Цена ошибки (СИ) - "ZZTOP" Страница 7

А так хотелось жить! Так хотелось хоть раз обнять его, почувствовать его тепло и ласку, посмотреть в его глаза и хоть раз назвать его своим любимым… Но, почему?! Почему получилось всё именно так? Чем она это заслужила? Ведь всё, чего ей в жизни хотелось, это только быть с ним… Неужели она просит так много?

В этот момент поток мыслей девушки прервал скрежет поворачиваемого в замке ключа и глухой скрип отворяемой стальной двери камеры. Вздрогнув от этого звука, Тихоня быстро подняла голову, и ей захотелось дико закричать от нахлынувшего на неё безраздельного страха при виде знакомой фигуры, заслонившей собою весь дверной проём.

Палач аккуратно закрыл за собою дверь и, вновь подмигнув ей, уселся рядом с девушкой, с немым ужасом смотрящей на него снизу вверх.

— Привет, крошка, — весело проговорил громила. — Вот, шёл мимо, дай, думаю, загляну к своей подопечной, проверю, как там у неё дела. Как горло? — участливо спросил Тихоню палач. — Болит?

Девушка продолжала молча смотреть на своего мучителя, так что тому пришлось самому себе отвечать на свой вопрос.

— Ну конечно, о чём это я! — хлопнул он себя по лбу. — Конечно же болит, я же знаю действие снадобья, сам, как-никак, его владелец. И пить, наверное, тоже очень сильно хочется, да?

Палач улыбнулся, глядя на девушку, и достал из кармана небольшую плоскую металлическую фляжку с ребристым колпачком. Отвинтив крышку, он протянул флягу Тихоне со словами:

— На. Выпей воды. Это поможет смягчить боль. Да и жажду утолишь заодно.

Видя колебания девушки, громила рассмеялся:

— Да не бойся ты, не отравлю я тебя. Пей. Там вода, слово даю! А я, как ты уже, наверное, поняла, слов на ветер не бросаю…

Тихоня, боязливо глядя на палача, всё же взяла флягу и, недоверчиво понюхав, сначала отпила маленький глоток, а потом, поняв, что во фляге и в самом деле просто вода, жадно припала к ней, с наслаждением глотая холодную, освежающую раскалённое горло влагу.

Палач, с каким-то странным выражением, похожим на удовольствие, смотрел, как девушка пьёт, и весь процесс просто молча улыбался, не сводя с неё глаз. Почти полностью опустошив флягу, Тихоня сдержанно кивнула палачу в знак благодарности, протягивая её обратно. Тот усмехнулся, забирая флягу, и, внезапно посерьёзнев, вдруг спросил её:

— Ты, наверное, сейчас гадаешь, зачем я пришёл сюда, верно? — Палач, глядя на смутившуюся девушку, зубасто улыбнулся. — Так вот, не буду ходить вокруг, да около, а скажу тебе сразу, что да, пришёл я сюда действительно не случайно. Я просто хочу тебе сегодня открыть две моих самых сокровенных тайны, тайны, которые я ещё никому и никогда не говорил… Ты будешь первой, кто о них узнает, Тихоня. Так вот, — палач мгновение помолчал, выбирая фразу. — Слушай. Тайна первая. Ты, конечно, можешь мне и не верить, но всё дело в том, что мне совершенно не нужны тролли, чтобы быть счастливым. Я уже давно понял, что счастье вполне может быть и без них. Меня, например, делает счастливым моя работа! — палач жутко улыбнулся, глядя на вновь сжавшуюся от страха Тихоню. — Мне она очень нравится и другой мне не надо. И тайна номер два, — громила, со странным блеском в глазах, не отрываясь смотрел на девушку. — Видишь ли, крошка, вторая тайна заключается в том, что мне очень нравишься ты…

Громадный берген почти вплотную придвинулся к Тихоне, будто мрачная скала нависая над ней. Девушка испуганно вжалась в каменную стену, словно пытаясь раствориться в ней, с ужасом глядя на жестокое лицо палача.

— Я уже давно безумно в тебя влюблён, Тихоня, — палач горящими глазами, словно удав, пожирал девушку. — Я давно понял, что ты особенная, не такая, как все! Знала бы ты, сколько времени я мечтал об этой встрече. Сама понимаешь, при моей профессии я не очень избалован женским вниманием, особенно таким, как твоё! Ты всегда меня на дух не переносила, всегда норовила убежать с моего пути, воротила нос при моём приближении, старалась пройти как можно быстрее мимо меня, как будто я прокажённый какой-то! А я всегда втайне любовался тобою, мечтая о тебе и только о тебе… И вот надо же! Не было счастья, да несчастье помогло!

