rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля Страница 35

- Это что? - спрашивает он.

Мы вздыхаем. Мы же и сами не знаем, что это такое.

- Честно говоря, сэр, - признаюсь я, - мы и сами не поняли. Эти вещи достались нам по завещанию профессора Дамблдора. Гермиона получила сказки, Рон эту зажигалку наоборот, а я снитч. Мы не знаем, что с ними делать. Будто он оставил нам просто сувениры на память. Может быть, так оно и было.

- Может быть, - тянет Снейп задумчиво, а сам перекатывает в ладони мой снитч, неожиданно смешно чешет кончик длинного носа и вдруг говорит:

- Не возражаете, если я оставлю их пока у себя? На хранение? Просто как сувениры?

Мне почему-то кажется, что его настроение как-то неуловимо меняется. Но нет, он смотрит на нас все так же серьезно, подарки Дамблдора аккуратно сложил перед собой и больше ими не интересуется. А потом мы еще какое-то время сидим с ним за столом, он говорит нам, чтоб мы не скучали, делали все, что заблагорассудится, но в разумных пределах, больше ели и спали, потому что вид у нас довольно кислый. Ну, прямо заботливая мамочка! И что на втором этаже есть библиотека. И что если нам понадобится на улицу, то дом все равно не выпустит нас дальше охранного барьера. То есть гулять можно, но за забор ни-ни.

Он уже собирается уходить, ему ведь надо в разумное время вернуться в Хог, когда вдруг я решаюсь спросить:

- Сэр, а Вы можете сказать нам, где мы находимся?

- В Исландии, мистер Поттер, в Греймор-хилл. Собираетесь послать кому-нибудь открытку?

Он откланивается, и мы остаемся одни.

* * *

Ритуал.

Мы одни! Мы почти свободны, мы в нормальном человеческом жилище, у нас есть крыша над головой, ванная и теплые постели и чистая одежда за которую мы так и не поблагодарили его.

Когда Снейп уходит, оставив нас за обеденным столом, мы еще некоторое время сидим и болтаем, расслабленные вином, свободой и, в общем-то, удачным пока что исходом наших переговоров. А потом, а потом до нас доходит, что в доме есть окна, и что мы, занятые более насущными делами, даже не потрудились посмотреть, куда же нас занесла судьба. Или мы, скитаясь, а потом сидя в подвале, уже отвыкли от того, что за окнами может быть что-то, на что стоит смотреть или от того, что они вообще существуют, эти окна.

Первой к большому окну в столовой подходит Гермиона, приподнимает занавеску и удивленно замирает.

- Что там, Герми, сказочная страна с молочными реками и кисельными берегами?

Я, честно говоря, не верю, что за окном нас ждет романтичный пейзаж с вулканами, гейзерами и изумрудными долинами. Хотя какие могут быть изумрудные долины сейчас, глубокой осенью, да и еще так далеко на севере?

- Да нет, - как-то грустно отвечает она, - здесь довольно уныло. Но как-то, ну, я не знаю, как-то призрачно, что ли…

Мы с Роном встаем из-за стола и тоже подходим к окну. Уже смеркается, в воздухе висит влажная туманная дымка, сквозь которую едва различимо проступают горы, поросшие выцветшей пожелтевшей травой, голые скалы с ниточками ледников и размытая дорога, пролегающая сквозь холмы в никуда.

- Да, весело тут, - соглашается Рон, - кто-нибудь хочет погулять вокруг дома?

Нет, мы пока не хотим. Мы сделаем это позже, на следующее утро, накинув куртки и одев шапки, и продрогнем через несколько минут в этом призрачном мареве - мельчайшие частички воды в воздухе, как муть, как взвесь в стакане, туман, скрывающий от нас все детали нехитрого пейзажа, влажный холод, немедленно наполняющий легкие, как только ты покидаешь теплый кокон дома.

- Рассвет над болотами, - смеется Рон, - знаете что, а пошли-ка отсюда!

После этой нашей неудачной прогулки мы сидим в доме практически безвылазно - здесь жарко топятся камины, мы кутаемся в пледы, едим, спим, носимся по дому в свое удовольствие, затеваем глупые игры, даже заглядываем в библиотеку! Это я, конечно, про нас с Роном, потому что Герми там просто поселилась.

Ну а еще мои друзья все больше и больше заняты друг другом - я то перехватываю их взгляды, адресованные не мне, то осторожные касания рук, то поцелуи украдкой, когда я неожиданно вхожу в комнату или случайно оборачиваюсь. То, что раньше оставалось лишь моими предположениями, теперь становится ясно даже такому близорукому недотепе, как я - у Рона с Герми любовь. Поэтому я с некоторых пор предпочитаю бродить по дому в одиночестве, хотя здесь особо и не на что смотреть, или читаю, если они не в библиотеке, и, о, ужас, даже пытаюсь разговорить Блейки! Но чертенок остается глух ко всем моим попыткам, притворяясь, что совсем меня не понимает.

Я полюбил разглядывать фотографии, висящие в простенках на втором этаже - обычные, немагические. Просто фотографии в рамках - скалы, речушки с темно-синей водой, прорезающие зеленые долины, домики с покрытыми травой крышами, наполовину вросшие в холмы. Кстати, дом, в котором мы оказались, тоже такой - он вытянутый и будто врос одной стеной в скалу, поэтому все окна глядят на туманную долину с безрадостной слякотной дорогой.

Мне немного грустно и как-то, я даже не знаю, но мне неспокойно. Причем это чувство нарастает с каждым днем отсутствия Снейпа. Теперь я даже не думаю, что он может нас предать, просто каждый день его отсутствия приближает тот день, когда, наконец, что-то решится. Я не знаю, я просто грустнею день ото дня, как будто жду чего-то, и мне кажется, даже воздух в доме начинает сгущаться от ожидания, и туман за окнами становится плотнее. Он покинул нас в воскресенье, если он не вернется в выходные, то все опять затянется. Я, с одной стороны, хочу, чтоб он скорее вернулся, принес хоть какие-то новости, а, с другой стороны, боюсь этих новостей, необходимости немедленно что-то делать, вставать из уютного кресла, отбрасывать мягкий плед и опять выходить в тот мир, где все ждут от меня подвига, к которому я не готов.

Уже суббота, и мы отчего-то ждем появления Снейпа утром, но его нет. Может быть, он занят в школе, а может быть и вообще не собирается появляться. Так что после обеда мы несколько расслабляемся, хотя Блейки по одному ему ведомым причинам отказывается сегодня выдать нам к столу хоть что-нибудь горячительное. Вероятно, вид постоянно курящих и охотно пьющих «глупых детей» внушает ему опасения. Мы перебираемся в гостиную, где уже жарко натоплен камин, Герми усаживается в кресло, поджимает под себя ноги и опять листает какую-то книгу, а мы с Роном располагаемся на ковре, чтобы в кои веки поиграть в магические шахматы. Нашу идиллию ничто не нарушает, я честно проигрываю уже третью партию подряд, Герми тихо переворачивает страницы - нам просто хорошо и спокойно, я уже думаю о том, как бы сегодня пораньше завалиться спать, как вдруг в атмосфере дома что-то меняется. Я даже вздрагиваю - мне кажется, будто я ощутил неуловимое дуновение воздуха, или это был мгновенный всполох огня в камине. Но нет, все тихо, а Рон с Герми, похоже, вообще ничего не заметили. Мы расставляем фигуры для следующей партии, но начать ее уже не успеваем - в дверном проеме неподвижно замерла темная фигура, на нем черная школьная мантия, лицо кажется сейчас в отсветах камина бледным и изможденным.