Наследники Шамаша. Тени и пыль - Alexandra Catherine Страница 50

— Что вам нужно? — хрипло вопросила Ишмерай. — Куда вы меня везёте?

— Иди сюда. За тобой в карету не полезу.

— Что вы сделали с моим дядей и остальными?!

— Слегка подпортили им шкурку, — небрежно обронил тот с лёгким смешком, и улыбка зло перекосилась. — Этот гад, что помоложе, оказался не промах. Долго отбивался. А потом проснулся этот здоровяк — твой мускулистый нянь. Заревел, как медведь. Тут уж ребятам пришлось драть когти.

— Мерзавцы! — горько воскликнула Ишмерай, пытаясь ударить его плечом, как только он приблизился, но мужчина больно сжал её плечо и прорычал ей на ухо:

— Сделай, наконец, то, что положено женщине — уймись и закрой рот. Иначе я заставлю тебя бежать вслед за конём. Не хочу с тобой возиться. Я бы с куда большим удовольствием выкрал твою старшую сестру из дома самого герцога. Но долг есть долг. Так что уймись и делай так, как говорю!

— Иди к чёрту! — Ишмерай начала размахивать ногами, не подпуская незнакомца к себе.

— Ты мне осточертела.

— Как смеешь говорить в подобном тоне с дочерью герцога?!..

— Ты покинула отца и бежала к своему принцу. По законам Атии семьи должны передавать таких дочерей в суд.

— Я покинула отца не ради принца! — возмутилась Ишмерай.

— Разумеется. А принц просто так оказался в доме твоего дяди в Кибельмиде.

Она прикусила язык, вспыхнув.

— Послушай, девочка, — угрожающе рыкнул похититель, снова сжав ей плечо. — Не собираюсь тут тратить время и что-либо тебе объяснять. Нет ни времени, ни желания. Герцог тебя не ищет. Ты опозорила семью. Выкуп за тебя не дадут. Но у меня есть другая идея — я всё-таки смогу продать тебя подороже. Вылезай!

Ишмерай почувствовала, что её сковывает ужас. Но девочка взяла себя в руки: если отчается, то непременно погибнет. Вышла из кареты. Они стояли в промозглом тихом лесу. Здесь было холоднее, чем в Кибельмиде. Местами лежал снег, на земле чернели проталины. Должно быть, они двигались на северо-восток. Возможно, даже к Эрсавийским горам.

— Куда ты везёшь меня?

— Куда нужно. Тебя посадят на корабль, и я получу недурные деньги. За юных девочек хорошо платят, к тому же, таких хорошеньких. Отправишься в Заземелье, в чудесные загадочные земли.

Трудно было понять по его тону, шутит ли он или говорит дикую правду. Ишмерай взяла себя в руки.

— Ты не знаешь дорогу к Морю? Побережье на юго-востоке.

Похититель мгновение помолчал, словно обдумывая её слова, затем ответил:

— Думала, я буду тратить время на твою переправку к морю? Я отвезу тебя к покупателям. А они отправят тебя дальше по назначению, как посылку.

Ишмерай сглотнула и напряженно спросила:

— Но почему я?

— Похищая тебя, убиваю двух зайцев: тебя легко выкрасть. И искать не станут. Семья только обрадуется, смыв с себя твой позор.

Дочь герцога мысленно уговаривала себя не верить в слова мерзавца. Но вспомнила наставления Марцелла: необходимо прокрутить самый худший сценарий возможного развития событий. Так она будет готова ко всему.

— Я устала, мне холодно, больно, хочу есть, — не терпящим возражений тоном заявила Ишмерай спустя четверть часа, наблюдая, как похититель разводит костёр. — Я хочу пить! Вы даже не потрудились одеть меня, когда забирали!

— Я тебе не нянька! Терпи!

— Кому будет легче, если ты продашь товар, простуженный и скованный лихорадкой?

— Мне. Ты замолкнешь и перестанешь донимать меня.

— Я сделаю всё, чтобы тебя заразить. Ты умрёшь прежде, чем мы доберёмся до места назначения.

— Ты можешь заразить только своего сладкого принца. У меня крепкое здоровье.

— Ох и поплатишься же ты за то, что сделал!

Незнакомец выругался, подошёл к карете, повозился в заплечном мешке, подошёл к ней, снял с её головы капюшон и с трудом закрыл ей рот плотной повязкой. Всё это сопровождалось протестующими воплями девушки, после протестующим мычанием и яростными ударами по его груди и животу плечами.

Мужчина облегчённо вздохнул и назидательно проговорил, возвращаясь к костру:

— Пока ты со мной, ты должна уважать одно из моих пристрастий: я боготворю тишину!

Как бы Ишмерай не дёргала связанными ногами, как бы не вертела головой, как бы не мычала, всё было тщетно. И слёзы ужаса и злости горькими ручейками потекли по лицу.

— Мэавес!.. — промычала девушка сквозь повязку, яростно заёрзав связанными руками и ногами. Ткань больно впилась в уголки рта и стала отвратительно мокрой от слюны, а на нежных запястьях наверняка появились синяки.

— Я бы не стал развязывать тебе рот, но, боюсь, ты умрёшь с голоду, — цинично фыркнул тот, отходя к костру. — Тогда удовольствие от продажи будет уже не тем.

— Бона! — промычала та, пытаясь выкрикнуть слово «больно».

— Только не надо хныкать! — раздражённо выкрикнул тот неуловимо знакомым голосом. — Сбежала из дома — должна была знать, на что идёшь! Ненавижу эти ваши слёзы! Неужто такая жалкая хныкающая девчонка — дочь этого атийского изверга? — продолжал издеваться похититель, ожесточаясь всё больше по мере того, как девушка плакала всё безудержнее и испуганнее. — Он не научил тебя ни гордости, ни храбрости? Где твоя стойкость и хвалёное свободолюбие?.. На что ты надеялась, когда сбегала из родного дома?

Но Ишмерай уже не могла остановиться. Страх, беспомощность, одиночество, резкая боль от верёвок надвигались бездушной волной. Ещё она злилась оттого, что к бедру её на ремне были прикреплены ножны с небольшим кинжалом, а она никак не могла достать его. «Батюшка!» — мысленно взмолилась она.

Вскоре, то ли из жалости к своей жертве, то ли по причине усталости, незнакомец снял повязку с её рта и дал ей воды. Ишмерай пила жадно, задыхаясь, захлёбываясь. Ещё никогда обычная холодная вода не казалась ей настолько вкусной.

Похититель усадил пленницу у костра на тёплое покрывало, укутал поплотнее одеялом, снял со своей головы капюшон, а за тем маску,