Преданная (СИ) - Акулова Мария Страница 17

– Отец у тебя ничего не спрашивает. Жива? Молодец.

И это тоже правда. Папа всегда был деликатным. Мама так не может. Ей нужно знать о детях значительно больше.

Опять же, как там моя девственность? Нашелся богатей или, слава богу, по-прежнему никому не нужна?

Спрыгиваю с подоконника, кладу на него конверт, а сама приближаюсь к зеркалу. Задираю футболку и веду по плоскому животу. Выставляю вперед ногу, выгибаю бедро, разглядываю себя… Вспоминаю слова Смолина и мурашит.

Я знаю, что красивая. Как и то, что сто раз могла бы согласиться на приглашение пойти в кафе или в кино, но сейчас это кажется еще более ненужным, чем обычно.

Тот же Марк, к примеру, начал общение с подкатов. Обиделся, что ответного энтузиазма я не выразила. Но что мне делать, если он не нравится?

– Ну я же правда жива…

Влад в ответ смеется, а я становлюсь в профиль. Тяну футболку еще выше. Из-под нее выглядывают полушария высокой груди. Спускаю резинку домашних штанов ниже бедренных косточек, снова оглядываю себя. Трясу головой, волосы рассыпаются по плечам, груди и спине.

Включаю блядский взгляд…

Интересно, а кого он предпочел бы? Меня или свою Елену? Кто из нас красивее в его глазах?

Я моложе. Она опытнее. Обе рыжие. Обе влюблены…

Вспоминаю его взгляд, думаю о пальцах...

Дурацкие фантазии затягивают, но я борюсь. Цепляюсь за голос брата. Опускаю футболку. Игнорирую потяжелевший низ живота. Отхожу обратно к окну.

Хмурюсь и прислушиваюсь к Владу в трубке, стараясь не думать, почему горло пересохло.

Интересно, а он занимается боксом или собака в перчатках – это просто?

Почему именно от его тепла мне сразу жарко?

Не важно.

Влад рассказывает, как у них дела. Вот это, наверное, важно, но я пропускаю половину информации мимо ушей.

– Мама сказала, ты в суд устроилась работать.

– Ага.

– Кем? Кофеечки пить? – Брат смеется, я стараюсь не обижаться. Он ненавидит всю систему и всех юристов. Его можно понять. Они ему чуть жизнь не сломали. И мой выбор для него не очевиден, но дальше вот таких шуточек дело не идет.

– Ну кто-то же должен, – не спорю.

– Это да. Но ты там не зевай, Юльк… Жениха-то себе присматривай…

Вот тут уже не выдерживаю. Закатываю глаза. Владик смеется.

– Иди ты в задницу, Владь…

– Фу как некрасиво… Мама волнуется.

– Владь, не надо…

Молю, брат слушается. Недолго молчим. Я думаю, что пора прощаться. Мне бы расслабиться, а не вариться.

В холодильнике стоит столетняя бутылка вина. Ванну я обычно не принимаю (слишком роскошное развлечение для моей самой обычной жизни), но сегодня… Хочется. Брошу бомбочку. Налью бокал. Разряжусь. Посплю хорошо… А завтра снова с головой в дичь.

– Я думаю недели через три приехать. Примешь? – Вопрос брата возвращает из очень даже манящих мыслей в реальность.

– А ты надолго?

– Нет. Пара дел есть. Ну и я подумал, что лучше я к тебе съезжу, чем родители. Потом сам им расскажу все про твоих ебарей…

– Владь, господи, – качаю головой, непроизвольно улыбаясь.

Я его очень люблю. И, конечно же, приму.

– Только у меня спать особо негде…

Смотрю на свою кровать. После единственной совместной ночевки у меня Лиза два дня ныла, что я испортила ей спину и жизнь. Но может это потому что она – неженка, а мы-то с Владиком и не на таком спали.

– Ладно, разберемся. Только ты меня предупреди, когда возьмешь билеты.

– Конечно, малая. Приехать и застать, как ты скачешь на каком-то законнике…

– Влад, все. Отключаюсь.

Делаю вид, что возмущена. А на самом деле, брат всего лишь шутит. И дает возможность разъединиться без бесконечных и бессмысленных прощаний.

Откладываю телефон. Чувствую себя почти нормально.

