Алёна Алексина - Перехлестье Страница 53

Маг уже привычно вскинул руки, собираясь выполнить то, что было предначертано, когда взгляд упал на кольцо.

Венчальное украшение.

Он более не изгой. Не бесприютный странник. Он — муж. Он имеет право выбора. И у него есть та, ради которой он может и должен жить. Поэтому он отступил от колдуна и ответил, чувствуя несказанное облегчение от возможности впервые в жизни отказать:

— Нет. Твой грех останется при тебе.

Глен сделался пепельного цвета, лицо застыло, в глазах промелькнула мольба.

— Грехобор…

— Нет, колдун. Придется тебе с этим жить. И искупать самому, если хватит сил.

Странно. Как духа могут не держать ноги? Глен рухнул на землю, запустил руки в волосы. Убийство…

— Я уже мертв, — глухо сказал он. — Я не смогу искупить…

И услышал, как глубоко вздохнул Грехобор.

— Как ты оттолкнул Василису? — спросил он вдруг.

— Не знаю, — через некоторое время отрешенно ответил Глен. — Разозлился. Видел, что удумала та карга, и вспомнил себя… ненавижу магов! Сволочи…

— Согласен, — спокойный ответ Грехобора слегка остудил кипящую злость.

Глен поднял голову, встречаясь взглядом с магом.

— Зачем ты об этом спрашиваешь?

— То есть, ты не хотел принять силу Шильды? — пренебрег его вопросом Грехобор.

— Нет. Сдалась она мне — постоянно с ней борюсь. Одна злоба да ярость, — колдун передернулся и повторил вопрос. — Зачем тебе?

— Где ты умер?

Похоже, отвечать ему маг не собирался.

— В коридоре Цетира, — ответил мужчина. — Думал, что вырвался, а оказалось — нет.

— Кто тебя убил?

— Дэйн, который постоянно сюда ходит, — поморщился собеседник.

Разрешенный маг хмыкнул.

— Грехобор! Что ты пытаешься понять?

— Стоишь ли ты того, чтобы помочь тебе вернуться к жизни.

Колдун замер. Перед глазами почему‑то замелькали разноцветные круги. Неужели он это всерьез? Неужели может? Вот так, не разрывая его душу на части, не заставляя делать страшный выбор, не принуждая губить ни в чем не повинную девушку?

— Ты говоришь так, словно это просто, — шепотом сказал колдун, не осмеливаясь говорить громче, боясь не спугнуть надежду.

— Не совсем… Чтобы вернуть тебе плоть, мне нужно проникнуть в Цетир, на то место, где тебя убили. Мне нужна будет кровь, которая течет в жилах дэйна, убившего тебя. И мне нужна будет Сила, чтобы отдать ее в обмен на твою жизнь.

— Но… это… невозможно.

Грехобор усмехнулся:

— Возможно. В Цетир мы с Василисой отправимся после возвращения дэйна, достать кровь не будет такой уж сложностью, а ненужная тебе сила Шильды подойдет для обмена. Ты спас Василису, без нее… — маг прервался и покачал головой. — Но я не буду помогать тому, кто продолжит раздувать свару против дэйнов. Готов ли ты заплатить за свою жизнь такую цену? Готов отступить? У тебя есть выбор. Подумай, колдун.

Оглушенный, растерянный, Глен исчез, а маг прикрыл глаза, продолжая ждать появления жены.

* * *

— Ну что, отыскал свою беглянку? — дед Сукрам нагнал дэйна на обратном пути в город.

Палач магов мрачно кивнул. Рассказывать попутчику о встрече с Повитухой, применившей против него запретную волшбу, ему не хотелось, но как отделить одно от другого?

— Нашел, — в итоге ответил он и коротко поведал о том, что раскрыла ему память дома, а после замолчал, размышляя на неприятную для себя тему. О встрече Грехобора и Повитухи. Насколько он помнил эту особу, она переворошит весь город, но мага найдет. И как же он устал держать этих двоих на расстоянии друг от друга!

— …с тобой.

Мужчина очнулся, понимая, что, погрузившись в невеселые думы, прослушал длинную речь старого торговца. Обидится дед.

— Так ты не против? — тем временем спросил попутчик.

— Нет, — коротко ответил дэйн, так и не поняв, на что именно соглашается.

— Вот и ладненько! А то разговоров об этой стряпухе — аж уши вянут. Да и интересно, как девка на новом месте‑то устроилась. Сразу в харчевню поедем иль тебе еще куда надо? — обрадовался Сукрам.

Палач магов лишь вздохнул, смиренно принимая наказание судьбы — теперь за собственную рассеянность придется ему сопровождать болтливого старика в «Кабаний Пятак», куда дэйн, по чести говоря, не особо стремился попасть. Потому что был абсолютно уверен, что непременно столкнется там с Повитухой. А столкнувшись, по закону будет обязан ее покарать. На глазах Грехобора. Снова. И если маг и в этот раз сойдет с ума от злости, харчевня Багоя простоит недолго.

…Повитуха, конечно же, оказалась в таверне. И, конечно же, она сидела за тем самым столом, где обычно устраивался Грехобор. Девушка угрюмо следила за перемещениями Василисы, которая ее свирепо не замечала. Вот совсем.

Это было чем‑то новым. Неужто отчаянная стряпуха не побоялась магессы? Хотя… Грехобора ведь она тоже не испугалась. Дэйн прищурился. Интересно, что тут произошло за время его отсутствия, и почему Повитуха сидит одна? Может, стоит подождать со справедливой карой? Внутреннее чутье подсказывало — именно сейчас с Василисой нужно подружиться — ее поддержка и задор окажутся весьма и весьма кстати.

— Прости меня.

Васька чуть не налетела на мужчину, внезапно возникшего у нее на пути.

— Ты… — начала было она, тыча пальцем ему в грудь, словно намереваясь расстрелять или хотя бы проковырять ногтем. — Ты…

— Прости, — и дэйн обезоруживающе улыбнулся. — Когда дело касается Грехобора, я… плохо собой владею.

Девушка смерила его изучающим взглядом и сварливо поинтересовалась:

— Думаешь, вот так просто, да? Сказал «прости» — и все?

— Не все? — он вздохнул. — Ну… могу седмицу провести без сладкого. Это будет достаточно сурово. Что скажешь?

Лиска покачала головой. Чего уж греха таить — обижаться подолгу она не умела, да и не любила. Это ж сколько сил душевных надо потратить на то, чтобы подогревать в себе злобу? Да тьфу на них! Есть дела поинтереснее.

— Иди уже, садись, — махнула она рукой. — Пирогом накормлю с капустой. Раз уж без сладкого остался.

Дэйн усмехнулся, подсаживаясь к Сукраму.

— Добрая девка, — заметил дед. — За что ты прощения‑то просил?

— За глупость, — ответил палач магов, которому теперь все произошедшее между Грехобором и Василисой представилось в несколько ином свете. — Она магу невестой стала. О том и повздорили.

— Да ты сам хотел засватать никак? — догадался прозорливый торговец.

— Хотел. Теперь уж поздно.

— Значит, не твоя она, — утешил дед. — Твоя бы другого не выбрала.