Vanitas - Дарья Шварц Страница 51

— Нельзя ли… Прикончить его?

— С дуба рухнул?! — шикнул террин, озвучив её мысли. — Хочешь башки лишиться? Узникам нельзя облегчать страдания. Это часть наказания.

— Мне… — поежился молодой человек. — Надоели его стоны. Жуткие. Аж кровь леденит и подремать невозможно.

— Сразу видно, что ты новенький, — осклабился сереневокожий. — «Старички» уже знают, что такие полутрупы долго не живут. Пару дней — и всё. Он помрёт сегодня до рассвета.

Люция похолодела. Для исполнения её сумасбродного плана нужен живой спригган. Иначе — всё напрасно.

И она точно умрет.

Сегодня.

С ним.

— Пойдём. Отоспишься в сторожке.

Дурнота подкатила внезапно. Девушка привалилась к стене и случайно шаркнула стопой по песку.

— Кто здесь? — тут же насторожится террин.

Люц вжалась спиной в нишу, часто и тяжело дыша. На висках выступили крупные капли пота в мозгу ни единой здравой мысли. Лишь молитва: «Ты ничего не слышал, ничего не слышал, ничего…».

Ну конечно она облажалась!

— Ты что-то заметил? — удивился товарищ.

— Осмотримся! — приказал старший, проигнорировав вопрос.

И они двинулись по проходу, заглядывая во все тёмные ниши.

Люцию колотило, то ли от страха, то ли от дурноты. Ей стало хуже. Под кожей зазудело, а сияние магии усилилось. Запульсировало. Рвалось наружу.

Она скоро вспыхнет звездой на всю округу и прощай конспирация!

Или сдохнет раньше.

Спазм в шее и щелчок позвонка.

Обжигающая энергия взметнулась по телу и с криком застряла в глотке.

Люция заткнула себе рот. Из глаз брызнули слезы.

Больно. Так невыносимо больно!.. Режет, корежит, сжигает. Но надо держаться.

Шаль упала под ноги.

Она справится.

В нишу заглянула вихрастая голова.

Она…

— Кто вы… лэра?

В его темных распахнутых глазах отражалось сине-фиолетовое сияние.

— Спи! — услышала она свой холодный и злой приказ. Сила сорвалась с кончиков пальцев и ударила ему в грудь.

Юноша рухнул, как подкошенный, и съехал в нишу. Доспехи глухо звякнули об пол.

— Твою ж!.. — тихо выругалась она и покосилась на свои пальцы. Кости светились через кожу то синим, то фиолетовым, то их заслоняли вены такие же светящиеся, то чешуя. И что реальность, а что вымысел она уже отличить не могла.

— Мелкий, что ты?.. — начал второй стражник, завернув в её укрытие.

— Спи! — выкрикнула Люция и террин, сонно моргнув, пошатнулся и упал.

Задыхаясь, она глотнула ртом воздух и вылезла из ниши. Схватила стражника за ремень на груди и, пыхтя, оттащила его к товарищу.

Это не укладывалось в голове…

Ни один террин не может использовать чары подчинения без особых заклинаний на древнем языке. Так повелевала ею Сесиль в ванне и саду. Так герцог снимал печать предков, зажигал факел и вживлял в неё кристалл.

Так творились любые чары.

А от них стражники защищены. Теми же сапфировыми четками. Или что ни там носят под бронёй?

А Люция… Люция просто пожелала.

И приказала.

Обычными словами.

И это сработало.

Вероятно, причина в том, что Люц использовала не чары, а свою, родную или новую, магию.

Что-то из этого наконец пробудилось в ней. Она не бездарна! Она может колдовать!

Она сможет добраться до Магнуса!

Жестокий восторг охватил её, но тупая боль мигом спустила девушку с небес на землю.

Да, на краткий миг она побыла полноценным террином, химерой, магической тварью — не суть. Но… лучше отказаться от силы и выжить, чем умереть из-за жадности.

Люция быстро зашагала к входу в темницу, оглядываясь по сторонам. Стражи было мало, и они патрулировали на других участках Полигона.

Как сказал тот террин? «Смена караула»? Значит, они шли подменить товарищей на посту у сна.

«Надеюсь, сменщики поленятся выяснить, где носит коллег», — подумала Люция и перебежками двинулась по аркаде, от колонны к колонне.

Вход в темницу никто не охранял, а решетка была поднятна. Дверь в подвалы тоже, скорее всего, открыта. Стражники не планировали задерживаться, а узник и так никуда не денется, он истощен и заперт в клетке.

Какая безалаберность от подчинённых Кейрана! Пусть и не прямых.

Люция в последний раз осмотрелась и, царапая стопы об острую гальку и песок, забежала в ворота.

Переходная комнатка походила на их «гримерку». Просторный каменный «мешок», с каким-то ящиками возле стен и полыхающими факелами в железных петлях.

Огонь ослеплял вблизи, и Люц не стала его брать. Её кости и чешуя светили достаточно, чтобы девушка не потерялась в кромешной тьме.

У двери в подвал она замялась. Рука замерла на ручке-кольце.

«Еще не поздно вернуться» — шепнул разум.

— Я лишь попытаюсь, — убедила себя Люция и толкнула плечом тяжелую деревянную створку.

Сырая тьма проглотила её.

Люц не ведала, куда идёт. Казалось, просто шагала в неизвестность и заворачивала случайно. Но в груди крепло убеждение, что она поступает верно.

В местных казематах фарси была лишь раз и то — в детстве. Ориентироваться здесь сложно: под Главным Полигоном простираются целые лабиринты с клетками, пыточными и сторожевыми комнатами, и истории об очередном новеньком стражнике, не нашедшем выход и погибшем от голода, — леденили кровь.

Люция не знала, что будет делать, попав сюда, никакого конкретного плана не имела, и словно вернулась в прошлое, когда была слабой потерянной девочкой и также отчаянно и бездумно шагала к замку с единственной целью.

Но страхи испарились.

Стоило ступить в узкие, холодные и мрачные коридоры, и её словно потянуло вперед на невидимом поводке. Это магия сприггана, — чувствовала Люция. — Она ощущает родного владельца и тянется к нему.

Стало немного обидно. Ведь собственная магия никак не проявляла себя до сего дня.

Или Люция просто не понимала, как ею управлять? Как пробудить?

Резкая боль вспыхнула в желудке, желчью подкатила к горлу. Люц замутило, голова закружилась. Она пошатнулась и припала к прутьям очередной решётки. Прижалась к их вонючей и холодной поверхности лбом, желая совладать с тошнотой, отдышаться.

Здесь нельзя блевать. Следить.

Нельзя, чтоб кто-нибудь узнал о её тюремных похождениях.

Внезапно, она расслышала тихие постанывания и шорохи. Они доносилась прямо из этой клетки.

Люц прислушалась к клубку чужеродной магии в груди и поняла, что «зов» вёл её сюда.

— Спригган, — тихо позвала она и попыталась разглядеть в темноте, того кто копошился на полу. — Э-эй!.. П-сс!.. Ты слышишь?

Ей становилось хуже. В груди разгорался пожар, на висках и над губой выступил пот, дыхание участилось.

Люц скомкала во влажных ладонях белый подол ночнушки и осела на грязный каменный пол. Она уже не чувствовала