Криптонит (СИ) - "Лебрин С." Страница 5

— Юлечка, ты молодец, конечно, что решаешь заниматься внеклассной деятельностью, — заюлила сразу женщина, а я улыбнулась. — Проект по физике, я так понимаю? — переспросила она, занося мою фамилию в список. — Александр Ильич, вероятно, будет гордиться тобой. Он и будет твоим начруком. Зайди к нему после уроков, сообщи. Он не откажет в помощи.

Улыбка моя тут же стёрлась с лица.

С этого всё и началось.

========== О Насвае, помаде и доброте ==========

— Пипец. Прям так и сказал? — спросила Вера, однако даже в её взгляде на тарелку с супом был больший интерес, чем в голосе. Я привыкла. Да и всё ещё отходила после похода в знаменитый кабинет физики — меня потряхивало, как кролика, который избежал ножа, сделавшего бы из него обед. Ошалевшие глаза в тарелку.

Я тогда думала, что он долбоёб. Шучу. На самом деле, это я сейчас думаю, что я долбоёбка, а тогда я просто хотела исчезнуть. Она была так наивна…

— Да, Вер, так и сказал! — ну давай же, скажи это. Одно простое «блять». Но нет, я лишь со злостью уставилась на Веру, просто отодвинувшуюся от меня. Она всегда так делала, когда был риск конфликта — просто делала вид, что её не существует. Очень взрослый подход. — Сказал, что у него нет времени, чтобы учить меня считать до десяти. До конференции мы дойдём только лет через пять, когда я выучу, что такое дроби. Если у меня получится, конечно же, — злобно передразнила его я.

Он был очень… прямолинеен. И если ему не хотелось возиться с чем-то, если он в этом просто не видел смысла, он делал всё, чтобы освободить себя от этой ноши. Но он ещё не знал, с кем связался — с девчонкой, которая не могла сказать слово «блять». Но кое в чём с ней никто не мог посоревноваться. В упрямстве.

— Вот додик, — послышался вдруг расслабленный голос откуда-то сбоку, и я, будучи на иголках, резко повернулась на этот голос. Чтобы пронзить его обладательницу презрительным взглядом. Это была та самая одноклассница с вечно сонными глазами и палёными волосами, крашеными в жёлтый блонд. Её называли Насваем. Встретить её можно было за школой с личностями, не помнящими своего имени и в каком классе они учились. Мы с Верой над такими смеялись, но без особого интереса, как и над Насваем. Как бы сейчас сказали — она для нас была «кринжом». Но были персонажи и покринжовее. — Это вы про Ильича же?

— Про него, — процедила я сквозь сжатые зубы. Мой взгляд на Веру якобы кричал о помощи — ведь для всех нас, нормальных «некринжовых» людей, Насвай воняла. На самом деле, нет, но одевалась она… странно. Формой там и не пахло — какие-то странные серые шаровары, фенечки и футболки с Хеллоу Китти. И что ещё более странно, про форму ей никто ничего не говорил, когда она появлялась в школе раз в год и получала свои заслуженные двойки. Мне казалась непозволительной такая любовь от Вселенной.

— Ну он пиздец, — Насвай громко втянула макаронину. Я точно не помню, как я себя ощущала, глядя на это, но, наверное, была на грани обморока. — Он мне по ошибке пять поставил, а потом заставил переписывать работу. Несколько раз. Чтоб точно на пять была. Почти орал — я думала, помрёт там от злости, — равнодушно говорила она, пока я смотрела на Веру так, будто у меня на глазах отобрали телефон и опорочили мою честную фамилию деда. Это можно вообще так, это как? В глазах у Веры, которыми она окидывала по очереди и меня, и её, были смешинки.

Чтобы Александр Ильич «почти орал» — это что-то новенькое. Он никогда не повышал голос.

Как и то, чтобы он сделал что-то по ошибке. Видимо, магия любви Вселенной Насвая подействовала и на него.

— Смотри, не блевани в тарелку, — только и сказала я, фыркнув и отворачиваясь. Все мы знали, что своё прозвище она получила не просто так.

— Ладно, спасибо за заботу, — бархатным голосом протянула она, хмыкнув так, будто совсем не обиделась. Это меня так возмутило, что я закатила глаза.

— Но да, он просто кошмар, — пробурчала я.

