Юлия Славачевская - Третий – не лишний! (СИ) Страница 21

 – Магдалена! – прикрикнул на меня Филлипэ. – Сиди смирно, а то...

 – А то что? – заинтересовалась я, находя себе новое развлечение.

 – А то увидишь, – буркнул он.

 – А куда смотреть? – закрутила я головой. – Где мне уже выдадут зрелищ?

 Уж не знаю, чтобы он мне ответил, но мы подъехали к городским воротам.

 Мужчины остановились около пропускного пункта. Оттуда вывалился молоденький стражник, подтягивая сползающие штаны, и загляделся на нас, приоткрыв рот. Смазливый подбородок был опушен еле видной, только начинающейся пробиваться щетиной. Совсем зеленый парнишка, практически подросток.

 – Открывай, – велел Филлипэ, не удосуживая такую мелочь даже взглядом.

 – Не могу, великие лорды, – замялся стражник. – Мне для начала бы на ваши руки посмотреть и на ручку вашей девушки...

 – Это леди! – рявкнул Эмилио, непонятно чем оскорбленный.

 – Хорошо, высокие лорды, – шмыгнул носом парнишка. – Пусть будет леди...

 – Она не будет, – гаркнул синеглазый, сжимая меня. – Она – леди!

 – Замечательно, великие лорды, – порадовался за них стражник. – Ну леди...

 – Как ты смеешь обращаться так к ней! – разгневался Эмилио. – Слово 'ну' не для нашей леди!

 – Добро, высокие лорды, – не стал спорить хлопчик, пока я уже давилась от смеха, уткнувшись в широкую грудь Филлипэ. – Леди должна тоже показать...

 Тут его чуть не забодали лосями.

 – Ладно-ладно, высокие лорды, – примирительно сказал парнишка с крыши караулки. – Но неосмотренными я вас выпустить не могу! Вдруг она у вас неподтвержденная?

  – Что значит – 'неподтвержденная'?!! – завелся Эмилио. – Что ты себе позволяешь, холоп?

 – Так пусть ручку покажет, – гнул свою линию парнишка. – И всех-то делов...

 – Моя жена! – зашипел Филлипэ, начиная шариться у себя на поясе, в поисках меча. Но ему не повезло, вернее – очень повезло, но не сразу, поскольку вместо меча ему попадалась моя вещевая 'капуста', а потом он и вовсе до моего седалища добрался и забыл, что, собственно, хотел донести в народные массы.

 – Наша жена! – принял эстафету ругани Эмилио. – Никогда не покажет такому, как ты, даже кусочек своей кожи!

 – Где мой гидрокостюм? – взгрустнула я, разглядывая парнишку.

 И поскольку мы с ним оказались практически на одном уровне, только под ним была крыша караулки, а подо мной лось и рука Филлипэ, то парнишке было достаточно хорошо видно меня.

 – Открывай ворота! – ярился Эмилио, направляя лося к караулке.

 – Не могу! – сопротивлялся стражник. – По уставу не положено. Пусть уж лучше меня на рога поднимут, чем маги на дыбу!

 – Посмотри на цвет глаз леди, – промурлыкал Филлипэ, оглаживая мой филей, и приходя в благодушное настроение. – Надеюсь, этого тебе достаточно?

 – А-а-а... Э-э-э...– уставился он на меня, краснея, в то время как я зеленела от злости, а Эмилио бледнел от ярости.

 Чую, сейчас мне покажут 'мой меч – голова с плеч!' в натуре. Разыграют реалити-шоу.

 – Простите, высокие лорды! – откуда-то нарисовался еще один стражник. Уже постарше и, видимо, больше хотящий жить: – Молодой он еще, не научился разбираться. Что приказали, то и делает.

 Естественно. Сам приказал и смылся, не желая связываться с благородными. Зато когда мальчишка проиграл схватку с более сильным и родовитым противником, сразу явился для получения мзды.

 – В следующий раз не прощу, – мрачно предупредил Эмилио, с непонятным выражением поглядывая на занимающегося мной друга.

 Ворота, наконец, открыли и мы выехали из города.

 Филлипэ остановился, потому что нас уже догонял обоз.

 – Встретимся на хуторе, – приказал он, пока рыжий и белобрысый передавали обоим аристократам поводья еще одной пары лосей, навьюченных вещами.

 Слуги слаженно кивнули и испарились. А мы потрюхали по бездорожью. Оказывается, лосям дорога вовсе не нужна.

 А кому-то не помешало бы проложить эту дорогу между двух слипшихся извилин! Какая часть мозга отвечает за потенцию? Правильно...

 – Эмилио! – взвизгнула я, когда меня в очередной раз нащупали. – Пожалуйста, свали во-о-он в те кусты рядом и представь, что это дверь!

 – Ты этого не сделаешь! – набычился Филлипэ.

 – Тогда держи свои руки при себе, – спокойно заявил Эмилио.

 – Постараюсь, – помрачнел синеглазый и демонстративно от меня отстранился. – Тогда не притрагивайся ко мне, Магдалена! – предупредил он меня.

 – Маруся, – нахмурилась я. – И не подумаю! Если мне будет нужно тебя соблазнить, то я это могу сделать и без помощи рук.

 – Так не бывает, – уверенно заявил мужчина. – И раздеться тебе тоже не удастся.

 – Глупый, – коварно усмехнулась я и мысленно представила себе свой любимый интернет-магазин дайверского снаряжения. И тот исключительный гидрокостюм за полторы тыщи евро, на который я уже не один год роняла обильную слюну.

 Теперь слюну начал ронять Филлипэ.

 – Что происходит? – недоумевал Эмилио.

 Я отвела от на все готового синеглазого свой обожающе-манящий взгляд и подумала об улучшенном облегченном акваланге за семь с половиной сотен евриков и крутых ластах. Эмилио сдался без сопротивления под вожделеющим призывом.

 Когда они оба потянулись ко мне, я встряхнулась, вспомнила, где и с кем нахожусь, и что они сделали с моим предыдущим гидрокостюмом, и озверела:

 – Если вы, гады, еще и полторы тыщи в печке спалите, то я вам Коперника воочию покажу!

 Коперника они не знали, но знакомиться с ним почему-то не захотели. Зато притихли оба и поехали молча, думая каждый о чем-то важном. Ну-у, мне так казалось, поскольку оба супили брови и мрачнели.

 Примерно через пару часов мои ноги, бока и попа начали вопить непрерывный 'SOS' и требовать, чтобы их прекратили так жестоко эксплуатировать. Сначала я их игнорировала, потом начала вынужденно прислушиваться, как слуги народа перед выборами. И даже собралась удовлетворить просьбу, когда Просто мрачный Филя соизволил сообщить мне:

 – Через полчаса остановимся на ночлег.

 Итак, выборы уже прошли. И можно было игнорировать вопящий мышечный электорат, хотя я подозревала, что мне это отрыгнется падением мышечного тонуса.

 Вскоре мы действительно выехали к стоянке, расположенной на лугу вблизи леса. Судя по всему на этом месте ночевали уже не в первый раз, поскольку было отчетливо видно кострище и под небольшим деревянным навесом лежали защищенные от дождя дрова.