Охотники и чудовища - Чернованова Валерия Михайловна Страница 75

Я желала для нее свободы, а всем Адельвейнам — гибели. Ты была последней из этого гнилого рода, и я решила, что будет правильно, если ты займешь свое место. Я знала, ты долго не продержишься. — Ансая ухмыльнулась, провела ладонью над дрожащим пламенем свечи и скосила на меня хитрый, полный лукавства взгляд. — У тебя отсутствовали необходимые знания, не было информации о мире, в котором оказалась, и тебя бы рано или поздно раскрыли. Его всемогущество, герцог де Горт, слыл непревзойденным охотником, лучшим из лучших, беспощадным к иномирским чудовищам. Я была уверена — он уничтожит тебя сразу же, как только догадается, что ты собой представляешь. Или тебя раскроет тот нечестивец, отец Себалд, когда поймет, что место опороченной им девочки заняла самозванка. О том, что ты пришлая, ему не составит труда догадаться. При любом исходе ты должна была погибнуть. Или от руки заговорщиков, или от руки Стального лорда.

— Но все пошло не по плану.

— Но все пошло не по плану, — с досадой эхом повторила Ансая. — Вместо того чтобы очистить мир от скверны, коей ты и являешься, Мэдоку де Горту хватило безрассудства влюбиться в тебя. Ты околдовала его точно так же, как в свое время Натана околдовала Елена. Ведьмы! Вот в ком живут шерты и тьма, так это в вас!

Ну, с этим я могла бы поспорить. По-моему, это в сердце баронессы слетелась на шабаш вся местная нечисть и теперь ни в какую не желала из него улетать. Моя бедная мать была жертвой хальдагов, а я пострадала из-за ненависти, обид и разбитых надежд Ансаи.

— Запаниковав, ты рассказала обо мне этому пауку Рейкерду и его змее? — озвучила я очевидное.

— А что мне оставалось делать?! — в сердцах вскричала ее милость. — Я не могла допустить, чтобы ты заняла трон подле нового короля. А все к тому и шло! И мне совершенно не нравилось, что именно я, сама того не желая, поспособствовала твоему счастью!

Забеспокоилась я, когда до меня начали доходить слухи о том, что герцог выделяет тебя среди других своих невест. Мне стало известно о ваших бесстыдных поцелуях в театре, о том, как он рискнул всем, спасая тебя от ночи аморалии, как защищал во время испытаний. Как все это время носился с тобой! И все равно я не переставала надеяться, что, узнав о тебе правду, он одумается и уничтожит тебя. А потом поняла. — Ансая мрачно усмехнулась. — Правда ему уже давно известна, и это я своими руками уже почти сделала отродье Адельвейна Платиновой королевой. Возможно, Мэдок даже отказался бы ради тебя от асави, пошел бы по стопам Натана. Как известно, плохой пример заразителен. — Ее милость снова скривилась. — Мне пришлось валяться в ногах у правителей, признаваться во всем и каяться, просить их вмешаться и со всем разобраться.

— Вот только как-то странно они вмешались, — заметила я, наблюдая за тем, как баронесса уничтожает уже третий бокал вина. — Должно быть, совсем отупели на почве ненависти к Мэдоку. Если ты рассказала им всю правду, то они должны понимать, что шансы пройти проверку у меня есть. Пусть и пятьдесят на пятьдесят, но я вполне могу выжить, и тогда уже никто не посмеет усомниться в том, что я дитя этого мира.

— Все так, все так, дорогая моя, — неожиданно согласилась выдра.

Заулыбалась ласково, и я вдруг поняла, что тупеть на почве страха и отчаяния начала я. Что-то упустила, чего-то не учла.

Словно откликаясь на мои мысли, Ансая произнесла:

— Ты упускаешь из виду один ключевой момент, дорогая племянница. Твой жених, Мэдок — ему правда о тебе неизвестна. Он уверен, что ты иномирянка. Женщина, которую он любит и которая завтра может погибнуть в муках, а значит, ее во что бы то ни стало надо спасти. Отсюда забрать тебя не получится, поэтому во дворец он не сунется. Попытается выкрасть тебя уже в Ладерре.

В общем, как ты уже, наверное, догадалась, до проверки дело попросту не дойдет, все закончится раньше. Безрассудная попытка герцога забрать тебя подтвердит все обвинения в твой адрес. Своим отчаянным поступком его всемогущество объявит всему Харрасу, что все это время укрывал иномирянку. Чудовище, которое тут же и уничтожат. Как и ее защитника. Изменщика, мятежника, предателя Стальных лордов и короны.