Когда Влад приедет, я получу такую нужную сейчас поддержку. В конце концов, кто еще может разделить мою любовь к Тарнавскому, если не человек, обязанный ему полноценной жизнью?

Еще несколько секунд смотрю на конверт, а потом отталкиваюсь от подоконника, тяну через голову футболку. Сбрасываю по пути легкие брюки. Беру ту самую бутылку из холодильника и уже голой иду в ванную.

Глава 10

Глава 10

Юля

Чтобы быть в назначенное время в нужном месте я выехала раньше на полчаса. Сохранивший свою девственность еще на одну ночь (в принципе, как и я) конверт жжет ребра даже через кожу сумки, которую я прижимаю к себе.

Подходя к кафе, замечаю, как видный мужчина в светлом костюме и с белой-белой ухоженной бородой ставит на сигнализацию свою настолько же слепящую, как и весь его образ, машину.

Фотографии у контакта, которому я звонила, не было. Но мне кажется, что голос, который слышала, этому мужчине подошел бы.

Он разворачивается и направляется ко входу в кафе. Я ускоряюсь.

Внутри «Леонид» меня еще не ожидает, но администратор с улыбкой проводит за столик и принимает заказ на чай.

А потом сердце взводится, хотя в быстром темпе и под горочку шла я раньше.

Администратор перехватывает мужчину с бородой на полпути между мной и своим местом. Улыбается уже знакомо мне гостеприимно и, расширив глаза в ответ на вопрос, указывает на меня.

Мне сразу же достается вполне теплый взгляд. Даже не скажешь, что видит меня Леонид впервые. Я стараюсь в ответ улыбнуться и жду приближения.

Тарнавский не просил ничего сверх простого действия «отдать конверт». Поэтому я не уверена, что должна играть, но когда мужчина в белом подходит, встаю навстречу.

– Здравствуйте, Леонид, – вкладываю в раскрытую мужскую ладонь свою руку и стараюсь побыстрее достать.

Как самой кажется, достойно выдерживаю пристальное изучение.

– И вам, Юлия. У Тарнавского, все таки, исключительный вкус на женский пол…

Первый же комментарий вгоняет в краску. Что ответить – не знаю. Сажусь назад за столик, позволяя подвинуть под собой кресло. Леонид устраивается напротив. Подзывает официанта. Достаточно долго и щепетильно выбирает, какой именно кофе будет пить.

А я, честно говоря, даже не знала, что разновидностей бывает столько.

В это время подмечаю мелочи. Ухоженность. Чистоту. Дороговизну одежды. Необычный запах парфюма. Бросаю взгляд за окно на машину, которую Леонид ставил на сигнализацию. Она идеально мыта. Видно, что оборудована светлым кожаным салоном. Одна из дорогущих марок.

Вернувшись взглядом к покрытому легкими бороздами лицу я убеждаюсь, что встречаюсь с очень непростым человеком. Интересно, почему передать мне пришлось не такой же помощнице? Ведь наверняка она у Леонида есть.

– А вы что заказали, Юлия?

– Я? Чай…

Отвечая, чувствую себя неловко.

– Кофе не любите? – Дружеская заинтересованность скорее волнует, чем радует.

– Пока не распробовала… – Признаюсь, ненадолго задерживаясь взглядом на лице. И страшно, и интересно, что вот сейчас он думает.

– Тоже верно… Я лет до тридцати вообще не понимал. А потом, как вы правильно сказали, распробовал…

– Вячеслав Евгеньевич попросил передать вам…

Я тянусь к сумке и достаю из нее конверт. Мне никто не говорил, что я должна делать это как-то тайно. А я уже не могу дождаться, когда избавлюсь от ноши. Если честно, даже спалось плохо. Несколько раз просыпалась, чтобы проверить, где конверт. По дороге к метро чудилось наблюдение.

Моя нервная система не создана для подобных игр.

Но уже все… Неважно.

Вытягиваю конверт над столом. Но Леонид брать не торопится. Заливисто смеется, привлекая многовато внимания. Я даже чуточку на него злюсь, хотя он, бесспорно, располагает к себе.

– Вот так… Я думал позавтракать в компании приятной девушки. Улыбкой вашей полюбоваться. Пирожным угостить. Спросить, как работается у этого несносного тирана, а вы так быстро на место старика поставили…

Леонид цокает языком. А я хоть и понимаю, что это все сказано скорее в шутку, все равно еле держусь, чтобы не начать оправдываться.