— А может, все так взбудоражены им, потому что он симпатичный? — голос Веры так и сочился сарказмом. Она даже отложила вилку и с любопытствующей усмешкой глянула на меня. Я запомнила эту усмешку, потому что она резанула меня, выпуская кишки и показывая их всему миру.

Я думаю, меня можно было пытать этой фразой — такой ужас я испытала. Чисто физический ужас, чисто физическую тошноту и шум в ушах. И никого не смущала такая странная реакция, да, Юль?

Не смущала. Я затыкала рот той части себя, которая откликалась на эти слова, пробуждалась. И конечно же, мой взгляд на Веру был наступлением, агрессией. «Как ты посмела такое предположить, ты вообще тупая?». Хотя ощущала я себя забитым животным, испуганным существом, которого вот-вот застукают за чем-то страшным и непонятным. Неправильным.

Та Юля не умела поступать неправильно.

— Ты думаешь, я схожу с ума из-за его смазливой физиономии? Думаешь, гормоны вытеснили последние крупицы здравого смысла? — сладкий яд из моего заносчивого тона можно было сцеживать литрами — он бы отравил змею.

Там должно быть надменное добавление: «Это у меня-то гормоны?»

Ну вообще-то, да.

Но Вера предпочла не пытаться привести меня в чувство, хотя, конечно, всё понимала. Она прочитала столько любовных романов, пусть и плюясь, смеясь, но она их прочитала. А я читала только научные журналы, потому что дед называл всю художественную литературу, помимо классики, бульварщиной. Это объясняло мой абсолютно нулевой эмоциональный интеллект.

Но даже если бы она попыталась, вряд ли у неё бы вышло. Был бы хоть на крупицу её тон поучительным, я бы её придушила голыми руками.

Так что Вера просто имела хороший инстинкт самосохранения. Она чувствовала меня и подстраивалась под мои вечные штормы.

— Ну и забей ты на эту конференцию. Больше нервных клеток сохранишь. А то ходишь вся дёрганая с этой физикой, на людей нормальных срываешься…

— Я не срываюсь, это бред! Ты проецируешь! — воскликнула я. Вера не поменялась в лице. Я хмуро сложила руки в замок, чёрт с ней. Задумчиво произнесла в пустоту: — Может, пойти на конфу по астрономии? Тоже неплохо. Да и Алевтина Иванна нормальная вроде бы… не будет постоянно пытаться обвинить меня в умственной отсталости.

— О, конференция по астрономии? — оживилась вдруг Насвай. — Если честно, я не думаю, что это научно, но… я тоже пойду, пожалуй. Че ещё делать? Буду защищать честь рыб.

Боже, она что, перепутала астрономию и астрологию?

Я это поняла уже спустя время, и каждый раз это доводит меня до истерики — даже сейчас пишу это и смеюсь. Но тогда мне настолько её слова показались бредом, что я сидела буквально с кружочком загрузки на лбу. Вера начала ржать в локоть.

Ох, Насвай, ты сама из космоса…

— Ты хоть одну документалку смотрела? Хоть какие-то фильмы о космосе?

— Ну да, «Космос между нами».

Тут Вера просто умерла. Расщепилась на атомы.

Мне казалось неприличным смеяться — поэтому я просто презрительно дёрнула губой.

Скоро должен был прозвенеть звонок, так что мы с Верой уже начали собираться. Но как только я поднялась с места, схватившись за тарелку, чтобы отнести её, как моё плечо пригвоздили к месту. Сначала сердце подскочило, но потом я увидела довольную рожу Дементьева, который что-то кричал своим таким же дегроидным друзьям с другого стола, и вместо испуга моё лицо отразило злость.

Я не могла простить ему ту выходку. И не могла простить себе, что испугалась настолько, что ему пришлось спасать меня.

И он не имел права прикасаться ко мне, но постоянно делал это и ржал с моей реакции. А я была не той, на кого такие игрища могли подействовать.

— Дементьев, я повторять два раза не буду, — голос буквально звенел от напряжения, а костяшки пальцев, вцепившиеся в тарелку, побелели. — Ещё раз твои руки окажутся рядом с моим телом, я…

— Чё ты сделаешь? — его наглая ухмылка заставляла мою кровь кипеть. — Я жду с нетерпением, бля, — он похлопал рукой по ширинке, заливаясь смехом. Я проследила это движение холодным взглядом, внутренне же скривилась. И вся сжалась. — Пойдёшь всё-таки со мной на хату? Ванёк тоже приглашает.