Андрей Буторин - ПИСЬМО В НИКУДА - Электронно-почтовый роман Страница 8

Я махнул рукой. Какой, дескать, сон, какая работа! И спросил:

— Там у тебя коньяку где-то оставалось? Пошли, махнем!

И снова Катька оказалась на высоте, не став задавать лишних вопросов.

— Ну пошли, — сказала она, смерив меня долгим взглядом. — Раз такое дело...

— Кать, — начал я, опрокинув в себя, словно дешевую водку, рюмку прекрасного армянского коньяка и зажевав его лимоном. — Помнишь, я тебе про электронную почту вчера рассказывал?

Катька кивнула, медленно смакуя напиток богов (хотя, они вроде нектар больше предпочитали, или, как ее там... амброзию?).

— Так вот, — решительно выдохнул я. — Я получил письмо от девушки.

— Поздравляю! — невозмутимо произнесла Катька, поставив пустую рюмку на стол. — И ты в нее, конечно, влюбился! Вот почему ты вчера мне шоколадку подарил! — Катька, словно в подтверждении своих слов, достала и начала разворачивать злополучную шоколадину.

— Да не в этом дело! — скорчил я гримасу раздражения. — Письма она какие-то дурацкие пишет!

— А ты на них отвечаешь? — В голосе Катюхи промелькнула заинтересованность, хотя она и попыталась это скрыть, с показным равнодушием отламывая кусочек шоколадки.

— Отвечал, — честно признался я. — До сегодняшнего дня. Но ты не подумай...

— Фи! — прервала меня жена. — Уж не думаешь ли ты, что я ревную? А почему лишь до сегодняшнего дня? От ворот поворот получил? Быстро! Вчера только почту тебе поставили, а ты уже электронно-почтовый роман успел провернуть!

— Говоришь, что не ревнуешь, а сама! — Я обиженно засопел. — Что говоришь-то? Какой «поворот»?! Какой «роман»? — Я взял бутылку и наполнил свою рюмку.

— А мне? — пододвинула свою рюмку Катюха.

— А ты плохо себя ведешь! — буркнул я. — Хотел с тобой посоветоваться, а ты...

— Ни фига себе! — Катька, похоже, тоже начала сердиться. Налила себе полную рюмку коньяка и жахнула разом, как я до этого, даже не поморщившись. Тут же, впрочем, заткнула бутылку пробкой и убрала в шкаф. — Получает какие-то письма от бабы, отвечает ей, а когда баба писать перестала — бежит ко мне советоваться!

— Слушай, ты это сейчас серьезно все говоришь, или придуриваешься? — Я почувствовал, что начинаю закипать и побыстрее плеснул в себя коньяк, то ли, чтобы потушить накаляющиеся страсти, то ли — наоборот...

Катька молчала. Обиделась, видно, на «придуриваешься». Ан нет, заговорила с виноватыми нотками в голосе:

— Ладно, Макс, дура я, действительно... Все мы, бабы, такие. Только обидно, мне-то ты когда в последний раз письма писал?

— Так для чего мне тебе писать?! — Я аж встал с табуретки. — Вот же ты! Мы ж вместе все время!

— Взял бы да написал... Ну, ладно, прости, это я так. — Катька провела горячей ладошкой по моей руке, обхватила ее пальцами и потянула меня вниз, снова усаживая на место. — Рассказывай, я больше не буду...

Я опустился на табурет, подулся для виду секунд пяток и стал рассказывать:

— Понимаешь, я получил вчера первое письмо от нее, когда никто еще, кроме Сани Ванеева, не знал моего адреса! Налицо была ошибка, хотя адресовалось письмо Максу. Сначала я подумал, что это — Санины приколы и ответил в том же духе. Но потом получил ответ уже на свое письмо и засомневался, что это Саня...

— Почему? Может и правда он? — со вспыхнувшей в глазах надеждой спросила Катька.

— Да нет... — замялся я. — Не знаю, как объяснить, но это явно не Саня. Я его неплохо знаю, такие шутки не в его стиле.

— Но это может быть он, хотя бы в принципе? — не отступалась от своей надежды Катька.

— В принципе, конечно, может, — пожалел я жену. — Но это не он. Понимаешь, у меня сложилось такое ощущение сначала, что девчонка ошиблась, случайно перепутала адрес... Я ответил, разъяснив ей эту ошибку. Но она почему-то мне не поверила! Она упорно продолжала настаивать, что я — ее знакомый Максим и просто хочу ее то ли отшить, то ли поиздеваться, в смысле — поприкалываться... И никак я не мог ничего ей доказать! Я даже свою фотографию в доказательство ей послал...

— Ого! — вставила Катька, но тут же виновато сложила на груди руки.

— Да, я послал ей свою фотографию, чтобы она убедилась, что я — не ее Максим!

— Ну, и что она? — заискивающе глянула на меня Катюха. — Как ее, кстати, зовут?

— Люси... Людмила то есть. А она мне в ответ на это написала такое, что я засомневался просто в ее душевном здравии!

— Что же она такое написала? — В глазах Кати вновь загорелся огонек искренней заинтересованности.

— Ну, я дословно не помню, но что-то типа того, что на фото именно я, то есть ее Максим, что я странно одет, что фото похоже на свадебное... Но, самое странное она наплела потом! Про то, что мою свадьбу не смогла бы пропустить пресса, про моих слуг каких-то, про секретную миссию, в общем — полный бред! У девочки явно «поехала крыша»!

— А может, она наркоманка? — спросила Катька.

Я остолбенел просто.

— Слушай! Какая ты умница! А я почему-то про это даже и не подумал! — Я действительно почему-то сразу решил, что Катькина мысль объясняет все. Но вспомнил фото Люси, ее глаза, и быстро приуныл.

— Что-то не так? — насторожилась Катюха.

— Чего-то не похожа она на наркоманку...

— А ты ее что ли видел?

— Ну... она тоже фото прислала... Не мне, — я строго и предупредительно взглянул на супругу, — а тому, своему Максиму. И по ее виду не скажешь, что она наркоманка.

— Фото может быть и старым, а может, она совсем недавно стала принимать наркотики, — вновь начала выдавать разумные мысли Катюха. — И потом, определить по фотке — не наркоман ли перед тобой, не всегда, я думаю, просто...

— В этом ты права, — снова вздохнул я. — В общем, не стал я ей больше отвечать, а теперь вот сомневаюсь, правильно ли сделал, не доведя все до логического завершения... У людей, может, судьба рушится, а я ничем помочь не могу... И еще — мне очень хочется во всем этом разобраться, понимаешь? Что-то здесь не так! Вот чувствую, что не все здесь просто!

Теперь уже я с надеждой смотрел на Катьку, а она о чем-то усиленно размышляла.

— Вот что, дорогой, — вынесла, наконец, вердикт супруга. — Принеси-ка завтра все ее письма, а также и свои... Только не подумай, что я проверить тебя хочу, просто так виднее будет логика... И не пиши ей пока ничего, думаю, денек она потерпит! И завтра я скажу тебе, что нужно делать. Ну а сейчас — спать!

Спорить я не стал, и, ужасно довольный собой, что обратился за помощью к Катьке, успокоенный ею (а затем и обласканный), заснул, словно младенец, уже безо всяких тревог и волнений.

8

Утром снова шел дождь. Но он меня почему-то больше не радовал. Сразу вспомнился сон позапрошлой ночи: Катька со вторым «мною» под зонтом, сам я, обескураженный, испуганный и мокрый, мое постыдное «растворение»... Нет уж, дудки! Никуда я не растворюсь! И Катюха моя со мной! Никто ее у меня не отнимет!