Мария Сакрытина - Клятва Страница 87

Так что какой из меня «палач» – даже не знаю.

Проинспектировав пару крепостей и стройку Южной стены, я уехал «отдохнуть» в своё поместье – маленький домик глубоко в лесах, кстати, к тому времени ещё не достроенный. А на самом же деле взял Бурыша, одел форму гонца, приколол брошь Ария и помчался к Западной границе.

Брошь, кстати, работала. Когда я прибыл в столицу Запада – Хэлвест – и, уже не гонцом, а просто путешественником постучался в дом к Рэнси, моему агенту в Западной столице, тот попытался продать мне свежие булочки. Отдельная история, как бывший лорд изображал булочника, но только на этом основании Арий года три назад согласился подарить ему лишние годы жизни. Целитель, как мне донесли, долго и обстоятельно объяснял незадачливому обнищавшему дворянчику, что тому суждено умереть в сорок, а если он хочет жить дальше, то эти годы надо ещё заслужить. Ибо, Великая Матерь, конечно, милостива, но… «Но» было много, а жить дворянчик хотел. В итоге недавно ему стукнуло сорок три, умирать он вроде не собирался и верен был Мальтии, а точнее целителю, насколько возможно.

Булочник из него, кстати, неплохой получился. Торговался хорошо, а пекари у него были – м-м-м, какие дамы… Куда там нашим графиням!

Я остановился у него под видом дальнего родственника, троюродного племянника или что-то там ещё. Три дня Рэнси всем покупателям, а его булочки и во дворец покупали, сообщал, что вот, подкинули ему несмышлёныша (меня то есть), и что теперь с ним делать… Я обычно заворачивал эти самые булочки и старательно идиотски улыбался. На четвёртый вечер Рэнси отвёл меня к графу Витторию, тайно возглавлявшего Западную оппозицию. Причина, по которой Хеления ещё от него не избавилась, была проста – Витторий ублажал её в постели. И пока королева от него не устала, мог метить на трон сколько угодно. За пять лет Хеления сменила таким образом десять фаворитов – и по моим данным, все были заговорщиками. Так что их всерьёз уже никто даже не воспринимал.

Наверное, любой дворец, как ни крути, а всё равно крысятник.

Витторий отлично знал, кому служит Рэнси, и оставался верен, потому что я обещал ему политическое убежище в Мальтии – как и остальным фаворитам Хелении. Никто до нас доехать ещё не успел, но все надеялись, что уж они-то... И, к слову, Витторий тоже ненавидел Элизу. Не помню, за что, но ненавидел крепко.

Меня – «троюродного племянника» «булочника» Рэнси – он рассматривал долго. Булочки-то – «исключительно к столу дорогого графа, всё как он любит» – он сразу сожрал. А меня осмотрел, как дорогого коня.

А я очередной раз вспомнил, что не люблю лордов – если они не на «поводке» и без «намордника», как нынче у нас в Мальтии.

- Джер, значит, - раз пять повторил он моё придуманное имя.

И я раз пять его поправил:

- Джереми.

- А ты знаешь, Джер, чародейка таких, как ты, любит, - задумчиво протянул граф, обходя вокруг меня.

«Каких?» хотел спросить я, но сдержался. Арий предупреждал о зеркалах – нечего судьбу испытывать. Тем более, что Витторий и сам ответил:

- Высокий, статный, молодой, даже цвет глаз и волос, как у большинства её любовников. Если я приведу тебя во дворец во время Лунного бала, незамеченным не останешься… Скажи-ка, Рэнси, а ты очень дорожишь своим, хе-хе, племянником, - и этак со значением меня за подбородок вздёргивает.

Я его запястье сжал – несильно, но тоже со значением.

- Не знаю, как «дядя, а я собой очень дорожу. К чему вы, граф?

- Что, племянничек, тебе мальтицы недостаточно платят, чтобы геройствовать? – усмехнулся Витторий. – А придётся. Видишь ли, замок Дар неприступен, а отравить или караулить её в спальне пробовали ещё мои предшественники. Никто, как понимаешь, не выжил. Поэтому нужно, чтобы она подпустила тебя поближе…

- А остальных она, что, ближе не подпускала? – не выдержал я. План был слишком простым и, на мой взгляд, слишком глупым.

- Подпускала, - улыбнулся Витторий, - и они были настолько нетерпеливы, что пытались убить её сразу. Ты же не станешь, не так ли? Ненавидишь нашу Северянку, а, племянничек?

Мне с каждой минутой всё сильнее хотелось раскрасить ему физиономию.

- Нет.

Граф засмеялся – как хорошей шутке.

- Ну-ну. Неважно – только не тащи с собой кинжалы, мечи и прочее, они тебе всё равно не помогут. И дождись, чтобы она пригласила тебя на второе свидание. А там ты подсыплешь ей совсем безобидный порошок и можешь уходить со спокойным сердцем – ты своё дело выполнил. Мальтийцы тебе, уверен, хорошо заплатят.

«А ты заплатишь перерезанным горлом», - подумал я, глядя на его ухмыляющуюся и, бездна забери, всё ещё целую физиономию. А вслух только поинтересовался:

- Яд, что ли? – и чем тогда его план отличался от предыдущих? Нет, зря мы на этого фаворита надеялись. Про Проклятую-то армию он настучал, но, похоже, такой же дурень, как и остальные. И не жилец.

- Ну что ты, милый, - рассмеялся граф, - какой яд. Просто одна травка.

И пока я не пригрозил, что б искали другого любовника своей чародейке, он отказывался сказать, что ж за травка такая.

- Она лишит Северянку силы. Ненадолго, дня на два, если сможешь скормить ей всё. Но нам хватит, чтобы её убить.

Причём граф в эту свою мифическую травку явно верил – в отличие от меня. Если бы всё было так просто, почему за всю историю никто не кормил этими «травками» чародеев во время воин?

С другой стороны, это было хоть что-то – у меня и такого плана не имелось. Оказаться рядом с Элизой без помощи этого индюка-графа будет намного сложнее.

Так что в рекордные сроки я из троюродного племянника булочника заделался троюродным племянником графа Виттория. Учитывая, что до этого меня видело, по-моему, полстолицы, план трещал по швам ещё в начале. Но граф уверял, что так даже лучше.

«Королева отлично знает, что я доношу Мальтии и понимает, что племянников у меня нет и быть не может, коль она оставила меня сиротой. Грубая ложь не вызовет у неё подозрений». Пожалуй, да, если королева была об этом Витторе такого же мнения, как и я.

Так или иначе, а во дворец я попал. Расфуфыренный, как павлин – половину камней и финтифлюшек пришлось поснимать в карете и раздать лакеям. Слишком безвкусно и вульгарно. Жаль, что пижмы с блондами было никак не содрать.

Королевский фаворит был со мной в корне не согласен. «Да улыбнись ты, мальчишка, что ты как на похоронах? У-лы-бай-ся. Да, как я. Ты, что, девушек никогда не обольщал? О, Девятка, почему у тебя голые пальцы, куда ты дел перстни? Неужели успел украсть?»

Хвала богам, что где-то в тот момент приехала королева со свитой, иначе я точно бы с этим боровом что-нибудь сделал, о чём бы потом пожалел.