Моя фиктивная жена - Лариса Петровичева Страница 9

— Тебе пора остепениться, Анарен. Хватит, ты достаточно бунтовал.

Не расставаясь с беспечной улыбкой, я опустился в кресло — родители разместились на диване, и было ясно: матушка готова закричать от того, что ее сын погружен в такую бездну отчаяния и нищеты. Да, по эльфийским меркам я был нищ, гол и бос, раз не имел десятка слуг и отхожего места, украшенного золотом.

— Кажется, я это уже слышал, — ответил я. — Тогда мы остановились на том, что ты назвал меня идиотом, и сказал, что я еще приползу на коленях.

Я прекрасно знал: то, что я не приполз на коленях, раскаиваясь в своем самодурстве и посыпая голову пеплом, раздражает моих родителей до разлития желчи. Они видели меня юристом, банкиром, финансовым воротилой — одним словом, приличным эльфом, эльфом-как-полагается. То, что я стал знаменитым артефактором и поднимаю умирающих детей со смертного одра, казалось им какой-то глупой прихотью. Пустяком.

— Я, как видишь, не приполз, — моя улыбка сделалась еще шире. Послышался шум воды и звон — Хельга принялась мыть посуду, и я в очередной раз похвалил ее кулинарные таланты. Беседовать с родителями на голодный желудок было бы невыносимо. — Так что вы хотите сейчас? Вы ведь не просто так приехали из столицы в этот медвежий угол, верно?

Матушка вынула из сумочки платок, демонстративно дотронулась до края глаза. Пантомима называлась: «Видишь, что ты наделал, мать снова плачет из-за тебя». Когда-то давно это будило во мне стыд. Теперь осталась только досада с примесью горечи.

Однажды я крикнул им, что я не их вещь. Жаль, что они так этого и не поняли.

— Хорошо, не будем ходить вокруг да около, — согласился отец. Вздохнул. — Помнишь семью Валендар?

Я помнил. Личный флот, десять поколений торговли чаем и пряностями по всему миру.

— И что с ними случилось, что вы приехали ко мне? Кто-то болен, и понадобился артефакт?

Брови матушки взлетели к прическе, и она прижала руку к груди, изображая возмущение. Отец устало вздохнул.

— Хелевин Валендар хочет, чтобы наши семьи породнились. Ты и Арлен. Я дал предварительное согласие на вашу свадьбу.

Теперь уже мои брови взлетели к волосам. Конечно, дом Эленандар — древний, знатный и богатый, мой отец — официальный поставщик драгоценностей пяти королевским домам, но до денег Валендаров нам очень далеко. В каком-то смысле они снизошли до нас, осталось только понять, почему.

— Арлен кокетка, — произнес я. — Ветреная кокетка, и ветер надул ей что-то очень интересное. Что-то, что надо прикрыть браком, пока последствия не слишком заметны.

Отец едва уловимо кивнул. Матушка снова прикоснулась платком к глазам. Хельга выключила воду, и я отчего-то очень обрадовался тому, что она здесь, словно юная гномка могла меня поддержать.

Вот только как? И чем?

— Это кто-то женатый. И из такой семьи, что Валендары со своими деньгами и всей властью не могут там командовать, — продолжал я. — Им нужны такие, как Эленандары: семья, в которой уже есть изъян. Нас можно купить и закрыть рот, чтобы мы закрыли собой чужой грех. Вернее, я закрыл.

Когда-то я знал Арлен — она была исключительной красавицей и такой же исключительной дурой, которую, как говорится, поцеловал божок любви, и с тех пор она не знала в ней никакого удержу. Мне придется приобрести пилу побольше, чтобы справляться с рогами.

— Партнерство в торговле пряностями, не говоря уж о приданом, — произнес отец. — Ты наконец-то займешь свое место в жизни, Анарен. Хватит, ты потратил достаточно времени на пустяки и глупости. Пора вести ту жизнь, которая положена тебе по праву рождения. Нормальную эльфийскую жизнь.

Эльф не может встать, взять своего отца за воротник сюртука с золотым шитьем и вежливо, но твердо выставить за дверь. Да, я не мог этого сделать — зато способен был поступить иначе.

— Все бы ничего, — сказал я, предвкушая, какой будет взрыв. — Но я уже помолвлен и готовлюсь к свадьбе.

Матушка приоткрыла рот. Закрыла. На ее лице отразился миллион вопросов, возникшая было радость тотчас же перемешалась с недоумением. Не тратя времени даром, я поднялся и быстрым шагом двинулся в столовую — родители потянулись за мной, сдерживая желание сказать, что кухня является частью столовой только у полной бедноты.

Хельга вытирала тарелки. Когда мы вошли, она обернулась, удивленно посмотрела на нас, и я подумал лишь одно: держись, девочка. Держись. И помоги — мне сейчас очень нужна твоя помощь.

— Вот, прошу, — улыбнулся я и широким жестом указал на гномку. — Хельга Густавсдоттир. Моя невеста.

Глава 4

Хельга

— Господь всемогущий… — пролепетала эльфийка и лишилась чувств, зашелестев шелками, жемчугами и кружевами модного лилового платья. Отец Анарена едва успел ее подхватить, не позволив упасть на мраморные плиты.

Я едва не села на пол от таких новостей. Анарен бросил на меня очень выразительный взгляд, который означал одно: поддержите, не выдавайте.

А как тут было поддерживать? Я понятия не имела, что делать, потому что сейчас это выглядело ну вот полным бредом. Полным и набитым. Вчера родители пытались вразумить меня иконой по лбу, а сегодня я оказываюсь невестой эльфа!

— Урод! — пророкотал отец, выпустил супругу, которая уже успела опомниться, и одарил Анарена такой оплеухой, что он отлетел в сторону, сбивая стулья. Я бросилась к нему — эльф сжал мое левое запястье и шепнул:

— Поддержите.

Я прикрыла глаза, кивнула — поддержу, что ж еще мне остается делать. Из носа Анарена сочилась кровь; я помогла ему сесть на стул и бросилась смочить полотенце водой.

— Ничтожество! Позор! Какой позор! — продолжал бушевать отец Анарена, с болезненной гримасой тряся рукой, которую отшиб о лицо сына. — Выбрал себе человеческое занятие, осрамил нас на все королевство и никак не может остановиться! Гномка! Гномка! Тумбочка на ножках, неполноценное существо! Я не думал, что можно упасть ниже!

— Можно, можно… — простонала мать Анарена. — Господи, я не вынесу этого, я сейчас умру… Анарен, скажи, что ты пошутил! Что ты просто хочешь позлить нас с отцом!

Конечно, это было невозможно. Эльфы считают гномов неполноценными, недоделанной расой — брак с гномкой для эльфа это что-то вроде брака с коровой. Я протянула Анарену влажное полотенце — он посмотрел на меня с искренним теплом, прижал