Немалых трудов мне стоило сдержаться и не наброситься на гадину. Руки так и чесались выцарапать ей глаза. Вцепиться ей в горло, придушить, чтобы умолкла навсегда.

— Тогда в лоно семьи вернется уже Филиппа, и придется ей выходить замуж за твоего сына. За своего единоутробного брата. Не этого ли ты боялась?

— Не придется, — отмахнулась от моих слов стерва. — Его величество пообещал позаботиться о моей Марисе и подобрать ей хорошую партию. Какого-нибудь знатного, молодого и богатого лорда. Моему мужу не хватит духу перечить королю.

— А если Мэдок ничего не станет предпринимать? Если позволит мне пройти проверку?

Баронесса весело хмыкнула:

— Ты сейчас пытаешься напугать меня или успокоить себя? Не обманывайся, Филиппа. Ты ведь хорошо знаешь своего милого и должна понимать, как он поступит. И Рейкерд с Трияной это прекрасно понимают, потому и предложили разыграть этот маленький спектакль. Им нужен герцог, мне — ты. Уверена, как раз сейчас твой любимый хальдаг лихорадочно составляет план твоего спасения. Он просто не сможет оставаться в стороне, поэтому завтра умрете вы оба. Тебя убьют при попытке побега, ну а твоего бравого защитничка казнят, как в свое время казнили твоего отца. Как тебе такой план?

Ансая схватила перчатки, ринулась к двери, но прежде чем выйти, обернулась и добавила, в который раз за короткое время окатив меня своей ненавистью:

— История повторяется, дорогая. И все из-за вас, хищниц и тварей, околдовавших наших хальдагов!

— Что ты собрался делать?

— А ты как думаешь? — даже не взглянув на друга, бросил Мэдок.

Вот уже который час он метался по библиотеке от одного стеллажа к другому. Доставал с полок книги, бегло их просматривал, после чего, раздраженно захлопнув, отшвыривал от себя подальше.

«Все не то… Не то!» — вскипая от ярости, думал де Горт.

Ему нужен был источник силы, то, что смогло бы его подпитать и позволило бы забрать Лизу. Отбить у прислужников Рейкерда его наину.

Матис тяжело вздохнул. Шагнул к другу и, осторожно подбирая слова, произнес:

— Для тебя еще не все потеряно. Если завтра леди Адельвейн не пройдет проверку, скажешь, что даже не догадывался, кто она такая. Не понял, не разобрался. Даже самые опытные хальдаги порой ошибаются. Это нормально.

— В том, что сейчас происходит, нет ничего нормального, — глухо процедил Мэдок, бросив на стол очередную оказавшуюся бесполезной книгу.

— Согласен, ситуация неприятная, но я уверен — все образуется. Рейкерд ни за что не докажет, что ты знал о ней правду. Твое слово против его.

— Вот только я знал, Матис. Знал! И беспокоюсь я сейчас не за себя. Мне плевать, что будет со мной, но я не позволю, чтобы погибла Лиза.

— Лиза? — чуть слышно переспросил Матис, отказываясь верить своим ушам. Схватив друга за плечо, развернул его к себе и, вглядываясь в его осунувшееся от усталости лицо, резко сказал: — Ты совсем рехнулся? Ты действительно все это время держал при себе пришлую?

— Мне сейчас некогда об этом говорить.

— Мэдок!

— Что Мэдок? — Хальдаг раздраженно дернул плечом, сбрасывая руку друга. Отойдя к дальнему стеллажу, впился взглядом в толстые корешки.

Тьма стирала золоченые надписи, истончаясь там, где над свечой дрожало пламя. Мэдок водил им перед книгами, уже всерьез задумываясь о том, чтобы сжечь к шертам собачьим всю библиотеку, раз от нее все равно нет никакого толка.

— Знал и не уничтожил чудовище, — ошеломленно пробормотал Матис.

— Лиза не чудовище. Пришлые не чудовища, — чеканя каждое слово, проговорил герцог.

— А на кого тогда мы всю жизнь охотились? — скептически хмыкнул д’Энгиен, втайне считая, что его близкий друг и соратник уже начал сходить с ума.

— На людей, Матис. На жертв Рейкерда и ему подобных, которые превращают иномирцев в корм для Стальных лордов. Для нас с тобой. Чтобы мы жили долго и упивались своей властью.