшение в шкатулку. Люциину, простую, деревянную шкатулку. — Где ты ходишь, я устала ждать!

Она подошла так внезапно и стремительно, что Люц даже среагировать не успела — получила смачный поцелуй в уста. Химера тут же отстранилась, вернулась обратно к столешнице у окна.

Задумчиво облизнула розовые губки.

— Год-ши…

Люция передернула плечами и оскалилась:

— Не говори, что опять притащила эту дрянь.

Если так — она готова драться и плевать на последствия. Больше Люция разум не потеряет. Не позволит себя унижать.

— Что ты! — насмешливо фыркнула Сесиль. — То было разочек, и Далеон уже устроил мне нагоняй. Просто твой… вкус напоминает мне вкус год-ши. А тот в свою очередь похож на смесь кислой ежевики, сладкой морошки и лайма, и…

— Какой ещё «вкус»? — нахмурилась Люция.

— Поцелуя, — невозмутимо ответила химера. — Ты не знала? У всех существ есть свой неповторимый вкус. Мы, террины, чувствительны к таким штукам. Разве ты не ощутила ничего особенного, когда целовалась с моим братом, м? — она с любопытством подалась вперед: — Какой он, его вкус?

Лепестки розы, свежая роса, лесной ветерок.

— Не знаю, — лениво усмехнулась фарси. — Ты мне скажи. Я человек не восприимчивый.

— Человек, — Сесиль натянула угол рта, скрестила руки под грудью и уперлась бедром в стол. — Как скажешь.

Многозначительность её тона и не прозвучавшее: «Ну-ну!», вызвали у Люции глухое раздражение и тревогу. Но она никак этого не выдала.

— Говоришь… все существа разные на «вкус», — почти непринуждённо поддержала беседу и направилась к платяному шкафу. Ей всё ещё надо переодеться для встречи в башне. Времени в обрез. Но глаза не видят в упор, ладони бессмысленно перебирают наряды и предательски потеют. — Значит, и Меридию ты лобызала? — насмешка. — И как оно?

Сесиль прикрыла веки, вспоминая:

— Морская вода, сладкий лимон и розмарин.

Люция скривила губы.

— А я думала — тухлая селёдка.

«И как шестому не противно её целовать?» — мелькнула мысль. — «Да какая мне, к Тырху, разница?!».

Неожиданно химера рассмеялась, вместо того чтоб обидеться за подружку и вспылить хоть для вида. Странные у них отношения в свите. Толи друзья, толи заклятые друзья.

— А вот Далеон на вкус, как мята, дождь и предгрозовой бриз.

Люция, как наяву представила всё это, воскресила в памяти: и свежий воздух в поле перед грозой и первые холодные капли дождя на губах, и нежный привкус дикой мяты, сорванной в лесу возле стоянки каравана. И как чудесно на душе. Волнительно и в то же время спокойно до истомы в каждом мускуле.

Словно наконец-то вернулась домой…

Она сдернула с вешалки невзрачное синее платье с кожаным корсетом и бросила его на кровать.

— Я про него не спрашивала.

Глянула на химеру колко, исподлобья.

— Но тебе же интересно, — хихикнула та. Люц хотела возразить, но лэра опередила: — Ладно, не волнуйся, я на него не претендую. И кстати, зря переодеваешься. Тебе идёт это старое платье.

— А тебе — эта ночная рубашка. Ой, прости! — притворно извинилась Люция, прижав ладонь ко рту. — Неужели это новая мода?

— Какая же ты ссссс… стерва! — с улыбкой восхитилась Сесиль и хитро сверкнула зелёными глазками.

— Благодарю за комплимент, — коротко поклонилась Люц и принялась снимать опостылевший тяжёлый наряд. А теперь шутки в сторону: — Зачем ты пришла, Сесиль?

Химера тут же напряглась, а улыбка сползла с миловидного лица.

— Оставь моего брата в покое.

Люц замерла и подняла бровь.

— Я, вроде, его и не трогаю.

Сесиль скривилась.

— Ты знаешь, о чем я… Брось его, перестань флиртовать, реагировать. Знаю, это сложно, — она начала нервно расхаживать по комнате, шурша бледно-салатовым шлейфом струящейся юбки. — Орфей красивый и яркий. Умеет играть словами и очаровывать. Бывает излишне добрым, но не обольщайся, — она шаркнула каблуком и резко повернулась к Люции. — Он с детства испытывает слабость ко всяким жалким зверушкам. — Химера передёрнула плечами и скривила губки, будто нет ничего омерзительнее сочувствия. — Ты ему не пара.

Она выразительно смолкла, а Люц и не знала, что ответить.

Их общение с Орфеем и так явление не частое. Он только в этом году начал какие-то активные поползновения в её сторону: комплименты, адекватное общение, поцелуи. Но так бывает и между друзьями и между знакомыми на одну ночь.

Люция не строила никаких иллюзий на его счёт. Орфей лёгкий и приятный, как ветер, и так же быстро сдулся бы из её постели (коль до неё б дошло) к другой красотке.

Химер ей даром не нужен.

Его внимание скорее напрягает, чем льстит. Так что пусть катится.

И она бы со покойной душой объяснила это Сесиль, но… заклятая подружка Меридии сравнила её с «жалкой зверушкой». А Люция себя не на помойке нашла, чтоб такое проглотить. Она пашет в поте лица на свой внешний вид и репутацию.

И какая-то высокородная гадина не смеет её обесценивать.

А потому желанного ответа не получит.

— Что, даже откупиться не попробуешь? — насмешливо спросила Люция. Хотелось позлить её, поддеть, оставить в неопределённости и помучить. — Не швырнёшь в меня мешок с золотом, как в бульварном романе? Я бы взяла.

И окинула