Расеянство - Братья Швальнеры Страница 36

–Позвольте, Ваше Высокоблагородие! – вмешался наконец Краснов.

–Не позволю! Я разговариваю с Вашим командующим…

–Однако же, Вы обвиняете его в том, в чем нет никакой его вины!

–А именно?

–Я своим собственным приказом запретил подконтрольным мне бригадам наступать южнее Днестра.

В воздухе повисло напряженное молчание.

–Вы?! Вы хоть понимаете, что Вы говорите?

–Так точно-с.

–Извольте тогда объяснить причину подобного Вашего поведения!

–Охотно. Я отказывался тогда и отказываюсь впредь выполнять распоряжения военачальника нерусского происхождения!

Великий князь только всплеснул руками.

–Ну что ж… Да, генерал Маннергейм – эфиоп. И что теперь? Что из этого проистекает? Знаете ли Вы, генерал, автор многих книг по истории государства российского, и наш незыблемый патриот, упрекнуть которого в нелюбви к Отчизне никто не вправе, что значит для нашей страны Эфиопия?

–Виноват…

–Тогда послушайте. Помимо Пушкина – я уж не говорю, Вам он по всей видимости на авторитет – нашу страну с Эфиопией связывает не просто многолетняя дружба, а взаимопомощь и выручка. Именно на эфиопские деньги провел Голенищев-Кутузов-Смоленский кампанию 1812 года! Если бы не они, еще неизвестно, чем бы все закончилось, и кому бы Вы сейчас подчинялись, генерал Краснов! Эфиоп – больше русский, чем псковитянин или пермяк! Эфиоп для России больше значит, чем временами государь император, Господи прости!.. – Михаил Александрович осенил себя крестным знамением. Краснов, который действительно и не без оснований считал себя знатоком русской истории, стоял ни жив ни мертв. – А Вы тут такой выискались, бравый казак, и нашу историю попирать?! Нет уж! И воля Ваша, не так страшно то, что Вы оставили Зазулинце, а страшно то, что наша надежда и опора -казачий генерал – эдак вот рассуждает, не разобравшись в вопросе!.. Хотя уж и не генерал…

–Простите?

–Да. Вы не ослышались. За антигосударственные рассуждения на темы, противные русской истории и каждому русскому человеку, к коим и я, и Густав Карлович имеем честь принадлежать, разжалую Вас в полковники. Честь имею, господа!..

«Российская газета», № 9, апрель, стр. 3.

ИНТЕРВЬЮ ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ ВАСИЛИЯ МИТИНА КОРРЕСПОНДЕНТУ БРЮСУ ЛОНГУ (выдержка).

Б.Л.: Василий Васильевич, как бы Вы могли в двух словах охарактеризовать отношения России и Эфиопии?

В.М.: Сложно ответить на Ваш вопрос. И сложно не в риторическом, а скорее в ментальном плане. Представьте себе ситуацию – две части одного народа оказались злой политической волей разделены расстоянием.

Б.Л.: Как в послевоенной Германии?

В.М.: Именно. Вы вспомните, сколько семей оказались тогда разрушенными, просто разделенными Берлинской стеной? Сколько трагедий повлекло ее возведение против воли народа, желавшего мира и единства внутри своей страны на территории свободной Европы? И сколько радости принесло ее разрушение в 1989 году совместными усилиями всей мировой прогрессивной общественности! Так и у нас. По сути один народ – а мы смело можем утверждать о таком явлении в контексте российско-эфиопских отношений – оказался разделен. Одна его часть осталась в Европе, другая изошла в Африку. И вот сейчас мы наконец объединяемся! Как это охарактеризовать в двух словах? Огромная радость всего народа.

Б.Л.: Скажите, в свете описанной Вами общности народов как объяснить разный цвет кожи?

В.М.: Как я уже говорил, наши братья остались в Африке – отсюда и цвет такой. Если бы разделения не произошло, то никакой пигментации, возможно, и не было бы. Однако, история, как Вы знаете, не знает сослагательного наклонения…

Б.Л.: Известно ли Вам, когда и при каких обстоятельствах произошло пресловутое разобщение?

В.М.: Я не историк, но смело могу сказать, что мы движемся в заданном направлении. Я дал поручение Российской академии наук, и в ближайшее время учеными историками и археологами двух стран будут отысканы неопровержимые доказательства моих слов, а также установлены конкретные даты и обстоятельства тех исторических событий, о которых мы говорим.

Б.Л.: Чем было вызвано решение внедрить эфиопскую валюту в качестве средства платежа на территории России?

В.М.: Как я уже говорил, сугубо историческим моментом. И тут мы можем сказать, что изыскания наших историков уже дали первые результаты. Так, достоверно установлено, что первые следы быров появились в нашей истории накануне Отечественной войны 1812 года. Именно тогда Александр обратился в деду Пушкина – эфиопу Осипу Ганнибалу – с просьбой профинансировать оборонительную войну, что и было им сделано. В дальнейшем огромная сумма быров была уплачена приятелем покойного Осипа Ганнибала Давидом Шепаревичем – кстати, дальним пращуром одного из моих советников по экономике – в качестве взятки генерал-губернатору Санкт-Петербурга Милорадовичу за то, чтобы тот не ссылал Пушкина в Сибирь. Так в нашей экономике появились следы этой иностранной валюты. С тех пор она обладает поистине магическим для нас значением.

Б.Л.: Что Вы имеете в виду?

В.М.: Я имею в виду, что именно наличие быров – опять-таки, по мнению историков, обеспечивало стойкий профицит и даже постоянный прирост бюджета страны на протяжении следующих ста лет.

Б.Л.: А что с ними случилось потом?

В.М.: Большевики – которые, кстати, организовали революцию опять-таки на эфиопские деньги – растратили их на поддержку национально-освободительных движений Африки и Латинской Америки. В каком состоянии они оставили нам страну – Вы видите сами. И хоть я человек не суеверный, иначе чем отсутствием быров, никак нельзя объяснить то удручающее состояние, в котором экономика наша пребывала сначала 70 лет власти большевиков, а потом почти двадцать лет свободной демократической России, пока Эфиопия вновь не протянула нам руку помощи. Вспомните сами – при Ленине страна только и делала, что голодала, что и при Сталине благополучно продолжилось после «ликвидации класса кулачества». Потом война. Страна вообще в руинах. Потом Хрущев с его кукурузой и без того плачевное состояние государственной экономики в такой упадок привел, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Брежнев – и вовсе застой. Пустые полки в магазинах, товары по талонам, очереди за тем, чего нет. Горбачев – сухой закон. Опять те же талоны. Про ельцинские времена вообще говорить не хочу, Вы и сами в курсе дела. Ну? Не прав я?

Б.Л.: Абсолютно правы. Скажите, а как приход быра в экономику и Эфиопии в Россию оценили Ваши избиратели?

В.М.: А я уже отвечал на этот вопрос. Как они еще могут оценить данное экономическое, политическое и социальное явление, кроме как положительно? Понимаете, это же связь времен. Это наши духовные скрепы – то, что, уж простите, отличает нас от Вашего бездуховного