Цена ошибки (СИ) - "ZZTOP" Страница 8

— Эй, служивый, хочешь заработать пару золотых монет? — громила продемонстрировал солдату сверкнувшие у него на ладони два жёлтых кругляшка. Стражник, вытаращив глаза от неожиданно свалившегося на него богатства, радостно закивал головой.

— Конечно! Что я должен сделать?

— О, ничего особенного, — палач радушно улыбнулся. — Просто иди, покарауль где-нибудь в другом месте, подальше отсюда, а потом, где-то через часок, вернись. Мне нужно… поговорить…. с нашей заключённой. С глазу на глаз. Задать ей кое-какие вопросы, ну и всё такое прочее. Мы, палачи, не любим, когда нам мешают в нашей работе, ну, ты понимаешь. Что на это скажешь? Согласен?

— Да без проблем! — солдат довольно запихнул протянутые монеты в карман. — Делайте вашу работу, господин Палач, а я пойду, посплю часок.

— Вот, это дело! — похвалил мысль солдата палач. — Иди. Поспи, служивый, а я пока закончу мою работу…

Подождав, когда стражник уйдёт, палач тщательно запер все двери, ведущие из коридора в темницу и, убедившись, что остался совершенно один, весело насвистывая, направился в сторону камеры Тихони, попутно доставая нужный ключ. Открыв замок, он тихо, по-звериному, вошёл и, глядя горящими глазами на сжавшуюся на кровати от дикого ужаса фигурку девушки, негромко произнёс:

— Ну, вот дорогая, я и вернулся…

========== Глава-8 ==========

Это утро было просто великолепным.

Король Хрящ, зевая и потягиваясь, подошёл к окну и распахнул висящие на нём шторки тёмно-зелёного цвета. Всю комнату тотчас заполнил весёлый солнечный свет, своими яркими красками изменив унылую обстановку королевской спальни до неузнаваемости. Всё заблестело и засверкало, и Хрящ, вдохнув полной грудью свежий воздух, даже улыбнулся. Но это мгновенное радостное состояние короля длилось недолго. Яркое сверкание солнечного дня вновь напомнило ему о девушке с такими же чудесными сверкающими волосами, и сердце парня опять наполнила мрачная тоска.

«Лучше бы я сегодня вообще не вставал с постели», — грустно подумал Хрящ, продолжая смотреть из окна на раскинувшейся перед ним Бергентаун. Его внимание привлёк стоящий на большой городской площади наспех построенный деревянный помост, который, не смотря на раннее утро, уже окружала большая толпа бергенов-горожан. На помосте, опершись на огромный двуручный топор, стояла гигантская фигура палача, затянутая во всё чёрное. Лица палача сейчас не было видно из-за глухого капюшона с прорезями, сквозь которые, даже на таком расстоянии, были хорошо видны его горящие глаза. Он время от времени с любовью поглаживал деревянную ручку своего страшного орудия, поглядывая на новенькую плаху, стоящую рядом с ним.

На площадь продолжали прибывать всё новые и новые горожане, все горячо обсуждали сегодняшнее событие и шум там стоял порядочный.

А ведь сегодня же казнь! Хрящ потрясённо вспомнил вчерашнее происшествие и свой подписанный указ, данный ему Поварихой. Он уже успел об этом подзабыть за прошедшую ночь. Слишком быстро всё это случилось, и все детали даже не успели толком сохраниться в голове.

Словно в подтверждении этого, в дверь вежливо постучались, и в комнату, угодливо раскланявшись, вошла Повариха.

— Доброе утро, Ваше Величество! — елейно улыбаясь, проговорила старуха. — Какой сегодня прекрасный день! Вам, надеюсь, хорошо спалось?

— Да, Повариха, спасибо, — хмуро ответил Хрящ.

— Тогда я надеюсь, вы не забыли, сир, что сегодня вам предстоит сделать? — Повариха, продолжая мерзко улыбаться, буравила молодого короля своими маленькими глазками.

— Предстоит сделать? — Хрящ, внутренне сжавшись, испуганно смотрел на старуху. — А что мне сегодня предстоит сделать, Повариха?

— Ну, руководить проведением казни этой грязной служанки, разумеется! — Повариха, перестав улыбаться, мрачно, исподлобья смотрела на парня. — Вы же Король, и вам предстоит возглавить эту церемонию! Всё уже давно готово, ждут только вас, Ваше Величество! Или, может быть, у вас… изменились планы? Полагаю, вы ещё не забыли судьбу вашего отца, король Хрящ?

