Vanitas - Дарья Шварц Страница 52

— Лэр ассасин! — почти взмолилась она. Стены отразил её голос гулким эхом.

Террин на соломенном тюфяке вздрогнул, зашевелился и подполз к металлическим прутьям.

Он был сильно изможден. Кожа посерела до цвета пепла и туго облепила скелет. От мускулов осталось мало, одежда свисала лохмотьями.

На тусклом свету показалось какое-то… жуткое существо с темными витыми рогами во лбу. На казни, с большого расстояния, ей не удалось рассмотреть узника в деталях, а теперь…

Узкий подбородок, высокие скулы, широкий, короткий нос с кошачьей «пипкой». Брови вразлет; раскосый разрез громадных глаз, заполняющих весь белок; резкая линия рта; длинные уши с пушком на кончиках.

Террин без иллюзии. Спригган…

Из-под тонких тёмных губ выпирали крупные клыки, а вот когда-то ярко-фиолетовые радужки выцвели.

Утратили жизнь.

Магию.

Узник схватился за прутья у её лица, приблизил свою полузвериную морду и шумно тянул воздух. Он резко то ли рыкнул, то ли всхлипнул, припал плечом к решётке и прикрыл веки, будто… с облегчением.

Нет, ему точно стало легче близ потерянной силы. Как и Люции.

Однако голос его прозвучал резко, пусть и хрипло:

— Зачем ты явилась… химера? Поиздеваться?

Люц словно хлестнули наотмашь. Она сжала трясущиеся кулаки.

— Я пришла вернуть вам вашу магию, горе убийца. — Вскинула подбородок. — Как можно было: с напарником, на спящего, и облажаться?!

Ей давно хотелось это спросить, у каждого пойманного ассасина. Почему у них ничего не получается? В чём секрет неуязвимости Магнуса? И есть ли… эти «уязвимости»?

Террин закашлял в невеселом смехе. И резко смолк.

Вцепился костлявыми пальцами в скрипучие прутья и дёрнулся к Люции. Фарси шарахнулась назад.

— Эта тварь!.. — дрожащими от злобы голосом произнёс спригган, пуча безумные глазищи. — Ванитас… чувствует намеренья. Любые злые намеренья по отношению к себе. Ненависть, жажду убийства, наживы. Это его дар. Мы не знали… — залепетал бессмысленно. — Только догадывалась… Мы… У нас был шанс. С моей магией мы могли…

— Что с твоей магией? — не расслышала Люция и подалась вперед, не смотря на страх и отвращение. От узника воняло крысиным пометом. — Эй, убийца!..

Но он не слушал. Лепетал что-то невнятное, раскачиваясь взад-вперёд, бредил. Потеря магии — а может и плен с пытками — повредили его рассудок.

Террин вдруг резко замер и повернулся к ней.

— Сама-то почему до сих пор не отомстила, фарси? Да-а, мы знаем про тебя, последняя из клана. Мы обо всех вас, придворных, — кривление губ, — всё раскопали. Или ты простила насильника и убийцу матери? Пригрелась под тёплым боком Магнуса?

— Нет! — воскликнула она и вскочила на ноги. Виски тут же заломило, суставы заныли, а сияние магии и её циркуляция по телу ускорилась, причиняя зверскую, жгучую боль. — Нет. Я выжидаю.

— Так можно до бесконечности «выжидать», — криво усмехнулся зверь. Окинул её оценивающе-презрительным взглядом. — Теперь уж точно. Ты как тот принц из старой сказки: делаешь, что угодно — только не мстишь. И в конце тоже умрёшь?

— Хватит! — Люц ударила по решётке. — Вы не выжидали, и чем это обернулось? Твой подельник-звероморф сдох, и ты скоро к нему примкнёшь. В муках! Давай, забери уже свою магию и, может быть, я даже выпущу тебя.

Хотя ключа у неё не было. Но можно поискать.

Она снова села на колени и смело протянула руки в клетку.

Спригган посмотрел на неё настороженно.

— Я бы рад, — вымолвил, чуть погодя. Сглотнул. — Да не знаю, как. Не уверен, что получится.

— Хоть попробуй! — взвыла Люция сквозь сжатые зубы, от очередной скручивающей вспышки боли.

— Ладно. Ладно! — спригган решительно схватил её за оба запястья и сомкнул веки. Его пальцы ощущались на пылающей коже ледяными оковами. — Постарайся представить, как отдаёшь магию мне.

Люц попыталась, честно. Но свербящая боль во всем теле, отвлекала.

А когда показалось, что вот оно — потоки энергии потянулись от неё к сприггану, как это было с ней и кристаллом в башне — ничего не вышло. Фиолетовые «щупы» магии проходили сквозь него. Просто не видели — и всё.

Будто он призрак.

Ничто.

А в нем, и правда, не оставалось энергии. Тёмный, ветхий сосуд с пересохшими каналами, в груди которого — едва тлеющие крохотные угольки. Они погаснут с минуты на минуту.

Люц видела это каким-то внутренним чутьем и знала точно…

Он умрет.

Фарси оскалилась и упрямо, превозмогая боль и отмахиваясь от внезапного «чутья», усилила отток энергии. Та выплескивалась в камеру без малейшего смысла.

Тогда Люц направила силу прицельно, в угольки.

Она разожжёт их.

Сумеет!

Должна!

Спригган судорожно вдохнул и стиснул сильнее её запястья. Девушка отринула боль.

Угольки раскалились фиолетовым светом, и тут в них ударил синий. Потоки смешались в лиловый канат, и магов отбросило в стороны.

Люция ударилась в булыжную кладку и вскрикнула. Кулем упала на пол. Сердце грохотало в ушах, дыхание вырывалось толчками, спина ныла. Там, утром, расцветёт кошмарный синяк. Но она, по крайней мере, жива.

А террин?

— Ассасин?.. — сипло позвала в темноту. Люция больше не светилась, и ни Тырха не видела.

Подползла к клетке, привстала на руки. На стене камеры блестела пыльцой её рванувшая магия.

— Эй, ты жив?

Спригган мешком валялся в камере и, кажется, не дышал.

Внутри всё похолодело.

Люция попыталась вернуть чутье, найти искру его жизни, но террин зашевелился раньше.

Его сил хватило, чтобы повернуть к ней голову и выдохнуть сипло, с мягкой улыбкой:

— Спасибо.

— Не за что, — всхлипнула Люц и зажала рот, чтобы не зарыдать в голос.

Его взгляд застыл.

Кожа выцвела до пепла, стала трухлявой бумагой.

А к утру…

От тела остались лишь кости.

* * *

«Ничего не изменилось», — заключила Люция, разглядывая себя в зеркале.

После того злополучного ритуала в башне и кошмарной ночи в темнице — прошло два дня. Люц окончательно оправилась, боли исчезли, а сияние магии через кожу больше не проявлялось.

Вернее, Люция вообще её не чувствовала.

Опять.

Радовало, что синей чешуей она не покрылась, подрезанные уши не отросли, да и внешне она почти не изменилась.

Разве что — спина стала ровнее, посадка головы горделивее — в ней появилась почти королевская стать — грудь поднялась и, кажется, рост прибавился на несколько пальцев. Мускулы стали крепче, бедра, зубы.

Эти незначительные детали Люции очень нравились.

Она уже час стояла у зеркала в новом, черном с золотой вышивкой платье с открытыми плечами и струящейся в пол юбкой — подарке от тайного поклонника — и не могла налюбоваться. Даже непривычно гладкая кожа