Наследники Шамаша. Тени и пыль - Alexandra Catherine Страница 49

— Ещё неизвестно, когда тебе удастся это сделать. Мы не можем уехать, пока там шастают эти твари.

— Я бы уехал, но без тебя не тот смысл. Я бы торжественно вернул тебя отцу, ты бы прилюдно покаялась, и я попросил бы у герцога твоей руки. Но везти тебя через эти страшные земли слишком опасно. Оставлять тебя одну тоже.

— В Кибельмиде безопаснее, чем в дороге.

— Боюсь, ты ошибаешься. 20 лет назад они пришли за твоей матерью сюда. В Ариле меньше месяца назад они ворвались в дом фермера и истребили почти всю семью. Кто знает, на что они способны еще?..

— Я ужасно ругаю себя за то, что сбежала.

— А я жалею, что уехал после того скандала с охотой. Я должен был остаться и все объяснить твоему отцу.

Ишмерай улыбнулась, прильнула к Марку и тихо сказала:

— Иногда мне хочется вернуться в то время, когда мы учились вместе. Вместе занимались, вместе проводили каждый вечер, ставили сценки, мчались по полям.

— А я не хочу, — Марк поцеловал её в щёку. — Я хочу смотреть в будущее. Я верю, что в будущем нас ждет только хорошее. Даже если нам придется преодолевать трудности, мы справимся с ними вместе. Как муж и жена.

— И в горе, и в радости, — прошептала Ишмерай и с улыбкой посмотрела Марку в глаза. Принц поцеловал свою невесту в губы.

— Средь бела дня! — загремел Марцелл так, что Ишмерай вздрогнула, но Марк не шевельнулся. Он лишь сильнее сжал руку Ишмерай.

— Марцелл, отстань, Ишмерай — моя невеста, — процедил Марк.

— Пока ещё нет! На ваш брак ещё никто не дал согласия! — Марцелл схватил Ишмерай за локоть и повел в дом. — И я намерен пристально следить за вами до той самой минуты, когда священник назовет вас мужем и женой. После делайте, что хотите! Хоть прям сразу, в этой же самой церкви!

— Марцелл, ну что ты такое говоришь!.. — возмутилась Ишмерай, через плечо посмотрела на Марка, нежно ему улыбнулась и скрылась в доме.

На Кибельмиду опустилась ночь. Дом Бейнардия Фронкса затих. Ишмерай вздрогнув, проснулась от глухого стука на улице. Окно её спальни выходило на сад дедушки Бейна. За стеклом — лишь темнота зимней ночи. Девушка надела шерстяные чулки, поверх белой ночной рубашки — шерстяную накидку, взяла свечу и вышла из спальни.

Ей снились толпы рассерженных и напуганных людей. Они выстроились полукругом и требовали чьей-то смерти на столбе в страшном центре. В руках их рычали факелы, а пустой столб обречённо смотрел в небо, будто молясь и готовясь к кончине.

Грубые выкрики толпы ещё стояли в ушах Ишмерай, когда она шла по коридору и спускалась по лестнице в гостиную. Девушка подошла к входной двери, и лёд ужаса вихрем пробежался вниз по её спине — дверь была не заперта.

— Марцелл, — прошептала Ишмерай и позвала громче: — Марцелл!

Девушка хотела броситься к лестнице, но оцепенела: у лестницы стояла высокая тень, завёрнутая в чёрный саван. Лица не было видно.

— Какого черта?! — выдохнула Ишмерай. — Марцелл!!!

— Кричи громче, барышня, — хрипло проговорил незнакомец. — Тебя не услышат. Все спят так крепко, что не проснутся до завтрашнего дня. Если вообще проснутся. Я позаботился об этом.

Мужчина приближался, медленно и неотвратимо. Тогда девушка истошно завизжала с единственной целью — перебудить весь дом. Он поймал Ишмерай прежде, чем та успела добежать до двери и выскочить на улицу.

— Марк! — во всю силу легких кричала она, неистово выбиваясь, но не могла тягаться со стальной хваткой незнакомца. — Марк, помоги мне!

— Да перестань ты извиваться, змея! — зарычал мужчина и зажал ей рот рукой.

Недолго думая, Ишмерай со всей силы укусила его за палец, а после начала молотить ослабевшего от боли разбойника кулаками. Ударила его по колену ногой, вырвалась и кинулась по коридору, от ужаса не разбирая дороги, но запуталась в полах длинной ночной рубашки и рухнула на ступеньки лестницы. Незнакомец обрушился на неё ураганом, прижал к полу так, что та не могла пошевелиться, и прижал к её лицу платок, странно пахнущий травами. Ей овладела неожиданно обрушившаяся на неё слабость, и Ишмерай провалилась во тьму.

Глава 9. Заточение ​

Ишмерай разбудила дикая тряска и боль во всех мышцах. Она была завёрнута в меховой плащ и одеяло, которые не спасали от пронизывающего холода и ледяного ветра. От Кибельмиды её увозили в шаткой карете. От сильного травяного снадобья, которым девушку усыпили, страшно болела голова и хотелось пить.

Девушка попыталась откинуть капюшон, слишком низко нахлобученный на голову, но руки оказались крепко связанными за спиной. Похищенная, связанная и совершенно беспомощная, она могла только смириться, а если ей крупно повезёт, то выжидать.

Но Ишмерай не умела ждать. Её деятельная нетерпеливая натура мучилась от заточения и неопределённости. Она сразу начала ёрзать и пытаться откинуть кожаную накидку на узком окне кареты. Шёл снег, с востока нависала горная гряда.

«Должно быть, это Эрсавийские горы, — думала она. Марцелл много лет готовил её к похищениям и нападениям. Первое, чему он учил её при похищении: успокоиться и попытаться определить местность. — Какого чёрта надо этому человеку? Куда он меня везёт? Это не люди отца. Люди отца не стали бы выкрадывать меня из дома дедушки Бейна. Это разбойники? Будут требовать выкуп? Рискованно. Или слишком глупо. У отца целая сеть следопытов и шпионов. Они быстро меня найдут. Что вообще происходит?..»

В этих тревожных и мучительных мыслях Ишмерай провела ещё около часа, мучаясь жаждой и болью в мышцах. Верёвки слишком туго стягивали запястья, а голова начала болеть до того сильно, что её затошнило, и ей стало трудно соображать.

Когда карета остановилась, дочь герцога отодвинулась от двери и спиной прижалась к углу, готовясь всячески отбиваться и сопротивляться. Дверца открылась, и в тёмную карету хлынул мощный поток дневного света.

— Сиди спокойно, — услышала раздражённый мужской голос, показавшийся ей знакомым.

— Развяжи меня! — потребовала пленница, щурясь и моргая, пытаясь привыкнуть к яркому свету нового дня.

— Слушаюсь и повинуюсь, — с издёвкой кинул похититель.