— Н-не-ет… Конечно не забыл… Я помню, Повариха, ваши слова, что я должен быть сильным королём… Никакой пощады изменникам и предателям… — Хрящ при этих словах понуро опустил голову.

Повариха, сложив на груди руки, выжидательно смотрела на него. Тяжело вздохнув, молодой король сжал кулаки и, подняв голову, твёрдо посмотрел на старуху.

— Я готов, Повариха, — глухим голосом сказал Хрящ. — Сегодня мои подданные увидят нового короля, такого, который по праву займёт трон Бергентауна. Короля, который не умеет и не будет прощать! Пойдёмте, Повариха. Пора начинать!

— Мудрые слова, Ваше Величество, — старуха радостно оскалилась. — Слова, достойные Настоящего Короля! Теперь вы всё больше мне напоминаете вашего отца!

— Отца? — Хрящ мрачно усмехнулся. — Я превзойду его. Превзойду во всём! Вот увидишь, Повариха!

— О, сир, я в этом даже не сомневаюсь! — льстиво подтвердила Повариха. — Я уверена, что о вас ещё услышат!

Молодой король не ответил на эту лесть и продолжал решительно шагать по полутёмному коридору дворца, думая уже о чём-то своем, а сзади, незаметно потирая руки в предвкушении, семенила Повариха, довольная тем, что всё идет так, как она и хотела, по пути, ведущему её к безграничной власти…

Яркий солнечный свет неприятно ударил по глазам после тёмной камеры и Тихоня, переступая порог городской тюрьмы, зажмурилась, невольно сбавляя шаг. Солдат, идущий сзади, тотчас напомнил ей, что этого не стоит делать, довольно ощутимо ударив между лопаток тупым древком копья. Не удержавшись на ослабевших ногах, девушка упала, больно ударившись о каменную брусчатку дороги, ведущую на городскую площадь, прямо к эшафоту со стоящим на нём палачом. Толпа, плотным кольцом окружавшая помост, яростным рёвом встретила её падение.

Со всех сторон послышались злобные выкрики:

— Вставай!

— Поднимайся, маленькая дрянь!

— Тащите её к эшафоту!

— Смерть предательнице!

Повариха, стоявшая рядом с сидевшим на небольшом троне невдалеке от эшафота королём Хрящем, намеренно ещё больше распаляла толпу, показывая пальцем на девушку и истерично крича:

— Вот она! Она! Та самая дрянь, навсегда лишившая нас возможности быть счастливыми! Эта маленькая гадина намеренно сделала так, выпустив троллей, потому что всегда ненавидела и презирала всех вас! Она даже в камере смеялась над вами, смеялась над нашим королём! Ей безразличны ваши страдания и страдания ваших детей! Она любит троллей и только их!

Толпа от этих слов мерзкой старухи ещё больше распалялась, сотни горящих глаз с ненавистью смотрели на бедную девушку, и солдатам, цепью окружавшим помост, с большим трудом удавалось сдерживать рвущихся к Тихоне озлобленных горожан.

Девушка попыталась подняться, но связанные за спиной руки мешали ей, и стражник, стоящий сзади, грубо схватив её за волосы, рывком поднял закусившую от пронзительной боли губу Тихоню на ноги, безжалостным тычком погнав в сторону эшафота. Девушка, словно в туманном бреду, под несмолкающие яростные вопли слепо брела по каменной мостовой, подгоняемая идущим сзади солдатом.

«Этого не может быть, — стучала в голове одна и та же мысль. — Это не со мной… Это просто плохой сон, и мне всё это только снится… Сейчас я проснусь, и всё сразу станет хорошо».

Исчезнет боль, исчезнет страх, исчезнет чёрная, беспросветная, мёртвая пустота в душе, образовавшаяся после того, что с нею сделал палач. Всё исчезнет… Надо всего лишь только проснуться…

Но страшный сон всё никак не желал проходить, и когда Тихоня подошла к лестнице, ведущей на самый вверх помоста, как она не крепилась, слезы всё равно сами собой полились из её глаз. Слишком сильно оказалось пережитое ей за столь короткое время, и девушка просто стояла возле лестницы, тяжело дыша и всхлипывая, полными слёз глазами смотря на окружавшие её свирепые зубастые морды. Палач, стоявший вверху, кивнул солдату головой и тот, подтолкнув девушку в спину, заставил её подниматься по лестнице наверх, под непрекращающиеся яростные крики толпы.