Хранительница его сокровищ (СИ) - Кальк Салма Страница 9

— К слову, о картах. Я бы не отказалась вообще взглянуть на карту вашего — как там его — Великого герцогства. И того, что вокруг, — сообщила Лизавета, положив вилку.

Рыба оказалась необыкновенно вкусной. Она думала, как бы попросить ещё кусочек, но карта показалась интереснее.

- Вы читаете карты? — заинтересовался Сокол.

— В смысле — читаю? Они у вас зашифрованы особым образом? — очевидно, это всё вино.

Обычно Лизавета вела себя в компании не особо знакомых людей тихо и скромно, а тут язык прямо всё равно что сам болтал.

— Вы умеете ориентироваться по карте?

— А чего сложного-то? Топографическим кретинизмом не страдаю, — фыркнула Лизавета.

Когда в отпуске они с Вадимом и Настей оказывались в незнакомом городе, обычно именно она водила их по карте.

— И книги, что ли, читаете? — продолжал удивляться дурак.

— А вы что ли нет? — она нагло на него глянула. — Хотя, конечно, здесь я ещё не проверяла. Будет грустно учиться читать заново, хотя это и логически верно. То, что я говорю на вашем языке, может не обозначать умения читать.

— Давайте проверим, — Лис дотянулся и взял с полки книгу, похоже, ему самому было интересно.

Открыл на первой попавшейся странице и протянул Лизавете.

Лизавета взяла и стала рассматривать — что такое попало ей в руки.

Книга была рукописной. Что, они ещё до книгопечатания не додумались? Как до унитаза и до трусов? В книге были чудесные яркие иллюстрации — всё правильно, такие и должны быть. Она видела подобные в маленьком музее в Ферраре, два года назад, они с Настей туда случайно зашли, пока Вадим говорил по телефону — кто-то по бизнесу дотянулся и там. Или это уже была любовница. Да какая сейчас разница! В общем, в том музее были огромные фолианты с нотами для церковных песнопений, и с чудесными миниатюрами. Да и в сети Лизавета таких книг видела достаточно.

Книга, которую она сейчас держала в руках, была в четверть размера тех, огромных. Ну да, ин-кварто. Переплёт кожаный. Название вытиснено и прокрашено золотой краской, Лизавета немного сощурилась, буквы как будто затрепетали — и сложились в слова. «Путешествие Гаэтано из Фаро следом за восходом Солнца».

— «Как Солнце восходит и движется по небу, так и я, движимый одним лишь желанием узнать более о том мире, который дан нам свыше, поднимался ежедневно и двигался в ту же самую сторону. И не было для меня помех и препятствий, из чего заключаю я, что путешествие моё было угодно высшим силам, и расскажу я о нём, не утаю же ни слова, ни события», — Лизавета подняла голову от страницы. — Кто таков этот Гаэтано из Фаро и насколько достоверны его наблюдения? То есть — имеет ли смысл читать, чтобы узнать, или только как литературное произведение?

— Госпожа Элизабетта, вы в самом деле готовы это читать? — удивился Лис.

— А что не так? — нахмурилась она.

— Всё так, — поспешно кивнул он. — Я распоряжусь, чтобы вас пустили в библиотеку Ордена. Ваша служанка проводит вас. Читайте. Гаэтано был братом нашего Ордена и путешественником, он жил с полсотни лет назад. Его описания довольно интересны — если вы любите читать о путешествиях, конечно же.

— Я люблю читать о путешествиях, — кивнула Лизавета, и залпом допила вино из своего бокала.

Ей тут же подлили ещё. А книгу она закрыла и угнездила на коленях, придерживая одной рукой.

— Госпожа моя, вы любите читать книги? — Сокол смотрел на неё как-то… странно, в общем, смотрел.

— Да, люблю, — она не понимала, куда он клонит.

— И много прочитали?

— Да я считала, что ли? У меня только в телефоне несколько десятков, в читалке. Но телефон не работает. И сети у вас тут нет. Поэтому на сон грядущий буду читать этого вашего Гаэтано. Заодно хоть пойму, что тут у вас и как. Пирога дадите?

Сокол отрезал кусок пирога и подал ей. Пирог оказался с рыбой, тесто было невероятно вкусное. Так-то Лизавета и сама пекла очень недурственные пироги, но за последний год почти забыла, как это делать. Это пока были молодые, она каждые выходные стряпала — не большой пирог, так с полсотни маленьких, не булки, так хоть блины… Эх. Сил было много, а денег — не очень. Ладно, это в прошлом.

