Марина Ефиминюк - Магические узы Страница 70

– В храме застреленный человек! – хрипло выдохнула я. – Вызовите срочную лекарскую помощь и стражей!

Травник, испуганно округлив глаза, попятился и шибанулся спиной о стеклянный шкаф.

– Давайте же, звоните! – я бросилась к широкому прилавку с кассой. Гном сдавленно охнул и закрыл руками лицо. Не сразу стало понятно, что, тараторя, я лихо размахивала самострелом. Тут любой испугается! Пришлось спрятать оружие, заткнув его за пояс портов, но травник безбожно трясся и что-то бормотал под крючковатый нос, похоже, уже молясь за упокой собственной души.

– Проклятье! – прошипела я, понимая, что все равно ничего не добьюсь от гнома. Мне был нужен переполох, стражи, Орден – любой, кто может отпугнуть Златоцвета – неважно кто именно. Я не успела.

Внезапно свет внутри крошечного помещения, пахнущего валерьяновым корнем и ментолом, потускнел, как будто в одночасье потухло солнце.

Очень осторожно я оглянулась через плечо, заранее зная, кого обнаружу на пороге. Его фигура, укутанная в черный широкий плащ, закрыла проход, и чернокнижник казался выше и мощнее, чем предстал утром. Шрам на руке загорелся, будто меня ошпарили кипятком.

В следующий момент Златоцвет вырос рядом со мной. Он двигался с нечеловеческой проворностью, как будто сам превратился в аггела, и его лицо перекосило от едва сдерживаемой жажды. Откуда-то раздался сдавленный всхлип хозяина лавки, и он, полумертвый от страха, забился под прилавок. Я и моргнуть не успела, как Злат до боли вывернул мне руку, и через мгновение впился зубами в запястье, прокусывая кожу.

От стремительного нападения я даже боли не почувствовала и непроизвольно со всей силы толкнула противника, не ожидая, что он может отступить. С рычанием дикого зверя, оторванного от вожделенной добычи, чернокнижник пошатнулся и схватился за прилавок, словно бы моя кровь его одурманила. Маг поднял обострившееся постаревшее на десяток лет лицо с окровавленными губами. Из уголка оскаленного рта текла струйка крови, и большая капля зависла на подбородке. От отвращения меня замутило.

Я отскочила от противника, едва не шибанувшись о шкаф со стеклянными дверцами, и выхватила из-за пояса самострел. Злат дернулся в мою сторону, и палец нажал на спусковой крючок. От громыхнувшего выстрела зазвенело в ушах, ослепительная вспышка резанула по глазам. Где-то завопил травник, и посыпались стекла разлетевшейся витрины. Кислый запах магии перемешался с горьким ароматом настоек. Противник превратился в размазанную тень и исчез, только в воздухе на короткое мгновение взметнулся край черного плаща. С замирающим сердцем я ошалело оглядывалась, вытягивая ходившее ходуном в трясущихся руках оружие, а потом бросилась к выходу.

Площадь гудела, с азартом разглядывая затянутый туманом храм. Густая дымка, словно живая, уже тянулась клубами по мостовой, устремляясь к зевакам. Мой быстрый взор скользнул по толпе, стараясь выцапать фигуру в черном плаще, но маг словно бы испарился. Не теряя даром времени, я бросилась в ближайшую улочку, круто убегавшую на холм. Лобное место, где меня ждала помощь, находилось на возвышенности, а потому я не сомневалась в правильности направления.

Вокруг выстроились бесконечные стены домов с маленькими балкончиками. В сухих желобках водостоков по краям узкой мостовой копилась пыль и первые, принесенные ветром, легкие тополиные пушинки. Прохожие в ужасе шарахались от меня, перепачканной кровью девчонки с оружием в руках.

Усатый цветочник в панике прижался к каменной кладке дома, прячась за букетами, стоявшими на маленькой тележке с большими деревянными колесами. Торговец даже выронил тюльпаны от страха перед самострелом, и хрупкие венчики рассыпались по брусчатке кроваво-красными лепестками, так похожими на капли крови.

– Куда же ты, барышня? – раздался шелестящий голос, заставляя вытянуть самострел. От резкого разворота закружилась голова. Златоцвет стоял всего в нескольких шагах. Его плащ раздувался, походя на крылья огромной черной птицы. Резкий порыв ветра, взъерошивший пыль, развеял фигуру сероватым дымком.

– Не стреляй! – прошептал испуганно цветочник, заливаясь нездоровой бледностью. Не отрывая взор от самострела, он поднял руки.

– Где Исторический музей? – процедила я сквозь зубы, и испуганный торговец неопределенно ткнул пальцем в небо. Взор скользнул в указанном направлении и наткнулся на шпиль музейной башни с гордо развивавшимся флагом Ветиха.

