Подбор персонала в мире оборотней, или HR нигде не пропадет (СИ) - Александровна Алла Страница 8

Я на всякий случай еще отступаю, понимая, что тут сейчас не до меня будет хищникам. Кто-то что-то у них там забирает… А они не хотят, собственники…

И в то же время, уходить и теряться в пространстве не планирую. Разборки разборками, а по мне что-то же должны они решить…

Глава 8

— Откуда узнал? — спрашивает Оррих-ан сына, и я понимаю, что про меня напрочь забыли. Торопливо прикидываю, как себя вести: делать вид, что невидимка, не привлекая внимания хищников, или, наоборот, обозначить свое присутствие, потому что есть вариант, что властные оборотни будут недовольны тем, что я тут инсайдерскую информацию невзначай услышала.

Конечно, они сами виноваты, нечего про простых людей забывать, у простых людей тоже языки есть. И мозги. И свои желания.

Это, кстати, одна из самых распространенных ошибок биг-боссов — недооценивать персонал, считая их кем-то вроде безмозглых комнатных собачек. А потом столько удивления, когда эти комнатные собачки им потроха начинают выедать…

Но от проблем меня осознание оборотнями своей ошибки не убережет… Им-то что: поговорили, осознали, что просчитались, и все. А я потом страдай где-нибудь под замком. В ожидании ненавистного замужества. И это в лучшем случае!

— Из департамента… Сегодня заявились на аукцион.

Оррих-ан отчетливо клацает зубами. Очень хищно у него это получается, прямо до дрожи.

— Нашли крысу?

— Нет… — признается Максан, и ощущается его напряжение и легкий стыд перед отцом. Словно молодой волк уши прижимает перед седогривым патриархом.

Какая занимательная у них все же атмосфера! И как легко считывается! Я ловлю себя на жадном рассматривании обоих волков, это похоже на популярно-образовательный фильм из мира животных. Так и ждешь, что сейчас голос за кадром с отчетливыми интонациями Николая Дроздова примется комментировать происходящее: “ А вот сейчас вожак показывает свое недовольство легким оскалом и тихим рычанием. Его сын, еще не достигший уровня зрелости и не претендующий на власть, принимает более приниженную позицию, давая понять, что признает главенствующую позицию волчьего патриарха…”

Ну, может, не совсем так, но что-то близкое.

По работе мне всегда было занимательно рассматривать именно невербалику. Потому что сказать человек может все, что угодно, и даже не поймешь, где именно он врет, настолько все складно бывает порой. А вот лицо, мельчайшая мимика, реперные точки в речи… Короче, я уже давно на собеседованиях с кандидатами не слушала, что они говорят. А только смотрела, как они реагируют на мои вопросы… И очень даже неплохие результаты получались. По крайней мере, команды, которые я собирала, работали подолгу. Да вообще, мало было текучки, люди подбирались под каждого руководителя индивидуально, по разработанным мною программам… Эх, босс… Ну вот как можно променять профессионализм в работе на… Анечку? Она же не принесет тебе денег. А я приносила. Вот лишнее доказательство того, что в любом, даже самом рачительном бизнесмене, в какие-то моменты побеждает примитивный самец.

И надо же, угораздило меня попасть в мир, где эта самцовость, судя по всему, на первый план выходит! Так избегала этого, так надеялась на человеческие качества! И что теперь?

А ничего!

Будем подстраиваться.

В конце концов, эйчары — самые лабильные сотрудники в мире. Мы умеем подстраиваться под любые ситуации. Профессия обязывает. Другие в нашей сфере не выживают.

— Думаешь, перехватят? — спрашивает опять Оррих-ан.

И Максан кивает.

— У Тайгера как раз на прошлой неделе была продажа активов. Свободных средств больше. Мы не потянем.

Оррих-ан коротко, низко и страшно рычит, Максан опять отчетливо прижимает уши к макушке, я пытаюсь слиться со стеной.

Они меня точно, после того, что тут услышала, в комнате запрут. И выпустят только в лапы к мужу. Какому-нибудь горному козлу… Чтоб увез подальше и посадил на высокую-высокую скалу… И говоря про горного козла, я совсем не имею в виду суть будущего мужа. Скорее, м-м-м… масть. Вид? Интересно, у них тут есть оборотни-козлы?