— Спасибо, пирог очень вкусный, — кивнула она. — С вашего позволения, я бы пошла уже.

Ещё нужно понять, как помыться на ночь. Наверное, Аттилия что-нибудь придумает.

Лизавета поднялась, кивнула обоим и выскользнула наружу. Отошла на несколько шагов. Огляделась.

Коридор был пуст. Тогда она на цыпочках подошла обратно к двери и прислушалась.

— Ты откуда такое диво выкопал? — спрашивал низким тихим голосом Сокол.

— Издалека. Очень издалека, ты даже представить себе не сможешь, насколько. Ты там точно не бывал, — усмехнулся Лис.

— И зачем она тебе? Грамотная женщина, которая читает не молитвы и не сонеты, а землеописание и карты? И смотрит как-то… нехорошо, в общем, смотрит.

— Без неё, знаешь ли, не получится. Ничего без неё не получится. Поэтому ты будешь беречь её, как самого себя. Понял?

— Да что ж тут непонятного-то. И она не маг?

— Не обнаружено ни капли магической силы. Там, где она жила, магов нет.

— Не понимаю, Астальдо.

— Ну и не понимай, — не стал спорить тот. — Тебе не нужно понимать, тебе нужно охранять. Мы что, уже выпили всё вино?

Он тренькнул колокольчиком, и Лизавета поспешила отойти от двери, чтобы не столкнуться с каким-нибудь служкой.

1.10. Лизавета и местный быт

Следующим утром Лизавета проснулась и долго искала возле подушки телефон. Телефона не было, пришлось открыть глаза.

Ох ты ж блин. Она не дома, она в какой-то идиотской истории про попаданку. Такие истории она в последний год читала пачками и откровенно над ними смеялась. Всё потому, что ей, видите ли, не нравилось, что героини попадали в миры, где были решены все бытовые проблемы. И душ там, и канализация, и лифчики, и чулки.

Вот и досмеялась, не иначе. Потому-то ей и выдали самую что ни на есть историческую правду — трусов не изобрели, грамотные люди попадаются не чаще, чем раз в неделю, книги рукописные, а гадить в горшок. И умываться из ковшика. Зато у них, мать их, магия.

То-то забегали, когда она вчера на ночь помыться собралась. Девочка Аттилия что-то пискнула про «может быть, утром», но была послана добыть горячей воды. Лизавета сообщила, что грязной не уснёт, а вот голову — так и быть — помоет с утра.

Ничего, привели мужика в некрашеном балахоне, тот руками и парой слов нагрел два бака воды. Не до кипятка, но прилично. Из этого сначала Аттилия сделала в ванне воду приемлемой температуры, чтобы туда забраться, и Лизавета забралась, а потом грязную воду опять же магией вылила за окно «там специальная грядка, на ней дзукка заморская растёт, ей тёплое и мыльное полезно», а Лизавету ополоснула чистой водой. Господи, сколько плясок с бубнами просто ради того, чтобы помыться на ночь!

Вчера, пока она ужинала с местным зверинцем, Аттилия развернула бурную деятельность. Результатом стали появившиеся в комнате Лизаветы сундук, небольшой комодик, зеркало в рост и стол у окна. И пара стульев. В итоге одежду сложили в сундук, а часы и телефон — в ящик комодика. Принесенную книгу Лизавета оставила на столе.

В процессе помывки Лизаветы Аттилия изрядно вымокла, и Лизавета, недолго думая, загнала в ванну и её. Потом спросила — где она живёт, и как далеко ей до комнаты. В простыне-то, ага. Махровых полотенец в этом великом, чтоб его, герцогстве тоже не придумали. Оказалось — не так уж и далеко, на этом же этаже в противоположном конце коридора, но в комнате на десятерых. Лизавета вздохнула тяжко и велела перебираться к ней. Вдвоем — всяко лучше, чем вдесятером. А она побаивалась ночевать одна в этом странном месте. Боялась, что вообще не уснёт, но — уснула, только голову до тощей подушки донесла.

Лизавета едва успела подумать — сколько же уже времени? — как снаружи донёсся бой часов. Три раза. И что это значит, простите? По освещению — белый день.