Джилл Майлз - Джентельмены предрочитают суккубов Страница 16

Я размышляла о мусорном контейнере и словах бездомного старика: Брюнет. Несомненно высокий. Он поцеловал тебя в щеку и свалил тебя в контейнер.

— Думаю, они в курсе, что я все еще жива, — согласилась я.

— Кажется, в этом есть смысл, — подтвердила Реми. — Похоже, что у них глаза и уши повсюду и они попытаются добраться до тебя вперед дилеров.

— Что за дилеры?

— Большинство из них — ангелы, но не такие, как Ноа. Они из тех, кто имеет доступ к Небесам. Большинство Сук, с которыми я знакома, называют их “дилерами”, потому что именно этим они и занимаются — предлагают сделку, которая скорее походит на дозу специального наркотика для таких немертвых как мы, и, в конечном счете, ты становишься полностью зависимой от этих сделок. Ты должна избегать дилеров, и главная причина в том, что они, как правило, предлагают именно то, от чего ты не сможешь отказаться. Лучше всего с ними никогда не связываться.

В салоне повисла тишина.

— О чем ты думаешь? — голос Реми прервал затянувшееся молчание.

— Думаю, что шмотки, новое тело и еда в неограниченном количестве не могут скрыть того факта, что эта сделка — сплошное дерьмо, — сказала я, не в силах скрыть страх и гнев в моем голосе. Я вцепилась в наддверную ручку и крепко зажмурила глаза. — Если я застряла между ангелами и вампирами, которые хотят, чтобы я сделала их грязную работу, и я должна заниматься сексом каждые семь дней…

— Два, — поправила Реми.

Мои глаза открылись как раз вовремя, чтобы увидеть, как она с визгом пронеслась мимо знака “СТОП”, посигналив и подрезав какой-то Бьюик.

— Что ты сказала?

— Я соврала тебе. На самом деле заниматься сексом нужно каждые два дня. Я просто не хотела, чтобы ты встревожилась.

Встревожилась?

Встревожилась?!

Я не встревожилась — я разъярилась.

— Ты шутишь, да?

Она отрицательно покачала головой, включила поворотник, и во весь опор помчалась по длинной дороге.

— Нет. Интервал в два дня.

— До встречи с Ноа у меня не было секса года полтора. Да у меня даже не было ни одного свидания за эти полтора года.

Реми по-девчачьи хихикнула:

— Правда? Как смешно.

— А вот мне не смешно, — огрызнулась я. — И я не прыгаю в койку с каждым парнем, который назначил мне свидание. Секс без постоянных отношений — это не по мне.

Она подмигнула мне и потянулась за чизбургером на приборной панели.

— О, звуки, раздававшиеся из исповедальни, говорят сами за себя.

Я открыла рот от изумления:

— Мне кажется, я тебя ненавижу.

Реми рассмеялась над моим негодованием:

— Не думаю. Постарайся думать обо мне как о своей новой лучшей подруге. Поверь мне, когда я говорю, что тебе лучше оставаться со мной следующие несколько недель. Так будет намного безопаснее.

Наша пугающая гонка в стиле “американских горок” закончилась у большого особняка, которому следовало бы находиться в Беверли Хиллз, а не на окраине Нью-Сити. Аккуратная живая изгородь украшала идеально-подстриженный газон; подъездной путь оказался длиннее, чем улица, на которой я выросла, включенные фонари освещали путь до самых парадных дверей. Двери будто сделали по эскизам собора Нотр-Дам — очень большие, сделанные из витражного стекла, а над ними прекрасное круглое окно с каменным переплетом в виде радиальных лучей исходящих из центра.

— Э-э, это твой дом? — спросила я, когда Реми заглушила двигатель.

Она кивнула, собирая пакеты с заднего сидения.

— Абсолютная защита от всех ангелов, вампиров и демонов. Магическая охрана, не позволяющая им ступить сюда. Ты можешь пожить со мной, пока специальная бригада не установит твою собственную защиту. Пойдем, я покажу твою комнату.

Я поковыляла за ней по вымощенной камнями дорожке.

— Я не ослышалась, ты только что сказала — демоны?

Комната, которую любезно мне выделила Реми, была больше, чем моя квартирка в другом конце города. Сердитая часть меня, не очень-то радовалась всему происходящему, но другая часть — маленькая девочка в моей душе — хотела порезвиться в огромном стенном шкафу, на кровати с балдахином и во встроенной гидромассажной ванне. И я позволила этой девочке одержать победу.

После того как я развесила новую одежду в шкафу, проверила все дорогие шампуни и лосьоны на туалетном столике и поблаженствовала часок в пенистой ароматной ванне, я решила изучить свой новый гардероб. У меня потекли слюнки, когда мои ноздри защекотал едва уловимый аромат завтрака, и я решила последовать вниз на запах бекона. Одетая в шелковую пижаму — самую приличную вещь из всего моего гардероба на данный момент — и с мобильником в руке я обошла весь особняк, пока не обнаружила Реми.

Моя новая соседка была на кухне, расположившись за кухонной стойкой с мраморной столешницей, с чашкой кофе в руках. В своем симпатичном небесно-голубом домашнем костюмчике, состоящем из майки и капри, и с элегантным, гладким “конским хвостом”, в который были собраны ее черные шелковистые волосы, Реми будто сошла со страниц журнала “Элегантная жизнь”.

— Так скоро вернулась?

Я толкнула к ней свой мобильник.

— Первым делом надо решить главнейший вопрос. Если я позвоню на работу и снова скажусь больной, меня точно уволят.

Она окинула меня любопытным взглядом:

— Ну и что? Тебе не нужна эта работа. Теперь ты со мной, а что не смогу предоставить я — предоставит Ноа.

— Как бы здорово это не звучало, я не хочу быть конкубиной, или суккубиной, или кем там я тогда буду. И вообще, я люблю свою работу.

Я не сильно кривила душой, говоря это — большую часть времени мне действительно нравилась моя работа. Правда, в ней существовали стороны, которые я ненавидела — мой босс.

— Только потому, что я теперь не совсем живая, не означает, что я должна полностью изменить свою жизнь.

По крайне мере, я надеялась, что это само собой подразумевается.

Реми усмехнулась и поставила кофейную чашку на стол.

— Мы не “не совсем живые”. Мы “вечно живые”, то есть бессмертные.

— Подожди… Я бессмертная?

— Практически. Для нас существует лишь два способа умереть.

— И какие?

— Как правило, если оба твои создатели умирают, ты тоже следуешь за ними.

Вот это хреново.

— А что дальше?

Она изящно пожала плечами и отвела глаза:

— Ты прекратишь существовать в этом измерении.

Ну и ну.

— А я все еще существую в другом измерении?

Еще одно неопределенное пожатие плеч.

— Наверно. Это не та тема, на которую нашему виду нравится говорить.

Я постаралась не обращать внимания на то, как засосало у меня под ложечкой от страха. Я не буду думать об этом сейчас, я подумаю об этом позже.