Мне оставалось пробежать короткую сотню сажень. Улочка неожиданно раздвоилась, и я ринулась в безлюдный проулок, ведущий к площади. Вместе с потоком воздуха в настороженной тишине прошелестел ласковый голос Златоцвета:

– Куда же ты бежишь?

Его призрак, снисходительно качавший головой, вырос передо мной всего в нескольких шагах.

– Да пошел ты! – заорала я со злостью и, не задумываясь, выстрелила в пустоту. Боевой шар, похожий на крошечную молнию, вспорол облицовку стены, оставив черный выжженный след. Вспышка вынудила зажмуриться, и когда глаза распахнулись, привидение исчезло. Пальцы от боли уже не сгибались, по руке змеились струйки крови из прокушенных ранок, зато шрама практически не осталось. Последние сажени до Лобного места я пробежала на последнем издыхании.

От облегчения и радости, что получилось добраться до Ордена живой, у меня едва не подогнулись колени. Я выскочила из подворотни и остановилась, выжидательно крутя головой. Умиротворение площади оглушало. Немногочисленные прохожие, наслаждаясь солнечным утром, спокойно прогуливались у большой каменной плахи.

Тяжело дыша от беспрерывного бега, я вертелась на месте, искренне веря, что прямо сейчас люди с татуировками четырехлистного клевера бросятся ко мне на помощь и всенепременно защитят от преследователя. Драгоценные минуты таяли, но никто не торопился спрятать меня за широкой спиной. Взгляд лихорадочно ощупывал Лобное место, но все помощники, словно сквозь землю провалились!

Никого. Меня фактически оставили один на один с обезумевшим врагом!

Я не знала, где в стародавние времена под брусчаткой спрятали ловушку для черных ведунов, а потому ничего не оставалось, как рвануть к входу в музей, едва не сбивая с ног случайных встречных. Ласточкой я влетела на широкие мраморные ступеньки, совершенно не понимая, почему никто не хочет мне помочь?!

Охранник попытался перегородить мне путь. Мужчина, высокий и плечистый, с внушительным пивным животиком, обтянутым форменной курткой, нелепо расставил руки, словно бы мог меня, отчаянно желавшую выжить, задержать. Посмотрела бы я на него, если за ним несся обезумевший маг, представляющий себя вторым чернокнижником Горианом!

– Прочь!!! – заорала я, вытягивая самострел.

Клянусь, меня охватывало такое отчаянье от всеобщего предательства, что с горя я бы снова выстрелила. Страж шарахнулся, освобождая дорогу, и вот тогда появился настоящий Златоцвет. Его фигура выткалась из воздуха посреди холла. В гулкой тишине громыхнул истеричный женский визг. Началась неразбериха. Посетители пытались вырваться из здания.

Я никого не замечала, кроме человека в черном плаще, и неловко налетела на гипсовый бюст основателя музея. Изваяние рухнуло на пол, с грохотом расколовшись на тяжелые части и усыпав пол белой гипсовой пудрой. В следующую секунду ледяные пальцы Златоцвета схватили меня за запястье, губы сомкнулись на ранках, чтобы вытянуть последние капли магии. Мои ноги подогнулись и, утягивая за собой противника, пиявкой присосавшегося к шраму на руке, я со всего маху рухнула на пол. В тот же миг вспыхнули зеленоватые полупрозрачные стенки спрятанного пентакля, заключая нас в ловушку.

Плененный Златоцвет дико завопил, хватаясь за горло, словно вместо кровушки хлебнул яда. Он выпустил меня, позволяя откатиться на сажень за пределы капкана, и забился в конвульсиях. Неожиданно маг захохотал, а через секунду пугающий смех затих и стремительно скатился на жалобные всхлипы.

Без сил я валялась на холодных плитах, широко раскинув руки, и таращилась в потолок бессмысленным взором, не обращая внимания на вопли окончательно слетевшего с катушек мага. Под куполом высоко над головой клубились нарисованные белые облака, они меняли форму, заворачивались в спирали, словно с ними играли ветряные потоки.

Узник пытался вырваться, но каждое его соприкосновение с полупрозрачными стенками капкана сопровождалось ослепительной вспышкой и болезненным шипением. Вдруг Златоцвет зарычал раненным зверем и с пронзительным криком закатался по полу. Похоже, мощное колдовство, собравшись воедино, оказалось слишком велико для сознания средненького ведуна и без жалости лишило рассудка. Очень хотелось, чтобы не случившийся правитель мира, наконец, замолк, а он все орал и орал рядышком.

Я закрыла глаза, больше не в состоянии держать их открытыми. Ледяные мраморные плиты приятно холодили взмокшую спину. Мышцы ныли и горели, собственное сиплое дыхание, как у загнанной, право, лошади, доносилось как будто со стороны. Неожиданно налетели звуки, и вокруг кто-то засуетился. Казалось, ко мне обращались чужие голоса, звали, говорили неразборчивые фразы. Наплевать. От усталости у меня не получалось даже мизинцем пошевелить, не то чтобы подняться.