Анна Гринь - Веер маскарада Страница 49

— И чего же вы хотите от нас? — с трагической гримасой пробормотала я.

— Моя жена, леди Триони, в последние месяцы ведет себя очень странно, но я не могу словить ее на лжи. Знал же, что у нее мать была ведьмой, но все равно связался! — яростно выплюнул слова князь.

Жену князя, урожденную кравинскую княжну, я видела только два раза. Об этой невероятно красивой женщине ходило много сплетен, от самых нелепых, до курьезных, но я предпочитала не верить, как и всему, что передавали из уст в уста, но не удивилась бы, узнав о многочисленных изменах этой особы.

— И как вы себе это представляете? — сухо спросила я. — Не можем же мы подойти к княгине и спросить ее напрямую. Незнакомым, а тем более магам она не ответит!

— Никто не узнает, что вы маги! — развеселился Тривс. — Я все заранее продумал и никому не сообщал о сути вашего визита. В замке как раз намечены гуляния в честь весны, так что будет много гостей. Вас записали в число приглашенных, не помню…

Князь потер лоб и полез в шкатулку, выискивая что‑то среди бумаг, после чего протянул лист мне. Это оказался список гостей. Я не сразу нашла наши с Карром имена, удивившись тому, как они записаны.

— Эммол и Каррион Друбости?

— Это отличная задумка! Никто ничего не заподозрит! Вы всего лишь дальние родственники, супруги. Вам останется лишь понаблюдать за моей женой и рассказать, что же на самом деле происходит.

— Но, Ваша Светлость… — простонала я.

— Где же ваш компаньон? Вы обязательно должны появиться на ужине вечером вместе! И не забудьте побольше общаться с гостями, чтобы к вам все привыкли! Алинор!

Вызванный слуга подхватил меня под руку и вывел из кабинета. Я даже не думала сопротивляться, вообще потеряв дар речи от плана князя.

— Бред…

— Позвольте я провожу вас в комнату, госпожа, — возникший, будто из неоткуда, паж низко поклонился, простирая руку в сторону коридора.

Я безропотно за ним последовала, все еще сжимая в руке список.

— Вот и началась практика…

Карр появился лишь ближе к вечеру, когда я потеряла всякую надежду отвязаться от поручения князя и вовсю строила планы мести. Момент прихода сокурсника я пропустила, даже когда он со мной заговорил, постучав и зайдя в комнату. Сосредоточенность на собственных мыслях еще никому не шла на пользу! Заметив, что я его не слушаю, Карр раздраженно хмыкнул и ушел, громко впечатав дверь в косяк. Я поскорее побежала за ним, тут же выяснив, что парень уже успел поговорить с князем.

— Идиотизм, — описал всю ситуацию он, состроив такую гримасу, что я даже перепугалась за лицо парня, так сильно оно исказилось. — И мы даже не можем отказаться заниматься этим бредом. Я видел то письмо директора. Все правда!

Я со вздохом прислонилась к стене и прикрыла лицо ладонями, пытаясь собраться и найти хотя бы еще одно решение проблемы. Но его не было. Неприятно, когда тебя вот так, без согласия, припирают к цели и не дают даже голову повернуть.

— И мы не можем просто сделать вид, что занимаемся делом, — пробормотал Карр. — Князь, конечно, дурак, но догадается приставить кого‑нибудь следить и докладывать.

Я согласно кивнула и предложила в таком случае не обсуждать шпионаж за княгиней в коридоре, так что мы перебрались в отведенную Карру комнату, соседнюю с моей. И, как оказалось, между комнатами есть внутренняя дверь, сделанная заподлицо со стенами. С моей стороны они были оклеены тканевыми обоями с тонким рисунком вензелей княжества на светло — бежевом фоне, а с другой — на фоне куда более темном, насыщенного синего цвета. Комната Карра без двусмысленности намекала на гостя — мужчину, сочетая в себе темные краски и тяжелую мебель из бурого дуба, от природы имевшего необычную текстуру древесины. Но какой бы мужской не была комната, Карр смотрелся в ней вовсе не так гармонично, как того хотелось бы. Лопоухий, вихрастый, долговязый парень казался еще более нелепым в компании этих стен, мебели и сукна обивки. Так что мне пришлось справиться с собой и сдержать ухмылку.

— О костюмах нам велели не беспокоиться, слуги принесут что‑то на выбор перед ужином, — сообщил мне Карр, вытряхивая на покрывало содержимое своей сумки. Среди скомканных рубашек и завернутых в ткань запасных ботинок, я углядела нечто странное, в виде плотного кожаного свертка, перетянутого шнурком, но решила ничего не спрашивать.

— Одежда меня сейчас мало волнует, — призналась я.

— А что же?

— Как ты думаешь? — горько усмехнулась я.

— А! Я понял! Боишься, что тебя узнают? — небрежно кивнул парень, разворачивая ботинки и рассматривая их со всех сторон.

Я кивнула. После признания Ройны я засомневалась, что в Академии есть кто‑то, кому тайна не известна. Но одно дело кучка магов и учеников. И совсем другое — знатные фамилии, знакомые друг с другом через родство и частые встречи.

Делая скучающий вид, всякий наблюдал за другими, подмечая и выискивая промахи. Если это было важно. Оставайся мы с Карром лишь парочкой магов, никому из гостей князя не придет в голову присматриваться к нам, но, появившись среди гостей, я подвергаю себя опасности. Сразу никто не поймет, знакомое лицо посчитают признаком того, что наша с сокурсником легенда правдива. Но затем найдутся те, кто заметит не просчитанные князем детали, и меня узнают.

Это не смертельно и не имело бы значения, если бы моим отцом был бы не князь, а я бы не была его последней незамужней дочерью. На самом деле он хотел, чтобы все знали о моих способностях, но не я. На жизнь я построила себе совершенно иные планы, которые могли рухнуть с появлением заинтересованных лиц.

В котле двенадцати знатных фамилий никого и ничем не удивишь, кроме магии. Я поняла это сразу, без труда просчитав последствия даже в возрасте семи лет. И именно поэтому потребовала, чтобы мне не устраивали праздника в честь восемнадцатилетия, где я оказалась бы под колпаком изучающих взглядов. Отец смирился с моим не желанием искать себе мужа очень болезненно, возможно даже в переписке соседи иногда напоминали ему об этом, но князь ни разу ни в чем не упрекал меня. Тетя моему решению только обрадовалась, тут же заказав что‑то для замка у мастеров из Крайдела.

Все эти годы я жила, охраняя свой покой через недосказанность. Что будет, если все узнают, кто такая на самом деле Эмма Алорийская? Вряд ли после этого отца оставят в покое, меня же потребуют призвать к порядку и соблюдать традиции.

Клант как‑то посмеялся, что у меня столько же шансов отделаться от княжеских семей, сколько обвести его самого вокруг пальца. Правда, киашьяр не знал, что порой мне удавалось оставить его с носом…