Сделка с королем эльфов - Элис Кова Страница 54

Я снова шаг за шагом готовлю лекарство для больного принца. Добавляю лист сердцекорня и другие травы, позволяющие устранить действие яда. Я не знаю, как действует сладозвон, но, если Харроу принял что-то еще, ему не помешает любая помощь в очищении организма. Я также добавляю несколько трав, пришедших на ум после чтения дневников королев-предшественниц. Эльдас почти не смотрит на меня. Обхватив рукой Харроу, он поддерживает брата, не позволяя тому свалиться со скамьи.

– А что было прежде? – спрашивает Эльдас, когда я приношу снадобье. – В тот раз, когда ты его исцелила.

– Он выглядел почти так же. Само собой, мне не удалось узнать у него, что случилось.

– Конечно, – бормочет Эльдас. На лице короля читается беспокойство. Подобную боль и отчаяние я уже видела однажды. Когда Эльдас думал, что я попала в беду.

Когда я подношу кружку к губам Харроу, он едва реагирует.

– Пей.

Глаза Эльдаса вспыхивают синим. Меня пронзает холод, словно порыв зимнего ветра. Харроу вздрагивает и, напрягая горло, делает глоток.

– Что ты…

– Не отвлекайся, Луэлла. Полагаю, он должен выпить все до капли. – Эльдас по-прежнему не сводит с брата глаз.

Благодаря магической помощи короля Харроу выпивает всю кружку зелья.

– Харроу! – вскрикивает Эльдас, когда брат оседает у него на руках.

– Он просто спит. – Я ободряюще касаюсь рукой плеча Эльдаса, от напряжения твердого, словно камень. – Зелье поможет очистить организм… Но зачастую отдых – лучшее лекарство. Пусть его тело работает само по себе. Я добавила несколько трав, чтобы помочь ему уснуть. Если повезет, принц будет спать и проснется уже полным сил.

– Хорошо, – вздыхает Эльдас. – Тогда пойдем, брат.

Он с легкостью подхватывает Харроу на руки. Я вижу, как под тканью туники обрисовываются очертания мышц. Беспокойство на лице короля сменяется облегчением. И я сыграла в этом определенную роль. От этой мысли меня накрывает волна радости. Довольно давно я не чувствовала ничего подобного.

«Именно этим мне надлежит заниматься. Помогать другим».

Сейчас я особенно сильно скучаю по Кэптону и по своей лавке, но отгоняю эти мысли. Они ранят сильнее, чем обычно, а мне нельзя отвлекаться.

– Вот, держи. Когда он проснется, ему нужно выпить еще порцию. Пусть больше отдыхает… А потом стоит…

– Я не могу тащить на себе брата и половину лаборатории в придачу. Бери все, что ему может понадобиться, и пойдем со мной в его комнату.

Двадцать четыре

Меньше всего мне хочется идти в комнату Харроу. Но я не могу прямо заявить об этом. И не способна бросить пациента.

– Я… конечно. – Я быстро собираю в корзину все, что на мой взгляд, может пригодиться, добавляю еще кое-какие мелочи и направляюсь следом за Эльдасом. – Крюк, ступай, – говорю я зверю. Мне вовсе не хочется вести его в комнату Харроу. Я бы не удивилась, если бы принц, после узнав обо всем, попытался каким-то образом отобрать у меня Крюка. Волк смотрит на меня желтыми глазами, наклоняет голову. – Все в порядке, Крюк, возвращайся в Грань. Я позову тебя позже.

Крюк прячется среди теней, а мы с Эльдасом уходим. Мы шагаем по тихому замку в восточное крыло. Я узнаю тесные коридоры, полные реликвий и гобеленов. Здесь я проходила вчера, направляясь на ужин. Мы оказываемся на площадке, вроде той, что рядом с моими комнатами, и входим в покои принца.

На полу ясно виднеются следы разгульного образа жизни. Повсюду валяется одежда. Кое-где взгляд натыкается на остатки какой-то вечеринки. Их давно уже следовало убрать, о чем просто кричит висящий в воздухе затхлый запах.

Эльдас лишь тяжело вздыхает. И смотрит на меня через плечо.

– Прости за это… Спальня там.

Осторожно переступая через подозрительные предметы, мы проходим через арку, закрытую тонкими занавесками. За ней большая круглая кровать. В спальне царит такой же беспорядок, как и в гостиной. Эльдас укладывает Харроу, а я, взяв на себя смелость, убираю все с бокового столика, чтобы разместить на нем принесенное из лаборатории.

– Скажи, что ему понадобится. – Эльдас осторожно укрывает младшего брата одеялом.

– Когда он проснется, пусть выпьет остаток снадобья. Потом, уже после, смешай этот порошок с водой. Ему нужно проглотить все зараз. Но я могу вернуться и приглядеть за ним.

Усевшийся на край кровати Эльдас поднимает на меня взгляд. Чуть подвинувшись, чтобы лучше видеть, он почти касается коленом моего бедра. Я продолжаю заниматься травами и бальзамами.

– Ты бы пошла на это ради моего испорченного брата?

– Даже испорченным нужна забота. – Помедлив, я бросаю взгляд на Харроу. Сейчас он вовсе не похож на того враждебного мучителя, каким предстал предо мной впервые. Спящий, он кажется мягче и моложе, почти уязвимым. – Нет… он не испорченный, просто, скорее всего, немного сбился с пути. – Те, кто совершает худшие поступки, зачастую причиняют более сильную боль. – Ему особенно нужна забота. – Больше, чем могу обеспечить я. Подозреваю, что проблемы Харроу вовсе не ограничиваются болезнью тела.

– Нужна, – мягко соглашается Эльдас. – Я виноват в том, что он стал таким. – Я ничего не говорю, и Эльдас продолжает: – На протяжении всей истории королю эльфов было непросто находить общий язык с единокровными принцами. Отчасти благодаря защите, окружающей наследника с рождения, королю всегда удавалось взойти на трон. Так что в принцах просто не было нужды… С нашим братом, Дрэстином, оказалось проще. У него хватало рвения, и он с радостью принял должность в Западном Страже. Но Харроу… Мама всегда обращалась с ним мягко. Лишь за него одного она могла цепляться дольше всех. Она души в нем не чает. Отец тоже очень сильно любил Харроу. А я…

– Ты обижался на него за это, – заканчиваю я.

– Да. – Эльдас закрывает глаза и прячет лицо в ладонях. – Я был наследником всего Срединного Мира и завидовал младшему брату.

– Тебе пришлось нелегко. – Я ощущаю печаль. Словно бы наконец мне удалось проникнуть сквозь непреодолимую стену вечной мерзлоты, окружавшей этого мужчину, и ухватить нечто настоящее и теплое. Боль. – Тебе некуда было деваться. С момента рождения ты стал наследником, и тебя готовили к этой роли. Твой отец оказался в сложной ситуации между твоей матерью и королевой. А тебе, очутившемуся между родителями и Элис, наверное, пришлось и вовсе непросто…

– Элис спасла меня, – прерывает он. – Без нее я бы просто спятил.

– О. – Все его прежние слова об Элис приобретают новый смысл.

– Она относилась ко мне по-доброму. Мама знала, что мне надлежит стать королем,