Кристин Фихан - Темный принц Страница 79

Потянувшись, он поднял старинную Библию в кожаном переплете. Она была сильно потрепана, а места, которых часто касались пальцы священника, лоснились.

— Но где вонь, туда ведет и след.

Грегори передал Библию Михаилу, наблюдая, как принц молча засовывает книгу под рубашку, ближе к коже.

Мускулистое тело Грегори согнулось. Руки покрылись блестящей шерстью, ногти стали когтями, блеснули клыки. Огромный черный волк выпрыгнул в окно, переходя на бег. Михаил последовал за ним, перемахивая через деревья, кружась и нюхая землю. Запах вел прочь от городка — вглубь леса. След поднимался все выше и выше в горы. Прочь от Рейвен и Жака. Кто бы ни забрал отца Хаммера, он хотел остаться с ним наедине, чтобы сделать свою грязную работу.

Михаил и Грегори бежали быстро, плечом к плечу, покрывая милю за милей, мрачный огонь горел в их сердцах. Они бежали, держа нос по ветру, время от времени пригибая морды к земле, чтобы убедиться, что все еще идут по запаху священника. Со спины было видно, как вздымались их сильные мышцы, их сердца и легкие работали как хорошо смазанные машины. Лесные звери убирались с их пути, прижимаясь от ужаса к земле, когда два огромных волка пробегали мимо.

Деревья на всем протяжении их пути источали неизвестный запах. Михаил резко остановился. Они пересекли границу владений волчьей стаи Михаила и вторглись на чужую территорию. Волки часто нападали на незнакомцев. Михаил послал зов, чтобы ветер отнес его сообщение доминирующей паре.

Чуя запах крови священника, было легко идти по следу. Но странное беспокойство стало расти в Михаиле. Что-то ускользало от него. Они пробежали уже несколько миль, а след совсем не изменился. Запах не усилился и не уменьшился — он оставался прежним. Легкий шум над их головами возник как предупреждение — он напоминал трение камня о камень. Они были в узком ущелье, с обеих сторон окруженные высокими скалами. Оба волка немедленно растворились, становясь туманом. Дождь из камней, обрушившийся на их головы, прошил туман, не задев их.

Синхронно Михаил и Грегори взмыли в воздух. Их вновь проявившиеся тела с кошачьей грацией опустились на скалу, расположенную выше. Не было ни священника, ни напавших на них. Михаил с тревогой посмотрел на Грегори.

— Человек не смог бы это сделать.

— Священник не проходил по этому пути, и ни один смертный не проносил его, — задумчиво сказал Грегори. — Его кровь использовали, чтобы заманить нас в ловушку.

Оба начали сканировать территорию.

— Это работа вампира.

— Он достаточно умен: не оставил нам своего запаха, — заметил Михаил.

Из-за деревьев появилась стая волков, красные глаза смотрели прямо на него. Рыча и щелкая зубами, звери набросились на Грегори, стоявшего на самом краю скалы. Грегори превратился в демона, закружился вихрем и стал сбрасывать волков в ущелье, ломая им кости, словно спички. Он не издал ни звука, а скорость его была сверхъестественной — он действовал так стремительно, что казался расплывчатым пятном.

Михаил так и не сдвинулся с места. Печаль заполнила его душу. Бессмысленные убийства. Грегори с легкостью лишал жизни — без чувств, без сожалений. Это сказало Михаилу больше, чем любые слова, о том, насколько отчаянным становилось положение его народа.

— Ты вел себя слишком рискованно, — упрекнул его Грегори, появляясь рядом. — Они были запрограммированы, чтобы тебя уничтожить. Тебе надо убираться отсюда от греха подальше.

Михаил посмотрел вокруг. Тела валялись на расстоянии не меньше десяти футов.

— Я знал, что ты этого не допустишь. Теперь он не остановится, пока не уничтожит тебя, Грегори.

Слабая, похожая на волчий оскал усмешка тронула губы Грегори.

— А это идея, Михаил. Пусть это будет моим приглашением. Он, конечно, может открыто бросить тебе вызов, если пожелает, но он выдает себя за смертного. А такое вероломство прощать нельзя.

— Мы должны найти отца Хаммера, — тихо сказал Михаил. — Он слишком стар, чтобы пережить такое нападение. Вампир не оставит его в живых, когда взойдет солнце.

— Но зачем такие сложности? — Грегори рассуждал вслух. — Он наверняка знал, что ты не дашь застать себя врасплох, даже в ущелье и окруженный волками.

— Он отвлекал мое внимание.

В темных глазах Михаила мелькнул страх. Он еще раз дотронулся до сознания Рейвен. Она поддразнивала Жака.

Михаил резко вдохнул.

— Байрон. Всем жителям деревни прекрасно известно, что он брат Элеонор. Если мишенями для нападавших стали Элеонор, ее ребенок и Влад, то, само собой разумеется, такой же мишенью является и Байрон.

Еще до того как его тело стало покрываться перьями, переливчато мерцающими в лунном свете, и молнией понеслось по небу, он уже послал резкое предупреждение молодому карпатцу. Мощные крылья вспарывали воздух — так он спешил на помощь лучшему другу брата.

Грегори осматривал горы: они возвышались над лесом, словно тень. Он шагнул с обрыва, и, пока падал камнем вниз, его тело стало изменяться. Расправились крылья, поднимая его к небу, к горным вершинам, встающим над верхушками деревьев. Вход в пещеру был просто щелью в каменной стене. Снять защиту оказалось довольно легко. Чтобы протиснуться в узкий проход, Грегори превратился в туман и просочился в трещину.

Проход стал расширяться, петляя и уходя вглубь горы. С одной стороны по стене стекала вода. Наконец он достиг большой пещеры — логова вампира. Теперь он смог чувствовать его запах. Удовлетворение вспыхнуло в серебристых глазах Грегори. Вампир больше не найдет здесь пристанища. Нежить узнает: того, кто смеет угрожать их принцу, настигнет беспощадная месть Грегори.

Рейвен расхаживала взад и вперед, время от времени посылая Жаку ироничную улыбку.

— Я прекрасно умею ждать.

— Вижу, — сухо согласился Жак.

— Да ладно, Жак.

Рейвен снова прошлась по комнате, прежде чем повернуться к нему лицом.

— Разве ты не находишь, что это немного щекочет нервы?

Он лениво потянулся в кресле, блеснув самоуверенной улыбкой.

— Ты имеешь в виду — быть запертым в одной комнате с прекрасной сумасшедшей?

— Ха-ха-ха. Неужели все мужчины-карпатцы считают, что у них прекрасное чувство юмора?

— Только те из нас, у кого есть свояченицы, которым все как об стенку горох. Такое ощущение, что я играю в пинг-понг. Успокойся.

— Ну и как долго длятся подобные мероприятия? Михаил был очень расстроен.

С притворной небрежностью откинувшись назад, Жак наклонил стул под опасным углом и поднял бровь.

— У женщин почему-то слишком буйное воображение.

— Интеллект, Жак, а не воображение, — поправила она с кошачьими интонациями.