— Кредит?

— Так быстро не дадут, — говорит Максан, — даже если ты лично у Шшарса попросишь.

Оррих-ан кивает, соглашаясь.

— Если бы время нам выиграть… — с досадой стучит кулаком по раскрытой ладони Максан, а я отстраненно думаю, что какой-то очень большой кулак у него. И немного волосатый… Диковато, конечно…

Кстати, что они там про время?.. А может…

— Кхм… — оба волка оборачиваются на меня, и глаза у них одинаково удивленные. Похоже, они реально забыли о моем присутствии! Я вижу, как осознание того, что я все услышала, постепенно проступает на их физиономиях, и как предсказуемо сдвигаются брови, что у одного, что у второго, и думаю о том, что оказалась права в своих догадках насчет своего незавидного будущего. Может, они даже возиться не будут со мной. Просто прибьют и прикопают на заднем дворе. А Марху скажут, что не видели никого… Кто проверит? Кто за меня вступится? Мысль эта, крайне свежая в своей логичности, заставляет быстрее крутиться шарики в голове. Нет уж, я так просто не сдамся!

Побарахтаюсь еще!

— Я прошу прощения, что я… Услышала… — начинаю говорить, прежде чем Оррих-ан успевает отмереть и приказать выкинуть меня из кабинета, а, судя по его жесткой физиономии, этот момент вот-вот уже, прямо рядом! Это мгновение важно поймать и успеть сказать что-то, что заставит тормознуть. — Но может, зайти с другой стороны?

— О чем ты, женщина? — отмирает раньше отца Максан, — как ты вообще? Отец, она точно от дяди Марха?

— Я точно от Марх-ана, — вклиниваюсь я, не забывая умильно посмотреть на того, кто в этом кабинете принимает решения. Я не доминирую, почтенный старейшина, ни в коем случае! Я просто кое-что знаю, могу помочь… Не выгоняйте… — но сейчас не об этом… Понимаете, в моем… Эм-м-м… Прошлом была ситуация, немного похожая…

— Ты же не помнишь ничего, — щурится Оррих-ан напряженно, и я мысленно ругаю себя за глупость. Угораздило ляпнуть первое, что попало в голову! Но да ладно, вывернемся.

— Я же говорила, что местами помню… Я только то, что совсем недавно было, не помню… Как оказалась в Семейкино, например… Наверно, от горя… — тут уместно всхлипнуть, и я уныло шморгаю носом, изображая скорбь, — но сейчас дело не в этом. Я же правильно понимаю, что вам необходимо выиграть время, да? И что нужный вам объект будет выставлен… На аукцион?

Оба волка кивают, словно в замедленной съемке, глаза их горят одинаково насторожено.

— Можно отложить аукцион.

— Ты как себе это представляешь, женщина? — рычит Максан, — это проводят городские власти! И времени уже нет!

— Документы, например, затеряются… Или будут неверно оформлены… Или еще что-то в этом роде… — начинаю я перечислять причины, по которым в моем мире опротестовывались тендеры и снимались неугодные закупщики с аукционов, — понимаете, если документы будут неверными, то проведение аукциона же будет незаконно… И таким образом можно время…

— Максан, — переводит взгляд на сына Оррих-ан, — твой шпион в администрации…

Волк кивает и, кинув на меня нечитаемый странный взгляд, вылетает из кабинета.

А Оррих-ан медленно садится обратно в кресло и принимается изучать меня. Тяжело очень, давит взглядом.

Чувствую себя крайне неуютно, ежусь у стены, но смотрю четко в глаза. Моргая преданно и стараясь выглядеть маскимально безобидно и зависимо. Если я правильно считала физиогномику, то такое поведение должно немного успокоить властного оборотня.

Я сделала все, что могла, для своего спасения. И теперь только остается ждать решения волка.

Прямо чувствуется, насколько хрупко сейчас мое положение, буквально на тонкой нити вишу. Если я просчиталась, передавила или, наоборот, не додавила, то…

— Садись, Сандрина, — говорит Оррих-ан, — нечего стоять.

Уф-ф-ф… Похоже, прошла по тонкой нитке своей.

Канатоходка, блин…