Анна Валентинова - Академия Беаты. Проклятие любви Страница 2

– Можете выгнать меня за непрофессионализм, – надерзила она в ответ.

А вот и темные пожаловали!

– Беатрикс, такие панталоны я лицезрел, кажется, лет пятьдесят назад, на похоронах моей старой знакомой. Никак не ожидал увидеть их снова! – съязвил вечный шутник и циник из Коллегии огня – темный маг.

– Поставьте уже кто-нибудь эту крэгову лестницу! – не выдержала она. – Меня сейчас стошнит!

Через час после инцидента она сидела у целительниц и пила свой любимый чай с земляникой и шиповником, горячий и ароматный. В саду целительниц в начале лета было красиво и очень спокойно – вековые деревья давали отличную тень в жаркий денек, многочисленные цветы и лекарственные растения благоухали, привлекая ароматом еле слышно жужжащих пчел. Родник Силы журчал в красивом каменном фонтане.

– Тебе опять снился этот сон?

Инесс, давняя боевая подруга, сидела рядом на скамейке возле фонтана и мазала ее синяки на плечах, полученные от неравной схватки с потолком.

– Да, – неохотно ответила Беата.

– Подруга, это что-то ненормальное! Не может мужик, даже самый любимый, так явно сниться через пять лет после своего исчезновения! Может, у тебя нервишки пошаливают? Утомилась ты после пяти лет непрерывной работы в этой клятой Академии без отпусков и выходных?

Беата со вздохом погрузила ноги в родник и откинулась на спинку. Как объяснить подруге, темной по своей сути, что работа – это все, что у нее есть. То, что спасало ее все эти годы! Темные жили и занимались магией исключительно из эгоистических соображений и неутоленного вселенского любопытства. Поймет ли ее Инесс?

– Даже не говори, что работа – это вся твоя жизнь! – угадала ее мысли подруга. – Даже если ты так думаешь, так быть не должно! Есть дружба, развлечения, еда. В, конце концов, есть секс! А что? – Она оживилась. – Может быть, клин клином вышибают? Может, тебе глянулся кто-нибудь из наших темненьких магистров? У нас такие экземпляры есть – закачаешься! Все при них – и красота, и обаяние, и умение…

– Нет, спасибо, – вяло перебила девушка подругу. – Что-то мне никто не нравится. Глаза мои в сторону мужиков не глядят. Честно.

– Да?

Инесс удивленно задумалась и выдала:

– Не проблема! В коллегии целительниц девушки есть – просто неземной красоты…

– Инесс! – покраснев, снова перебила ее Беата. – Я не собираюсь переключаться на девушек, если ты об этом подумала. Я вообще никого не хочу, понимаешь? Пусто там, где должно быть желание и флирт. Как выжжено все огнем.

– Ну да. Помню твою историю со сменой стихии. Отказаться от магии огня и перейти в Коллегию созидания – это надо было придумать!

– Это не я отказалась, а так получилось.

– Да, да, – фальшиво согласилась Инесс. – Само получилось после того, как ты чуть не подожгла всю Академию. Ладно, ладно, – не стала продолжать она, видя смущение и злость подруги. – Живи и страдай, если тебе это так нравится. Все равно я считаю это ненормальным!

Восемь лет назад

«Родилась я, Беата Черноус, в простой крестьянской семье в селе Нижние Кобылки». Беата старательно написала строчку гусиным пером, поставила точку и задумалась. Почему в простой? Бывают непростые семьи? Ну, бывают, конечно, аристократы, купцы, маги, опять же. Тем более понятно, если крестьянская, значит, простая. Она зачеркнула слово «простая» и опять задумалась. Отец – мельник, мельники – это крестьяне? Он не пашет, не косит, бычков не откармливает. Да, но куры, поросята и корова у них есть? Есть.

Ладно, напишем по-другому. Девушка зачеркнула слово «крестьянской» и написала сверху – «мельника». Посмотрела на дату своего рождения и решила написать просто возраст – восемнадцать лет. Далее дела пошли веселей. «Обучалась грамоте в двухклассной школе…». Ага. У полуграмотного писаря да и нетрезвого частенько к тому же. «…которую закончила на отлично». Пять по чтению, два по поведению. «Владею зачатками природной магии огня…» Как там сказал заезжий маг, пятясь от ее огненного колобка, «…непроявленная огневая сущность с элементами боевой магии». «Хочу обучаться в вашей Академии», но слово «вашей» пришлось зачеркнуть и дописать «в Академии высшей магии, целительства и созидания». Хотелось еще дописать, что батька выгонит ее взашей, если она не научится контролировать свою огневую магию. Два раза она чуть не спалила отцову мельницу, а вот амбар, куда затащил ее Сенар Пузырь, полыхал знатно. Она даже зажмурилась от удовольствия вспомнившейся картинки. Зато Пузырь с тех пор обходил ее по кривой дуге, едва завидев на селе, и самое обидное, что то же самое делали все симпатичные парни в округе.

Секретарь, сидевший на своем рабочем месте в приемной комиссии Академии, удивленно поглядывал на девицу, уже битый час писавшую простое заявление. Девушка была ладненькой: невысокая, пышненькая во всех нужных местах, с красивыми синими глазками и вздернутым курносым носиком. Даже деревенский сарафан из выбеленного льна с вышивкой смотрелся на ней не убого провинциально, а трогательно и мило. Толстая коса до попы, цвета созревшего льна, была перевязана синей лентой. Все бы ничего, да вот веснушки…

Веснушки густо усеивали личико девушки, как будто кто-то щедрой рукой брызнул каплями бледно-оранжевой краски, и придавали ее облику удивительную несерьезность. Хотелось вот прямо тут пошутить и ласково потрепать по милой щечке. Ага. Потрепал тут один. Секретарь видел, как во дворе Академии девушку пытался приобнять один из схоларов, на что получил загоревшуюся манжету рубашки. Вспомнив крик пострадавшего: «Дура, предупреждать надо», секретарь придал себе серьезный вид и подошел к девушке.

Та подняла на него синющие глаза и, зардевшись, попросила еще один листок бумаги. «Ух, какая лапочка», – опять подумалось секретарю, но мысленно дав себе подзатыльник, он сурово произнес:

– Не положено.

Через пять минут маг-созидатель с удивлением читал пространный опус. Дочь мельника? Огневик? Невыявленная волшебница?

По отдельности это еще как-то звучало, но вместе – никак не складывалось. Среди селян маги рождались крайне редко, и такой ребенок сразу, с рождения привлекал к себе внимание. Его еще маленьким брали на учебу в школу магии, и к совершеннолетию он уже был вполне подготовленным к дальнейшему обучению. Ведьмы встречались в сельской местности чаще. Но, опять же, передача ведьмовского дара происходила во время полового созревания и к восемнадцати годам ведьмы были весьма опытными и опасными девицами, чем и пользовались вовсю. В школы магии их старались забирать незамедлительно, лет в двенадцать-тринадцать. Светлых встречалось и того меньше – их способностей хватало чаще всего на целительский дар в особо мелких размерах. Как они пропустили эту девушку? Она что, спала до восемнадцати лет, а потом проснулась – нате вам, я огневая волшебница, кушайте меня с кашей? Да она там у себя в Нижних Кобылках сжечь должна была к крэгу собачьему все до основания.