Палач злобно усмехнулся и продолжил свою гнусную исповедь:

— Отпустив троллей, ты совершила ошибку и, попав сюда, в эту камеру, ты оказалась на моей территории! Теперь я здесь главный, и пройти мимо меня так просто уже не удастся! — громила вдруг внезапно переменил злобный тон, и мягким, почти ласковым голосом проговорил: — Впрочем, парень я не злопамятный, и готов всё тебе простить, всё твое равнодушие по отношению ко мне! Я не знаю, что у вас там за дела с Поварихой, и за что она тебя так невзлюбила, но, скажу тебе честно, я не хочу твоей смерти… Скажу тебе больше, я даже готов договориться с Поварихой об отмене твоей казни, но только при одном условии.

Палач, плотоядно глядя на замершую от ужаса девушку, медленно, цедя слова, проговорил:

— Тихоня… Будь моей женой! Выходи за меня замуж!

Видя исказившееся от страха и отвращения лицо девушки, палач поспешно добавил:

— Сначала хорошенько подумай! Разве у тебя есть какие-то варианты? Твой любимый король тебя не спасёт, даже не мечтай об этом! Единственный берген, который может тебя спасти от завтрашней казни, это я! Только я могу договориться с Поварихой, чтобы сохранить тебе жизнь! Разве ты не хочешь жить? Согласись, быть женой палача гораздо лучше, чем быть казнённой им же завтра, на городской площади! Ничего, что ты меня не любишь, я это как-нибудь переживу, — громила криво ухмыльнулся. — Главное, я люблю тебя, а там, как говорится: стерпится, слюбится. Ну? — палач вплотную, тесно придвинулся к девушке, обдавая её своим дыханием. — Соглашайся же, дурёха! Жить будешь!

Палач, уже не контролируя себя, облапал Тихоню, горящими глазами зверя смотря на неё. Одна огромная когтистая лапа палача легла на колено девушки и медленно поползла вверх, задирая белые панталоны служанки, а вторая попыталась пролезть под старенькое, штопанное в некоторых местах платье. В голове у девушки словно взорвался ослепительный, огненный шар. Содрогаясь от охватившего её приступа ярости и омерзения, девушка со всей силы, наотмашь, хлестанула мерзавца правою рукою по щеке, намеренно полоснув маленькими коготками по всей её длине.

Громила отшатнулся, в изумлении глядя на Тихоню и, морщась, удивлённо потрогал несколько кровоточащих полосок, появившихся на его щеке. Девушка, тяжело дыша, яростно смотрела на палача, готовая в любой момент вновь дать отпор, если понадобится. Тот, проведя пальцем по щеке и заметив на нём после этого несколько капель крови, задумчиво слизнул их и, мрачно улыбнувшись, посмотрел на Тихоню.

— Полагаю, это означает «нет»? — палач с деланной печалью покачал головой. — Признаться, я и не ожидал от тебя другого ответа, но всё же, в душе надеялся на иной исход… Скажи мне, — громадный берген с выражением недоумения смотрел на девушку. — Неужели твой любимый король стоит того, чтобы за него умереть? Ты готова вот так, не задумываясь, отдать за него жизнь? Даже после того, как он сам, лично подписал указ о твоей казни? Но почему?! Почему ты это делаешь? Это же глупо. Я не понимаю…

Тихоня продолжала с яростью и презрением на него смотреть, и в этом взгляде палач прочитал то, что порою не выразить и всеми словами.

— Ясно, — мрачно выговорил он. — Значит, женою моей ты не желаешь быть… Что же. Тем хуже для тебя! — жёстко добавил палач. — Ты сделала неправильный выбор, крошка, и за это ты поплатишься! И, в конце концов, — палач злобно ухмыльнулся, глядя на девушку, — я всегда получаю то, чего хочу! Пусть даже и ненадолго…

Достав из кармана кожаных штанов ключи, палач вставил один в замочную скважину и, дважды провернув, с глухим скрипом открыл дверь.

— Не уходи далеко, крошка! — весело проговорил он, жуткими глазами смотря на замершую на кровати девушку. — Я сейчас вернусь, только улажу одно дело…

Подмигнув, громила закрыл за собою дверь и подошёл к одиноко стоявшему невдалеке стражнику. Тот вопросительно посмотрел на подошедшего к нему палача, гадая, что тому от него понадобилось.