Мари Руткоски - Преступление победителя Страница 71

«Да, выйди из игры, Кестрел, — сказала она себе. — Сними ставку, убери карточки. Уйди прочь.

Сейчас».

Глава 40

Сначала Арин сделал формы из обожженной глины. Одну размером с шарик для детской игры. Другую длинную, узкую и цилиндрическую. Когда у него были готовы по две каждого вида, он отложил одинаковые половинки в сторону и стал разогревать в жаровне кузницы свинец, пока металл не раскалился докрасна и не расплавился.

Арин был кузнецом, но кузнецам редко приходится работать с формами. Его глиняные заготовки потрескались. Горячий свинец просочился через трещины. Арину ничего не оставалось делать, кроме как дать получившимся бесполезными комкам остыть и отложить их в сторону.

Он разозлился. Но в то же время с удивлением осознал, что нуждался в этих часах, проведенных в кузнице, и что работа, которую его раньше заставляли выполнять, теперь стала ему по душе. Ему нравилось ощущение того, что он что-то создает. Он разглаживал свежую глину, придавая ей необходимую форму и выдавливая специальным инструментом углубления. Затем он смотрел, как в печи обжигались новые заготовки.

Когда они снова потрескались, он почти не расстроился. Он сделает еще. Однажды у него получится.

* * *

Арин попросил королеву и ее брата не входить в кузницу. Но Рошар все равно пришел. Его рука все еще была обмотана бинтами. Тигренок всюду следовал за ним.

— По-моему, — сказал Рошар, изучая беспорядок, — тебе стоило принять тот кинжал и быть довольным этим.

Арин протянул ему лист бумаги:

— Список материалов.

— Ого, как мы возгордились. Я тебе не посыльный. — Он прочитал список. — Зачем тебе все это? Что ты хочешь сделать?

— «Нечто большее» для твоей королевы.

Рошар рассмеялся.

— Она потребовала от тебя «чего-то большего»? Сомневаюсь, что она имела в виду это. — Он взмахнул списком в сторону свидетельств последней неудачи Арина.

Тигренок куснул Арина за лодыжку. Тот мягко оттолкнул его морду.

— Рошар, зачем ты здесь?

— Я дал тигренку имя. Назвал его в твою честь.

— Рошар.

— Когда Арин подрастет, тебя приговорят к смерти от зубов тигра на дакранской арене. Арин сожрет тебя живьем.

Арин посмотрел на хищную ухмылку Рошара и на мягкую полосатую морду тигренка. В глазах зверя отражался огонь.

Рошар произнес:

— Я пришел сказать тебе, что мы вчера сожгли равнины.

Арин поднял взгляд. Из-за зеленой краски, которой Рошар подводил глаза, они казались уже и ярче. Улыбка Рошара изменилась. Стала шире.

— Жертвы? — спросил Арин.

— Множество.

— Хорошо.

— Боюсь, не слишком хорошо для тебя. Я признаю, ты дал хороший совет, но им ты не купишь союз. Не могу себе представить, как тебе поможет и это. — Рошар с презрением посмотрел на инструменты, разбросанные по рабочему столу кузницы.

Арин испытал искушение рассказать, в чем заключалась его идея.

— Ты помнишь оружие в кукольном домике Риши?

Лицо Рошара напряглось.

— А ты помнишь герб на твоем милом кинжале? Тот клинок — оружие леди. Не думай, что мы не знаем, какой именно. — Рошар толкнул разломанную форму. На столе осталась царапина керамической пыли. Однако самые большие разрушения Рошар приберег под конец, когда выходил вместе со следовавшим за ним по пятам тигренком. — И ты еще спрашиваешь, Арин, почему мы не заключаем с вами союз.

* * *

Для Арина прибыл еще один предмет одежды. Пара перчаток с отделкой. Тенсен докладывал с помощью узелкового шифра, что Моль обнаружила связь между водным инженером и императорским лекарем. Сарсин сообщала, что положение в Геране ухудшилось. Узелки спрашивали, удалось ли Арину заключить союз с востоком. Они советовали ему возвращаться домой.

Тенсен, несмотря на настояния Арина, что для Кестрел отдельной нити не нужно, все равно сумел ее вплести. «Перволетний день почти наступил, — говорил Тенсен. — Невеста ждет его с нетерпением. Будь счастлив за нее, Арин». Узелки на нити выпячивались, будто то был плохо заживший шрам.

Но Тенсен не знал того, что знал Арин. Не знал, как цинично Кестрел продалась тому, у кого было больше власти. Не видел ее лица, когда она признала за липким столом в таверне свою роль в убийстве стольких людей.

Арин бросил перчатки в огонь кузницы. Он них пошел запах горелой плоти.

Кестрел никогда не получит того, чтобы он был счастлив за нее.

* * *

Несколько дней спустя Рошар пришел снова.

— Это похоже на большой металлический стебель тростника. — Он потрогал пальцем охлажденное изделие, лежащее в открытой форме. — Кажется, я знаю, что ты делаешь, Арин. Не думаю, что у тебя что-то получится.

— Я просил тебя не появляться здесь.

— И разве я не удовлетворил твою просьбу? Заметь, на этот раз я не взял с собой тигра. Ты нервничаешь в присутствии Арина. Видишь, я внимателен ко всем твоим желаниям, даже к тем, которые ты не озвучиваешь.

— Тогда уйди.

— Как вообще ты, маленький раб, дожил до сих пор, если со всеми так разговариваешь? Ты молился своему богу везения? — Рошар вперил в Арина взгляд, задерживая глаза у него на лице. Арину показалось, что его шрам начало покалывать из-за пристального внимания Рошара. — Тебе повезло больше, чем мне.

Рошар был прав: Арин не должен был выжить, особенно учитывая его талант говорить то, что говорить не стоило. Арин спросил:

— Ты был с Ришей, когда ее забрали?

— Нет. — Однако на самом деле ответ Рошара прозвучал как «да».

— Ты тогда же попал в рабство?

— Я тебя убью.

— Зачем ты приходишь сюда, если не потому, что я говорю то, чего не скажут другие?

— Зачем я прихожу, — отозвался Рошар, — так это затем, чтобы ты обвинял меня. Именно этого другие не сделают. Особенно мой народ, который считает меня жертвой. И уж тем более королева: она — никогда.

— Обвинял тебя в чем? В том, что ты бежал, а твоя сестра не могла? В том, что выжил? — Арин мягко добавил: — Если ты считаешь своим преступлением это, то я виноват в том же.

— Ты тоже продал свою сестру?

Арин отпрянул.

— Что?

— Когда валорианцы пришли завоевать твою страну, ты выменял сестру на какую-нибудь выгоду? Именно так мы поступили с Ришей. Нашей малышкой. Такой умелой в обращении с оружием, даже в том возрасте. Нет, она не играла с тростниковыми куклами. Ее спальня превратилась в зал для фехтования. Ее коробка с игрушками — в арсенал. Наша старшая сестра видела это. Она знала, что делать.

Мы с королевой близнецы. Ты знал? Нет? Ну, если ей отрезать нос и уши, она будет выглядеть так же, как и я. Но вся разница — в каких-то четырех минутах. Она родилась раньше меня. Она получила страну. Не то чтобы мне хотелось править. Я не знал, чего я хотел. Но я был всего лишь инструментом.